Американские моряки увидели, как немецкая подводная лодка выходит из глубины и направляется к ним. Пока немецкие моряки фотографировали людей в шлюпках, офицер, говоривший по-английски с незначительным акцентом, спросил американского капитана:
– Как называлось ваше судно? Его тоннаж? Что за груз был у вас?
Капитан Салливен отважно соврал, что везли груз общего назначения – продовольствие и кожу. Немцы ответили, что не верят ему, но на этом допрос и закончился. Американцы спросили, в свою очередь, курс на ближайшую землю. Им сказали, что нужно держаться на юг. Подводная лодка следовала за ними некоторое время, но затем ушла в надводном положении на поиск новой жертвы.
Примерно в то же время, когда «Дэниела Моргана» атаковали «Юнкерсы», неподалеку от этого места другой невидимый враг также догонял американское грузовое судно «Хоному» с 7500 тоннами стали, танков, боеприпасов и продовольствия: U-334 капитан-лейтенанта Гилмара Зимона приближалась, готовая выстрелить из первого, второго и четвертого торпедных аппаратов. Судно представляло собой идеальную цель для подводной лодки: сохраняя полное радиомолчание, с десятью моряками на вахте, оно держало неизменную скорость хода 10,5 узла и не делало ничего похожего на противолодочные зигзаги. К 15 часам 5 июля U-334 находилась впереди своей потенциальной жертвы, ожидая, пока судно выйдет на перекрестье нитей перископа. В 15.28, когда «Хоному», переваливаясь с волны на волну и ничего не подозревая, оказался на позиции для поражения всего в 1300 ярдах от подводной лодки, Зимон дал залп веером тремя торпедами. Радист Зимона следил за торпедными шумами по гидрофону больше шести минут: все торпеды прошли мимо. Командир резко развернул лодку на правый борт и в 15.36 выстрелил, продолжая оставаться в подводном положении, из кормового торпедного аппарата. Торпеда только что вышла, а командир уже увидел бурый гриб дыма в районе трюма номер 3 судна. Нос судна уже заметно осел, а в гидрофоне по-прежнему явственно слышался шум торпеды, шедшей в удалении, так, будто кто-то еще торпедировал судно. Некоторое время спустя раздался второй взрыв, после чего все судно окуталось облаком дыма и стало погружаться быстрее.
Вторая торпеда поразила «Хоному» в четвертый трюм, и судно начало разваливаться. Тридцать семь членов команды сумели покинуть его на спасательных шлюпках, включая капитана Фредерика Стрэнда, но девятнадцать моряков ушли на дно вместе с судном. Не успел неудачник «Хоному» с разрушенными котлами и застопоренными двигателями отправиться в свое последнее путешествие, как на поверхности показались три синевато-серые немецкие подводные лодки. Две из них – U-334 и U-456 – всплыли очень близко к дрейфующему пятну нефти и обломкам, оставленным их жертвой, а третья лодка всплыла в четверти мили. Это была лодка Макса Мартина Тайхерта U-456, который выпустил поразившие судно торпеды. Тайхерт подошел к шлюпкам и приказал капитану «Хоному» Стрэнду подняться на борт подводной лодки. Капитан был взят в плен. Моряков спросили, достаточно ли у них воды, офицеры лодки дали им мясных консервов и хлеба. Им сказали, что через несколько дней их подберут эсминцы. Кратко допросив Стрэнда о его судне, Тайхерт сообщил адмиралу Шмундту: «В 15.30 в точке AC.2937 потопил грузовое судно «Хоному», 6977 тонн. Части танков. Быстроходные корабли эскорта затерялись в тумане». Затем подводные лодки пошли на восток и были видны на поверхности еще часа полтора после атаки. Командир Зимон объявил команде по внутренней связи, что погружаться не будут и следующую атаку проведут из надводного положения.
Радисту «Хоному» удалось отправить три сигнала о подводной угрозе, прежде чем его судно ушло под воду, напоследок он успел сообщить и координаты. Сигналы были доставлены на корабль ПВО «Посарика», находящийся далеко к северу и следовавший вдоль кромки льда на восток. Разбудили командира корабля Лофорда. Он изучил сообщения и решил, что невозможно идти на юг, чтобы подбирать оставшихся в живых: надо ли рисковать тремя сотнями членов его команды ради тридцати – сорока моряков затонувшего судна, которое к тому же можно и не найти из-за тумана?
К этому времени сигналы бедствия шли один за другим. Корвет «Лотус» предложил, чтобы их небольшая группа снова сформировалась в боевую часть, пошла на юг и продолжила сражение с вражескими подводными лодками и самолетами, лютующими среди оставшихся в одиночестве грузовых судов. Лофорд отверг эту идею: «Я полчаса обдумывал этот вопрос и пришел к выводу, что приказ рассеяться имел целью избежать попадания во вражеские ловушки, а если вы чувствуете себя твердо уверенными в противоположном, то, я думаю, нам надо придерживаться наших первоначальных договоренностей».
Положение одиночных грузовых судов было весьма незавидным, и многие их капитаны разрывались между ответственностью за жизнь команды и долгом перед страной. Прежде чем каждое судно отправлялось из Америки, его капитану было вручено письмо от морского министра, официально предписывавшее, что не может быть и речи о сдаче противнику:
«Политика правительства Соединенных Штатов предусматривает, что никакому американскому судну не разрешается попадать в руки врага.
