– От всей души радуюсь я.
– Трудно поверить такому заявлению от… от вас.
– Не говори так. Мириам уже обвинила меня в том, что я рада, что ты не утонул. Мне было бы очень больно, если бы ты тоже думал, как она.
Девушка посмотрела на него плачущими глазами, и молодой человек не знал, что ответить. Наконец он сказал:
– Это какая-то ужасная ошибка. Я не могу в этом разобраться. Возможно, наши слова, хотя и кажутся одними и теми же, имеют разное значение. Садись, Рут, я хочу задать тебе несколько вопросов.
Рут бросила робкий взгляд на рабочих и пробормотала что-то о том, что у нее не так много свободного времени, но поставила ведра с водой на землю и опустилась на траву. Стэнфорд бросился на траву у ее ног, но, увидев, что она отпрянула, он отодвинулся от нее подальше, остановившись там, где он мог смотреть на ее лицо.
Глаза Рут были опущены, что было необходимо, потому что она занималась тем, что вырывала травинку за травинкой, иногда сплетая их вместе. Стенфорд сказал, что хотел бы расспросить ее, но, по-видимому, забыл о своем намерении, поскольку, казалось, был совершенно счастлив тем, что просто смотрел на нее. После того, как некоторое время длилось молчание, она на мгновение подняла глаза, а затем сама задала первый вопрос.
– Из какой земли ты пришел?
– Из Англии.
– Ах! Это ведь тоже остров, не так ли?
Он рассмеялся над "тоже" и вспомнил, что ему нужно задать несколько вопросов.
– Да, это тоже остров. Море приносит волны со всех четырех сторон, но на его берегах нет такой языческой деревни, чтобы, если человека выбросило на берег, жители не радовались, что он избежал смерти.
Рут посмотрела на него с изумлением в глазах.
– Значит, в Англии нет религии?
– Религии? Англия – самая религиозная страна на земле. В Англии больше соборов, больше церквей, больше мест поклонения, чем в любом другом государстве, о котором я знаю. Мы посылаем миссионеров во все языческие земли. Само правительство поддерживает Церковь.
– Тогда, полагаю, я неправильно поняла, что ты имеешь в виду. Я подумала из того, что вы сказали, что люди Англии боялись смерти и не приветствовали ее и не радовались, когда кто-то из их числа умирал.
– Они не боятся смерти, но они и не радуются, когда она приходит. Отнюдь нет. От пэра до нищего, каждый борется со смертью, пока может; самые старые цепляются за жизнь так же рьяно, как и самые молодые. Любой человек потратит свою последнюю золотою монету, чтобы хотя бы на час отсрочить неизбежное.
– Золотая монета – что это такое?
Стэнфорд сунул руку в карман.
– Вот! – сказал он. – Осталось несколько монет. Вот золотая монета.
Девушка взяла ее и осмотрела с живым интересом.
– Разве это не красиво? – спросила она, держа желтую монету на своей розовой ладони и глядя на него снизу вверх.
– Таково общее мнение. Чтобы накопить такие монеты, люди будут лгать, обманывать и красть – да, и работать. Хотя они отдадут свой последний соверен, чтобы продлить свою жизнь, в то же время они будут рисковать самой жизнью, чтобы накопить золото. Каждое предприятие в Англии создано только для того, чтобы собирать куски металла, подобные тому, что у тебя в руке, огромные компании людей создаются для того, чтобы его можно было накапливать в больших количествах. Человек, у которого больше всего золота, обладает наибольшей властью и, как правило, пользуется наибольшим уважением; люди больше всего хотят принадлежать к компании, которая зарабатывает больше всего денег.
Рут слушала его с удивлением и тревогой в глазах. Пока он говорил, она вздрогнула и позволила желтой монете выскользнуть из ее руки на землю.
– Неудивительно, что такие люди боятся смерти.
– Разве вы не боитесь смерти?
– Как мы можем, когда мы верим в небеса?
– Но разве вам не было бы жаль, если бы умер кто-то, кого вы любили?
– Как мы могли бы быть такими эгоистичными? Вам было бы жаль, если бы ваш брат или кто-то, кого вы любили, стал обладателем того, что вы цените в Англии – например, большого количества этого золота?
– Конечно, нет. Но понимаете ли… ну, это не совсем одно и то же. Если тот, о ком ты заботишься, умирает, ты отделяешься от него, и…
– Но только на короткое время, и это дает еще одну причину приветствовать смерть. Кажется невозможным, чтобы христиане боялись попасть на Небеса. Теперь я начинаю понимать, почему наши предки покинули Англию и почему наши учителя никогда ничего не рассказывают нам о тамошних людях. Интересно, почему миссионеров не посылают в Англию, чтобы они учили их истине и пытались цивилизовать людей?
– Это действительно было бы углем для Ньюкасла. К нам подходит один из рабочих.
– Это мой отец, – воскликнула девушка, вставая. – Боюсь, я слишком долго слонялась без дела. Я никогда раньше не делала ничего подобного.
У подошедшего мужчины было суровое лицо.
– Рут, – сказал он, – рабочие жаждут.
Девушка, не отвечая, взяла свои ведра и ушла.
