– Итак, молодой человек, что я могу для вас сделать? Хотите спутницу жизни, приятную спутницу жизни? Вы человек состоятельный, без сомнения, и можете получать удовольствие; время от времени немного поразвлечься с друзьями, и никакого вреда – ни в малейшей степени. Когда мужчина приходит домой усталый, он не любит, когда ему диктуют; хотите, чтобы кто-то всегда встречал вас с улыбкой, кто-то, кто не ожидает, что вы будете ласкать и ласкать его все время. Я понимаю это – я точно знаю, как это бывает. Закон, благослови мою душу, я сделал счастливым не одного мужчину, и при этом я в этом бизнесе совсем недолго. Теперь, сэр, я могу произвести для вас любой вид, какой вы пожелаете, – восковой, но его невозможно отличить от настоящего.
– Вы хотите сказать, что вы создаете женщину из воска, которая будет говорить?
– Это именно то, что я делаю! Вы даете мне темы, на которые вам больше всего нравится беседовать, и говорите мне, какую красивую жену вы хотите, а остальное предоставь мне, и вы никогда не пожалеете об этом. Я поставлю столько тем, сколько вы пожелаете; большинству мужчин не нравится их большое разнообразие для жены – слишком много разговоров, знаете ли, – и он захихикал и засмеялся, как большой ребенок.
– Могу я спросить, какие у вас цены?
– Ну, это во многом зависит от того, как они сделаны – от пятисот до тысячи долларов.
– Ну, – сказал я, – я думаю, что это довольно дорого.
– Дорогой живой человек, приятный спутник жизни за несколько сотен долларов! Большинство мужчин вообще не ворчат ради того, чтобы жить по-своему и иметь уютный дом, и вы видите, что она никогда просит денег. (Конечно же, я об этом не подумал.)
– Очень хорошо, я приму решение по этому вопросу и дам вам знать.
– Хорошо, молодой человек, но вы вернетесь. Как мне известно, все делают так.
Я пошел в свой номер в отеле и все обдумал, подумал о приятных вечерах, которые я мог бы провести с кем-то, чьи мысли были похожи на мои собственные, с кем-то, кто не досаждал бы мне, расходясь во мнениях. Интересно, что бы сказала Флоренс. Я действительно верил, что я ей небезразличен, но она знала, как мне не нравились многие темы, на которые она упорно продолжала говорить. Какое мне было дело до того, что сказал Эмерсон, или написал Эдвард Беллами, или Генри Джордж, или что такое Пятидесятница? Какое мне дело до Хьюма, Хаксли или Стюарта Милля? Любая из этих наук, христианская наука, или богословие, или лечение разума? – Да! Все это было чепухой. Тем дня было достаточно, и если я внимательно следил за своим бизнесом, мне нужен был отдых, а не такие вещи, которые она бы прописала мне. И все же с Флоренс было интересно поговорить, и временами она мне даже нравилась, когда она говорила на повседневные темы, но я не мог жениться на ней, и это была ее собственная вина. Она знала мои чувства, и если она будет продолжать в том же духе, я ничего не мог с этим поделать.
Да, я решил, что у меня будет собственный дом и жена, сделанная на заказ. Прежде чем покинуть город, я сделал все необходимые приготовления, поспешил домой и отправился навестить старую Сьюзен Тайлер, которую я нанял в качестве экономки; она была глухой и имела проблемы с речью, но она была прекрасной хозяйкой. Все мои приготовления сделаны и получался идеальный дом! О! Как билось мое сердце, когда я оглядывался вокруг! – какое счастье делать так, как мне нравится, красивая, безропотная жена, готовая исполнить любое желание и встретить меня с улыбкой! Что скажут парни, когда, выйдя с ними поздно ночью, я буду чувствовать себя так же непринужденно? Я просто видел зависть на их лицах и откровенно смеялся от радости. Завтра я собирался за своей невестой. Косые взгляды и намеки были брошены на меня со всех сторон, но я был слишком счастлив, чтобы возражать или объяснять. Когда я добрался до города, я едва мог дождаться назначенного времени.
Когда я выходил из экипажа, дверь открылась, и я предстал перед самым прекрасным созданием, которое я когда-либо видел. Руки протянулись к моим, губы раскрылись, и низкий, нежный голос произнес:
– Дорогой Чарльз, как я рада, что ты пришел!
Я стоял как завороженный, и только смешок мистера Шарпера привел меня в чувство.
– Почему бы вам не поцеловать невесту? – сказал он и снова усмехнулся.
Я чувствовала, что хочу сбить его с ног за то, что он так говорил в присутствии этого прекрасного создания. А потом раздался тихий журчащий смех, и она двинулась ко мне. О, если бы я мог заставить это чудовище покинуть комнату! Почему он стоял там и хихикал таким отвратительным образом?
– Сэр, – сказал я, – вы окажете мне услугу, выйдя из комнаты на несколько минут.
С этими словами он засмеялся еще громче и пробормотал:
– Боже мой, я действительно верю, что он думает, что она живая.