Судно должно защищаться своим вооружением, маневрированием и любыми доступными средствами как можно дольше. Когда, по мнению капитана, захват в плен неизбежен, он должен затопить судно. Должны быть сделаны приготовления к открытию кингстонов и затоплению трюмов и машинного отделения, к созданию очагов пожара и принятию дополнительных мер к обеспечению затопления судна.
В случае, если капитан освобождается от командования судном, он должен передать это письмо своему преемнику и получить расписку в этом».
Не многие капитаны транспортов могли выдержать эту игру в кошки-мышки, затеянную германскими подводными лодками, да и командам порой бывало нужно совсем немного, чтобы рвануться к спасательным шлюпкам даже прежде, чем их суда бывали атакованы. Вот рапорт офицера вооруженной охраны на борту американского судна типа «Либерти» «Сэмюэл Чейз», который невозмутимым тоном сообщает о том, какое напряжение испытывали предоставленные собственной судьбе моряки конвоя PQ-17:
«5 июля в 7 часов увидели прямо по корме черную точку, которая к 8.45 обозначилась как германская подводная лодка. Она шла в надводном положении, стала догонять нас справа по борту. Потом в 10 часов исчезла из вида. Затем мы увидели едва заметное за горизонтом судно – предположительно «Дэниел Морган», – а чуть ближе – подводную лодку. Она, как мы видели, повернула на север.
В 10.30 в точке 75°44′ с.ш. и 37°00′ в.д. капитан скомандовал «полный назад», а команде – спустить шлюпки. К 10.45 все шлюпки отчалили от судна и собрались в 600 ярдах от него…»
Ко всеобщему удивлению, германская подводная лодка не сделала никаких попыток атаковать эту соблазнительную цель – новое с иголочки судно типа «Либерти» водоизмещением 7000 тонн, оставленное командой и беспомощно дрейфующее в Арктике. После двух часов ожидания в спасательных шлюпках капитан «Сэмюэла Чейза» заключил, что захвата не предвидится и ему суждено завершить свой вояж в конце концов на борту своего судна. Он и его старпом набрали партию машинистов, чтобы вернуться на свой «Сэмюэл» и развести пары. В 14.00 спасательные шлюпки были снова подняты на борт. «Сэмюэл Чейз» оказался одним из немногих, выживших в катастрофе.
В другой части Баренцева моря немецкий разведывательный самолет кружил над американским грузовым судном, стараясь, видимо, с точностью определить его координаты. Капитан судна «Алкоа Рейнджер», капитан-лейтенант Ялмар Кристофсен из резерва ВМФ США, был одним из многих в спешке мобилизованных на грузовые суда и еще не успел пройти закалку суровыми военными испытаниями: хотя «Фокке-Вульф» не проявлял никаких намерений нападать, Кристофсен «дал приказ поднять флаги, означающие безоговорочную капитуляцию», приказал спустить звездно-полосатый флаг, а команде спустить шлюпки. Он потерял всякий интерес к цели своего перехода – доставке из далекой Филадельфии груза в 7000 тонн – бронированных листов стали, муки и палубного груза – девятнадцати танков. Правда, надо сказать, что «Алкоа Рейнджер» лишь с четырьмя легкими пулеметами был наименее защищенным судном в PQ-17 и никак не мог бы отразить атаку с воздуха. Как бы то ни было, немецкий самолет ушел весьма озадаченный. Помощник судна набрал команду добровольцев, чтобы вести его дальше, а капитана заключили под стражу. В этот момент капитан, очевидно, изменил свои намерения, поскольку приказал снова поднять американский флаг, а расчетам занять место у пулеметов. Позже он восстановил командование судном.
К 15.00 одно британское грузовое судно, столкнувшись с подобной ситуацией, вело себя совершенно иначе: старший помощник «Эрлстона» Хотри Бенсон приблизительно в 3 милях от судна заметил предмет, принятый им за небольшой серый айсберг, едва торчащий из воды, но примечательно, что он, казалось, их преследует. Верх боевой рубки подводной лодки был окрашен белым цветом, и по мере того, как она подходила ближе, капитан «Эрлстона» Хилмар Стенвик подтвердил подозрения Бенсона. Видимость была отличной, ни следа тумана, в котором беззащитное судно могло бы укрыться. Капитан сообщил рулевому новый курс и передал информацию о своей позиции и о том, что «Эрлстон» вступил в бой с подводной лодкой.
Это «вступление в бой» означало, что расчет уже занял свой пост у 4-дюймового корабельного орудия на юте и вел огонь по подводной лодке, которая была к этому времени примерно в 8000 ярдах от судна, но приближалась с большей скоростью. Однако теперь командир лодки понял, что обнаружен. В надводном положении субмарина двигалась с большей скоростью, чем грузовое судно. Капиан Стенвик приказал тем не менее прибавить ходу и спуститься вниз всем свободным от вахты кочегарам, чтобы помочь стоящим на вахте. Судно задрожало всем корпусом, работавшие на пределе машины добавили ему скорости. В эфир ушел новый сигнал: «SOS, SOS, SOS. «Эрлстон» ведет бой с подводной лодкой, курс 207°, подводная лодка идет следом; 15.09». Орудие выпустило несколько снарядов по лодке, и они легли довольно близко от ее рубки. Субмарина стала погружаться, а затем вообще исчезла, все еще находясь в зоне недосягаемости торпедного выстрела. Раз она погрузилась, то у нее не было никаких шансов достать разогнавшийся «Эрлстон». Из всех грузовых судов конвоя это британское судно было единственным, которое проявило стойкость перед лицом атаки со стороны подводной лодки и использовало свою пушку по назначению.