– Я получил, – сказал молодой человек, слегка покраснев, – некоторые пояснения относительно вашей веры. Я был озадачен несколькими замечаниями, которые я услышал, и хотел навести о них справки.
– Более уместно, – холодно сказал мужчина, – чтобы вы получали наставления от меня или от кого-то из старейшин, чем от одного из самых молодых в сообществе. Когда вы настолько оправитесь, что сможете выслушать изложение наших взглядов, я надеюсь выдвинуть такие аргументы, которые убедят вас в том, что это истинные взгляды. Если случится так, что мои аргументы окажутся неубедительными, тогда я должен попросить вас не поддерживать никаких контактов с нашими молодыми членами общества. Они не должны быть заражены ересями внешнего мира.
Стэнфорд посмотрел на Рут, стоящую у деревенского колодца.
– Сэр, – сказал он, – вы недооцениваете аргументативные способности молодых членов. Есть текст, касающийся этой темы, который мне не нужно напоминать вам. Я уже убежден в истине.
1893 год
ЖЕНА, ИЗГОТОВЛЕННАЯ НА ЗАКАЗЭлис И. Фуллер
Когда я шел по улице G в городе W, мое внимание привлекла странная надпись. Я остановился, посмотрел, изрядно протер глаза, чтобы убедиться, что они правильно сфокусированы; да, там было ясно написано позолоченными буквами: "Жены, сделанные на заказ! Удовлетворение гарантировано или деньги возвращаются".
Что ж! Что ж! Интересно! Видимо здесь живет какой-нибудь сумасшедший? Клянусь Юпитером! Я все выясню. Я унаследовал (я полагаю, от своей матери) немного любопытства, и правда заключалась в следующем: теперь, когда мне было около сорока лет, я подумал, что было бы разумно поселиться в собственном доме; но увы! Вести жизнь, полную раздоров и беспорядков, было бы неприятно; и я очень хорошо знал, что мне придется это делать, если я женюсь на любой из моих многочисленных знакомых леди, особенно на Флоренс Уорд, той, которой я больше всего восхищался. К сожалению, у нее были властные взгляды и склонности исследовать права женщин, политику, теософию и все такое прочее. Да! Я никогда не смог бы этого вынести. Я должен был стать несчастен, и результатом было бы расставание – я знал это. Чтобы тебе диктовали, возможно, придирались – нет, нет, так не годится, лучше быть холостяком и, по крайней мере, жить спокойно. Но – что означает эта надпись? Я сам это выясню.
Звонок привел к двери маленького седовласого, жилистого мужчину.
– Входите, входите, сэр, – сказал он.
Я попросил объяснить странный плакат над дверью.
– Просто проходите прямо сюда и садитесь, сэр. Мой хозяин в настоящее время, сэр, встречается с большим политиком, которому пришлось расстаться со своей женой. Она была такой капризной, сэр, у нее в голове столько странных идей, но на самом деле, она хотела сама держать бразды правления. Возможно, вы читали про это – газеты были полны статьями про это. Да благословит вас закон, сэр, бедняга не мог сказать, что его душа принадлежит ему, и сейчас он здесь, договаривается с хозяином, чтобы тот сделал ему жену потише, такую, которая будет оказывать честь дому, не чувствуя себя заброшенной, если ему случится быть немного вежливым с некоторыми из его юных подруг. Понимаете, хозяин делает их на заказ, заставляет их думать точно так же, как вы, именно так, как вы хотите, тогда у вас будет счастливый дом, то, ради чего стоит жить. Красота – ей-богу! Я видел, как получались одни из самых красивых женщин. От одного взгляда на большинство из них просто слюнки текут.
И так старик продолжал тараторить, пока я не был совершенно сбит с толку.
Я прервал его, спросив, могу ли я увидеть его хозяина.
– О, конечно, сэр! Просто устраивайтесь поудобнее, и я дам вам знать, когда он закончит.
Некоторое время я сидел, как во сне, задаваясь вопросом, может ли это быть такое, и, имея в виду множество замечательных современных изобретений, я начал думать, что это возможно. А потом было видение счастливого дома, жена, прекрасная, как мечта, нежная и любящая, не думающая ни о ком, кроме меня; та, которая никогда не упрекнет меня, если я не вернусь домой как раз в то время, которое она считала нужным; та, которая не попросит меня ходить в церковь, не смотря на то, что она знала, что это против моих желаний; та, которая никогда не упрекнет меня, если я захочу пойти на игру в бейсбол в воскресенье, или побеспокоит меня походом в театр или оперу. Мужчина, знаете ли, не может уделять много времени таким вещам, не нарушая при этом своего комфорта. О! Можно ли все это реализовать? Но как раз в этот момент мои размышления были прерваны стариком, который сказал:
– Прошу вас. Хозяин, позвольте представить вам мистера Чарльза Фитцсиммонса.
Невысокий, коренастый, с румяным лицом, бледно-голубыми глазами со зловещим блеском – так бы я описал мистера Шарпера, с которым я столкнулся лицом к лицу. Протянув мне руку, которая была холодной и липкой и очень напомнила мне кусок холодной вареной свинины, он сказал: