Салли поспешила прочь, а Гонтлетт провел инспектора в свой офис, занимавший половину здания и богатством обстановки резко контрастировавший с обветшалостью строения.
– Сигаретку? – спросил Гонтлетт, пристально взглянув на визитера. – Хотел бы я знать, что такого полезного я могу рассказать о смерти Джорджа Фэниса?
– Пустяки, – ответил инспектор, – но, как вы знаете, мы работаем и над пустяками. Сколько денег Фэнис заработал у вас за год?
– И это все, что вам от меня нужно? – удивился Гонтлетт. – Я думал, что вы спросите меня о том, когда я в последний раз видел покойного.
Он нажал на кнопку:
– Сандерс, – обратился он к появившемуся клерку, – посмотрите зарплатную ведомость и скажите, сколько мы выплатили Фэнису, включая надбавку, за последние двенадцать месяцев.
Сандерс вернулся с листом бумаги, и Гонтлетт передал его инспектору.
– Вот. Совсем не та сумма, за которую стоит убить, не так ли? Инспектор, что-нибудь еще?
На бумаге было написано: «Аванс 50£. Гонорар 189£ 15ш». Инспектор переписал эти сведения.
– Это все, что я хотел узнать от вас на данный момент. Был рад познакомиться с вами, мистер Гонтлетт.
По пути домой инспектор делал подсчеты на бумажке:
400+200+50+189,15 = 839 ф. 15ш.
Возможно, не самая щедрая зарплата для человека возраста и уровня Фэниса, и это меньше, чем доход большинства других пилотов. Но инспектор думал не об этом. Его больше поразил тот факт, что за прошедший год Фэнис положил на банковский счет более 2000 фунтов. Почти 850 из них он получил от «Аэроклуба Бастона» и «Такси Гонтлетта». Оставшиеся деньги поступали в банк крупными и неодинаковыми суммами. А полицейские по своей природе подозрительны к крупным банковским операциям с наличными.
Инспектор вспомнил, что на дознании не было никого из близких родственников, а душеприказчик, назначенный для того, чтобы распорядиться незавещанным имуществом, был старым боевым товарищем Фэниса и не виделся с ним вот уже два года. Все говорило о том, что Фэнис был одинок и ни с кем не имел тесных связей. Тогда откуда у него появились эти лишние деньги, если не от родственников или друзей? Не от инвестиций – ведь они поступали в банк через наличные. Может быть, от продажи различных вещей – автомобилей, мебели и т. д.? Но если учесть то, что Фэнис ранее был весьма небогат, это – маловероятная версия. И все же 1150 фунтов, не входивших в его зарплату, должны были откуда-то появиться.
Также интересно было, куда уходили деньги. По-видимому, Фэнису было сложно прожить на 850 фунтов в год: в его банковской истории часто встречались красные пометки о превышении кредита – до тех пор, пока не появился таинственный прирост наличности. В итоге накопилось порядка полутора тысяч фунтов, но незадолго до смерти Фэниса они были выплачены двумя крупными чеками человеку по имени Паркер. Инспектор снова пролистал бухгалтерскую книгу и с волнением заметил, что за пять лет, охваченных банковскими записями, тот же самый Паркер регулярно появлялся в дебетовой колонке.
– Его шантажировали! – воскликнул Крейтон. – Я мог бы догадаться об этом!
Инспектор Крейтон нанес формальный визит к назначенному судом душеприказчику. Майор Харрис жил в Лондоне и был совершенно бесполезен в том, что касалось личных дел Фэниса. У Крейтона не было никаких оснований полагать, что он что-то скрывает. Харрис объяснил, что хотя во время войны они и были очень дружны, но в последствии жизнь раскидала их по совсем разным сферам. Все, что осталось, это лишь добрые чувства да случайные встречи на мероприятиях, посвященных воспоминаниям о военных днях. У Фэниса остались неоплаченные долги, и нужно было прояснить несколько вопросов, и Харрис вызвался взять на себя ответственность, главным образом, в память о былых временах, и потому что Фэнис однажды упомянул, что если напишет завещание, то назначит Харриса душеприказчиком. Харрис никогда не слышал о Паркере. Однако у него есть свертки со всеми личными бумагами Фэниса, и, если инспектор хочет, он может забрать их, и, может, в них что-нибудь и найдется.
Крейтон так и сделал. Харрис произвел на него благоприятное впечатление спокойного и солидного, располагающего к себе человека. Инспектор не думал, что тот стал бы умалчивать о чем-либо из-за ложных представлений о преданности старому другу. Было очевидно, что Фэнис не был ему особенно близок.
Инспектор просмотрел бумаги и, к своему удовлетворению, нашел пачку недавних чеков, среди которых было несколько подписанных Л.С.Паркер. Инспектор посмотрел на подпись.
– Хм, женский почерк!
Он записал название банка, штамп которого находился на чеках. Это был филиал в Богнор Реджисе, принадлежавший одному из крупных банков. Очевидно, у Л.С.Паркер был в нем счет, поскольку все чеки были проштемпелеваны в нем. Если это был шантаж, то следы заметались не очень хорошо. Инспектор продиктовал письмо в банк и продолжил поиски.
Он больше не нашел ничего особенно ценного, но один момент заинтриговал его настолько, что он решил присмотреться к нему. Это было письмо в большом конверте, помеченном «Личное» и содержавшем, в основном, семейные документы: свидетельство о рождении Фэниса, свидетельства о смерти его отца и матери, его документы о службе в армии и тому подобное. То, что письмо находилось в таком окружении, вызывало особый интерес, так как само по себе оно не было особо примечательным. Оно было из фирмы, занимавшейся химическим анализом, находившейся в Маркет-Гэррингэме, крупном районе Бастона. В нем говорилось:
Уважаемый сэр,
Мы завершили анализ вещества, которое вы оставили нам пятнадцатого числа. В данных обстоятельствах мы считаем, что лучше всего было бы, если бы в следующий раз, когда вы будете в Маркет-Гэррингэме, вы зашли к нам и увиделись с нашим секретарем. Он передаст вам результаты анализа, а также он захочет затронуть вопросы, которые лучше обсуждать в устной форме.
– Что же скрывается за этим письмом? – подумал инспектор.
Управляющий банком с готовностью предоставил адрес миссис Паркер: Богнор Реджис, Уэй, 3. И вскоре инспектор уже стучал в дверь унылого серого дома, по удрученному виду которого можно было понять, что здесь сдаются в аренду квартиры, что подтверждалось и объявлением в одном из окон.
Инспектор мысленно готовился к самым разным вариантам развития событий, но, когда перед ним появилась настоящая миссис Паркер, он удивился. Ей было около тридцати пяти, и у нее было одно из тех невыразительных лиц, которые обычно появляются после долгих лет жизни в уединенной деревне. Хоть она и была неряшливо одета, но было очевидно, что когда-то она была симпатичной румяной блондинкой, но потрепалась от времени и от скучного бытия. Единственное, что подтверждало подозрения инспектора, это то, что женщина явно боялась его.
– Чего вы хотите? – спросила она, свалившись на стул и нервно теребя руки.
– Я прибыл из Бастона, что в Темзшире, и я хочу задать вам вопросы, связанные со смертью Джорджа Фэниса.
– Неужели! – отчаянно воскликнула она. – Я знала, что все всплывет!
– Всплывет! Что всплывет? – спросил инспектор, немного удивившись ее неосторожности.
– То, что я… как бы сказать,… что я была… его женой! – протараторила миссис Паркер.
Инспектор занялся гимнастикой для ума. Выходит, что это, вероятно, не было шантажом. Фактически, если она была его женой, то юридически она не могла шантажировать его.
– Вы знали, что он мертв? – спросил инспектор.
– Видела в газетах, – кивнула миссис Паркер.
– Тогда почему вы никому не сообщили? Вы же были его ближайшим родственником.
– Ну, дело обстоит так… – ответила миссис Паркер, и ее голос подозрительно дрогнул. – Долгое время мы жили раздельно. Мы поженились во время войны, когда он оставался на ферме моей матери, чтобы залечить рану. Он был высокого мнения о себе, а я, признаю, не общалась с его друзьями. Будь у нас ребенок, все могло бы быть иначе, но его не было, и мы ссорились. Сама я не святая, но, полагаю, мы стоили друг друга. Как бы то ни было, семь лет назад мы расстались. Но, скажу я вам, деньги он присылал регулярно, как по часам. Я поселилась здесь под своей девичьей фамилией, но прибавила к ней «миссис» – на случай, если случайно выяснится, что у меня есть муж.
Около шести месяцев назад он написал мне, предложив оформить развод. Я ответила, что готова к этому, так как догадываюсь, что к чему: наверное, другая женщина, и я не виню его за это. Но смотри, сказала я, прежде, чем брать на себя новые обязанности, сначала разберись со старыми. Он ответил вполне любезно, и в результате он прислал мне полторы тысячи, на которые я купила этот дом, обставила его и все такое, пообещав ему, что после того, как мы разведемся, я не буду просить больше ни о чем и навсегда исчезну из его жизни. Ну, прямо перед тем, как обратиться к адвокатам, я прочла о его смерти. Это заставило меня притормозить, и я была благодарна, что он прислал мне те деньги. Учитывая, что он просил меня исчезнуть из его жизни, я решила промолчать. А когда горничная объявила: «Пришел инспектор Крейтон», – я поняла, что все всплыло.
После короткого опроса инспектор Крейтон принял ее историю. Однако он сделал мысленную заметку о том, что ее молчание было вызвано не благородными чувствами, а страхом, что ей, возможно, придется вернуть полторы тысячи фунтов. Инспектор пришел к этому выводу из ее слов и поспешил заверить ее в том, что она имеет полное право на эти деньги. После этого женщина потеплела и предложила инспектору выпить.
Инспектор вернулся в Бастон расстроенным. Несомненно, он шел по ложному следу.
Будучи в унынии, он зашел в компанию Суинтона и Джексона. Их секретарь был маленьким суетливым человеком, от одного только вида визитки инспектора и упоминания фамилии Фэниса у него случился нервный спазм. Он смотрел на инспектора, как испуганный кролик.