— Нет, Асхад! — говорит Володя. — Я подумал и вижу, что ты поступаешь неправильно. Ты был бы прав, если бы мы были пионерами другой страны. Но мы пионеры Кабардино-Балкарии! Проводить военную игру с пионерами Кабардино-Балкарии и не иметь казачества — это неправильно. Это будет неправильная военная игра!
Но Володе не удается убедить Асхада. Он гостит у Асхада еще немного. Асхад угощает его яблоками, вином, сыром. Потом Володя уходит. Асхад догоняет его на улице и говорит ему:
— Пойдем в конюшни!
Он выводит старую кобылицу и велит Володе оседлать ее и отъехать подальше. Потом он садится на дороге на корточки и кричит:
— Гони прямо на меня!
Володя скачет во весь опор прямо на Асхада, но умная кобылица обходит Асхада, не задевая его. Таким способом они отбирают три старые умные лошади.
— Завтра приходите сюда втроем. Вы будете тренироваться всю неделю, — говорит Асхад на прощание.
После обеда Володя идет во двор и говорит маме:
— Мама Таня, дай мне, пожалуйста, две старые алюминиевые ложки.
— Зачем они тебе, Володенька?
— Я хочу сделать красивый альбом для моих марок. Ложки я расплющу и вырежу из них украшения для альбома.
— Тогда тебе надо выбрать самые тонкие ложки.
Мама уходит в дом девичьей, легкой походкой. Она приносит ложки и с интересом следит за работой сына. Она высокая, стройная, на голове у нее корона из тяжелых полуседых кос, а лицо еще молодое. Она рано поседела, потому что у нее была трудная жизнь.
— Смотри, Володенька, вон идет писатель со своей новой секретаршей. Какая же она молоденькая! Совсем девочка! Смотри, они идут к нам.
Действительно, писатель и его спутница входят во двор.
Писатель каждое лето приезжает в Нальчик из Ленинграда. У него большой лоб, большие, глубоко сидящие глаза, длинное лицо и изменчивые, влажные, расплывчатые губы.
Его спутнице нет еще шестнадцати лет, она худенькая, беленькая, светлые волосы ее гладко причесаны и заплетены в две косы. Писатель принес книги, чтобы Володя переплел их. Он внимательно смотрит на Володю и говорит маме:
— Метис! Ваш мальчик типичный метис! У него интересное лицо. Посмотрите, Катя, какое своеобразное сочетание восточного темперамента и русской задушевности! Между прочим, одно из величайших следствий советской национальной политики заключается в том, что происходит быстрое сближение и интенсивное скрещивание наций. Обновляется кровь народа, и появляются люди нового типа. Появляются люди высшего типа, так как условия жизни в СССР способствуют выявлению лучших качеств каждой нации. — Потом писатель обращается к Володе: — У тебя всегда заняты руки, мальчик! Ты всегда что-нибудь делаешь. Когда же ты думаешь? — заканчивает он шутливо.
— Я думаю и делаю вместе, — отвечает Володя.
— Это значит, что из тебя никогда не выйдет мыслителя, — шутит писатель.
Володя вдумывается в его слова.
— Нет, — отвечает он. — Я не умею думать и делать отдельно. Когда я смотрю на мои марки, то я очень о многом думаю, поэтому я хочу сделать для марок красивый альбом. Я обтяну обложку черным сатином и сделаю украшения из алюминия. Они будут совсем как серебряные.
Ему очень хочется, чтобы они были как серебряные, но он не умеет обманывать себя.
— Нет, — говорит он, — они не будут как серебряные. Они алюминиевые. Но если вырезать из алюминия красноармейца с винтовкой, то это все-таки будет красиво. Правда?
Писатель улыбается, а девушка говорит поспешно:
— Конечно, это будет очень красиво!
Она смотрит прямо в лицо Володе. Как странно она смотрит! Если бы у него была сестра, то она смотрела бы на него вот таким твердым, чистым, родным взглядом! Как хорошо иметь такую сестру!
— Только не нужно оклеивать крышку черным сатином, — продолжает девушка. — Приходите ко мне завтра утром, я дам вам кусок черного бархата.
Потом они уходят. Земля сырая от дождя, и на ней остаются глубокие следы. Какие маленькие следы остаются от Катиных ног! В одном месте она сошла с дорожки и след остался особенно глубокий. Володе хочется, чтоб этот маленький следок сохранился. Он приносит крышку от жестяной коробки и ставит ее на след ребром вниз. Сверху он кладет большой камень. След спрятан, и никто его не затопчет. Теперь у Володи есть маленький секрет, о котором он не скажет никому, даже маме.
Ночью он думает о Кате и решает пойти к ней за бархатом. Мама с детства приучала его ничего не брать даром.
Когда ему было шесть лет, они жили голодно. Володя приходил к соседке и говорил:
— Тетя, дайте мне подмести пол или почистить кастрюльку, потому что я очень проголодался.
Теперь он взрослый. Он не может взять у Кати бархат. Володя не пошел к Кате, но вечером она пришла к нему сама.
— Почему же вы не пришли ко мне? Я принесла вам бархат. — Потом она попросила его показать ей марки.
Они сели на крыльцо, и Володя стал показывать ей альбом. Сперва идут марки царской России. На них изображение чудовищной птицы с когтистыми растопыренными лапами и двумя змеиными головами.
Хищная и дикая фигура! Изображены лица царей. Надменные, тупые, холеные лица смотрят холодными глазами.
Но вот начинается семнадцатый год, и на марках появляется серп и молот, колосья, пятиконечные звезды, открытые, смелые лица красноармейцев, рабочих, крестьян. Марки открывают другой мир — мир, полный надежд, радости и отваги. Володя и Катя увлеклись марками и не замечают того, что солнце уже низко и на всем лежит оранжевый отсвет. Снежные горы вдали порозовели, а Володина кремовая рубашка приобрела золотистый оттенок.
Не замечают они и того, что мама смотрит на них из окна.
Ей приятно видеть, что ее мальчик так хорошо разговаривает с этой милой, серьезной девушкой.
В янтарном свете вечернего солнца смугло-розовое лицо мальчика особенно привлекательно. Его темные кудри касаются светлых гладких волос девушки, и оба они так хороши, что Татьяне Борисовне хочется чем-то обрадовать их.
Она пересчитывает деньги в своем кошельке — остатки небогатого жалованья канцеляристки. Маловато, но картошка есть, а без мяса можно обойтись несколько дней.
Она идет к соседям и покупает меду, молока, фруктов. Она покрывает старый поднос чистой салфеткой и выносит на нем угощение.
Володя смотрит на мать благодарным взглядом, а Катя поднимает стакан с медом и говорит:
— Смотрите, как красиво! Это мой любимый цвет — прозрачно-желтый! Зимой я жила в Ленинграде. Там всю зиму были туманы и солнца совсем не было. У тети в шкафу стояла банка с медом. Когда мне становилось очень скучно, то я открывала шкаф и смотрела на эту банку. Мне казалось, что там спрятано немного солнца.
Облака становятся оранжевыми, воздух свежеет, а они сидят втроем и разговаривают о чем придется.
Слова не имеют для них значения, потому что они люди одного сердца и им просто хорошо вместе.
Наконец наступило воскресенье.
День так ясен и воздух так прозрачен, что все далекое кажется близким, а близкое кажется увеличенным.
С далеких снеговых вершин струится дрожащая, серебристая голубизна. Дрожит сияющий воздух, но ни один листок не шелохнется на деревьях, отягощенных плодами.
С утра пионеры города под звуки оркестра подошли к стадиону. Стадион расположен за городом и окружен садами. Весь снежный хребет от Эльбруса до Казбека виден отсюда, и сияют над стадионом горы, тихие, белые, нарисованные такими тончайшими штрихами, что облака рядом с ними кажутся аляповатыми и серыми.
На стадионе устроена трибуна.
Четыре горниста встали по углам трибуны, и четыре горна рассыпали звуки прозрачные, как льдинки.
Вокруг трибуны выстроились две армии пионеров. На руках у всех бумажные повязки — у одной армии синие, у другой — зеленые.
На трибуну вышли работники горкома и обкома комсомола. Секретарь горкома рассказал правила игры.
Победит та армия, которая овладеет вражеским знаменем. Тот боец, у которого будет сорвана с руки повязка, — считается убитым.
Снова прогорнили горны, заиграли оркестры, и армии двинулись в разные стороны.
Володя со своими кавалеристами спустился в ложбину, где стояли замаскированные кони. Кони были украшены цветами. Пока кавалеристы ждали донесений разведки, между Алимом и Хасаном возник спор:
— Нельзя украшать цветами лошадиный хвост.
— Я сам был на свадьбе и видел, что розы были в хвосте.
— Ты видел это во сне!
— Это ты, как женщина, видишь сны, а у меня снов не бывает.
Мальчики готовы были поссориться.
— Уберите все цветы! Здесь война, а не свадьба! Вы демаскируете армию, — заявил Володя.
Наконец разведка сообщила, что неприятель спрятал знамя у реки среди больших камней.
Вся армия двинулась на сближение с неприятелем, а кавалеристы помчались в атаку.
Они сделали крюк и стали приближаться к неприятельскому штабу со стороны города, чтобы не возбуждать подозрения. Мальчики спрятали повязки в рукава и низко надвинули шапки.
— До кустов едем дорогой, а там свернем — и во весь опор к знамени! — скомандовал Володя.
У каждого есть свой образ счастья. Когда Володя думал о счастье, он видел бойца, мчащегося со знаменем в руках на лихом скакуне по полю брани. Пули свистят вокруг, и кровь течет из ран, а всадник мчится к победе, и знамя плещет над его головой. Такое счастье казалось Володе самым высоким. Сейчас впервые в жизни оно стало осуществимо, хотя бы в игре. Володя едет первым. Он уже видит из-за камней древко вражеского знамени и головы часовых.
Часовые смотрят на всадников равнодушно — они и не подозревают, что неприятель может подъехать верхом.
Всадники подъезжают по дороге как можно ближе, и вдруг с криком «ур-а-а» вся кавалерия обрушивается на неприятеля. Володя видит, как от неожиданности шарахаются часовые. Один из них бросается наперерез, но Володя кричит страшным голосом и скачет прямо на него. Воспользовавшись замешательством, Володя хватает знамя. Вот оно у него в руках — настоящее знамя, шелковое, с золотыми кистями!