Затем он обратился ко мне:
– Конечно, конечно, но у вас есть совсем немного времени, прежде чем идти к министру, и я должен показать вам, как настроить ее. Когда вы вернетесь домой, – и он снова усмехнулся, – вы можете быть настолько сентиментальным, насколько вам заблагорассудится, но сейчас мы займемся делом. Вот коробка с трубками, сделанными так, чтобы она говорила так, как бы вы захотели. Они настраиваются следующим образом. Поместите ту, которую вы хотите, в свой рукав. Вы можете небрежно прикоснуться к ней где угодно, даже если рядом есть кто-нибудь, вот здесь – сгиб локтя в каждой руке и кончики ее пальцев. Я дам вам книгу инструкций, и вы скоро научитесь настраивать ее без особых усилий, просто так, как вам удобно, и я уверен, что вы будете очень счастливы. А теперь, сэр, время вышло – вы можете идти к священнику.
Когда я прошелся вокруг нее и взял ее под руку, она очень мило прошептала: "Спасибо, дорогой". Как я был рад избавиться от присутствия этого мерзкого человека, который постоянно дергал или толкал ее, я едва смог отвязаться от него, а моя безмятежная Маргаретта – я решил называть ее так – только улыбалась и говорила: "Спасибо!" "О, как прелестно!" "Ах, в самом деле!". Я был почти раздосадован на нее, думая, что она не возмущалась этим присутствием. Я хотел, чтобы она была только моей, когда я мог бы улыбаться, и подумал, что я должен быть благодарен, когда мы окажемся в нашем собственном доме.
Во время нашего путешествия я не мог не замечать восхищенных взглядов моих попутчиков, но моя прекрасная жена не ответила ни на один из их взглядов. На самом деле, я подслушал, как пара молодых парней сказали: "Просто подождите, пока этот старый чудак отвернется, и мы увидим, не появиться ли у нее улыбка для кого-нибудь еще, кроме него". У меня возникла идея настроить ее на то, чтобы дать им какой-нибудь резкий ответ, а затем уйти в курилку на некоторое время, потому что я был уверен, что они попытаются завязать с ней разговор, но тьфу! Я не заказывал никаких интонаций подобного рода. Я верил, что закажу и получу их в случае крайней необходимости. Нет, я не хотел бы иметь такую даму в доме, я хотел добрую жену, и когда мы в конце концов окажемся дома, в этом не будет необходимости. Мне не пришлось бы никуда с ней ходить, если бы я этого не захотел. Только подумайте об этом! Никогда не задумывался, что моя жена попросит меня пойти с ней, а я должен буду отказаться, тогда десять к одному, что она заплачет и поднимет шум из-за этого. Я знал, как это бывает, потому что слишком часто видел подобные вещи в домах своих друзей.
Бизнес шел гладко, все было в совершенной гармонии, мой дом был раем на земле. Я курила, когда хотел, ходил на бейсбол, гулял, сколько хотел, играл в карты, когда хотел, пил шампанское или все, что мне нравилось, – словом, проводил время так же хорошо, как и до женитьбы. Мои друзья-мужчины поздравляли меня с моей удачей, и я считался самым счастливым мужчиной в округе. Никто не знал, как я добился такой удачи для себя.
Есть некоторые вещи в жизни, которые я никогда не мог понять. Одна из них заключается в том, что, когда все кажется таким благополучным, за этим так часто следует бедствие. Так было и со мной. После стольких благополучных лет наступил финансовый крах. Я пытался отогнать его; я вставал рано и ложился поздно. Маргарет никогда не жаловалась, но всегда была милой и улыбчивой, с одними и теми же ласковыми словами. Иногда, по прошествии лет, мне казалось, что я не возражал бы, если бы она немного отличалась от меня, ради разнообразия, и все же это было лучше всего. Иногда я говорил: "Маргарет, ты действительно так думаешь?" и я часто говорил с ней очень серьезно – я не знаю почему, но я делал это больше, чем было необходимо; все же у человека должно быть какое-то место, где он может быть самим собой, и если он не может иметь этой привилегии дома, какой смысл иметь дом? – но она никогда не теряла терпения, и моя жена только говорила: "Да, дорогой", так тихо и мило. Помню, однажды, когда я волновался больше обычного, я сказал: "Я чертовски устал от всего этого", а она так мило рассмеялась и назвала меня своим "драгоценным мальчиком".
Но наступил крах, и больше не было смысла пытаться его отложить. Я пришел домой подавленный и уставший. Было девять часов вечера, шел холодный, моросящий дождь. Сьюзен слегла заболела и забыла развести огонь в камине. Я пошел в библиотеку, где Маргарет всегда ждала меня. Света не было и я споткнулся о стул. Я случайно дотронулся до Маргарет. Она подставила губы, чтобы поцеловать меня, и со смехом спросила: "Драгоценный, дорогой, ты устал сегодня вечером?" Великий Боже! Я был очень близок к тому, чтобы ударить ее.
– Маргарет, не называй меня дорогой, поговори со мной; поговори со мной о чем-нибудь, о чем-нибудь разумном. Разве ты не знаешь, что я разорившийся человек? У меня отняли все, что у меня было.
– Но, драгоценный мой, я люблю тебя, – и она снова засмеялась.
– Разве ты не слышала, что я сказал? – закричал я.
Но она только еще больше рассмеялась и сказала:
– О, как мило!
Я выбежал из дома. Я не мог больше этого выносить, я стал как сумасшедший. Моей первой мыслью было: куда я могу пойти, к кому я могу обратиться за сочувствием? Я больше не могу выносить этого напряжения, а показывать слабость перед людьми я бы никогда не смог. Я поеду к Флоренс, сказал я себе. Посмотрим, что она скажет. Странно, что я подумал о ней именно тогда!