– Эту историю я слышал и в Англии, – заметил Брей. – Само собой, он богат, раз сумел купить газету. А поскольку даже сегодня американцы очень богаты, это нам не сильно помогает.
– Богатство не обязательно, – поправил Дюран. – Контроль над «Газетт» принадлежит небольшой compagnie anonyme,[19] но основная часть капитала обеспечена долговыми обязательствами. Роже купил только компанию, которая могла быть и недорогой. В любом случае, размах французских газет куда меньше, чем у ваших, с их сказочными тиражами. Кроме того, несмотря на свою давнюю историю, «Газетт» – одна из самых маленьких парижских ежедневных газет.
– Тогда здесь мы натыкаемся на еще одну загадку. Немного забавно, не правда ли?
– Возможно, а может, и нет, – улыбнулся Дюран. – В парижской журналистике так много загадок. Но из этого не следует, что вся она связана с наркоторговлей.
– Дюран, смотрите, я полагаю, вы дружите с представителями прессы?
– Конечно.
– Можете познакомить меня с каким-нибудь журналистом, который всех знает? Я дам вам представить себя как английского журналиста; думаю, что мог бы сыграть эту роль перед иностранцем. А можете рассказать ему правду, но перед редакцией «Газетт» я, конечно, хочу предстать в образе журналиста.
– Я понял. Я знаю подходящего человека – Андрэ Клера. Я расскажу ему правду, так будет лучше. Он сможет вам помочь.
Андрэ Клер, веселый и остроумный стройный человек, выглядевший по-изысканному хрупким, оказался более, чем полезным. Брей объяснил, что ему особенно хочется встретиться с человеком, ответственным за подозрительную колонку в «La Gazette». Клер решил, что это, должно быть, Молинью, редактор светской хроники, так как колонка в основном состояла из новостей о светских львах и львицах. Молинью часто можно было застать в кафе «Унгрис». Клер возьмет туда Брея, и, если Молинью окажется там, они смогут познакомиться. А остальное он оставит на Брея.
Казалось, что Клер получал удовольствие от этого дела, и он выразил неправдоподобно сильное удивление, увидев Молинью, и разразился маленьким панегириком, представляя тому своего собрата по перу, Бернарда Брея.
Французский Брея был недостаточно хорош для того, чтобы присоединиться к веселой болтовне, которой Клер весело обменивался с Молинью, обсуждая политиков, упоминая их лишь по прозвищам. Так что вместо того, чтобы вступить в беседу, Брей принялся изучать Молинью: высокого, стройного, светловолосого человека нормандского типажа. Конечно, выражения лиц иностранцев всегда трудно понять, но Молинью не выглядел преступником. Совсем.
У Брея появился шанс, когда Молинью начал поддразнивать Клера из-за некоего ошибочного и излишне драматичного утверждения последнего. Брей присоединился к беседе, насколько позволял его французский.
– Даже «La Gazette Quotidienne» не всегда безупречна. Я заметил это три дня назад, когда была напечатана заметка о том, что кронпринц Коссовии должен открыть завтрашний чемпионат по велоспорту, тогда как он все еще находится в Южной Америке.
– Я тут не при чем, – рассмеялся Молинью.
– Нет-нет, Жюль, ты не можешь, – вставил Клер. – Я знаю, что ты ведешь эту колонку, поскольку ты был так добр, что время от времени публиковал в ней небольшие заметки о моих друзьях-актрисах.
– И вот какую благодарность за это я получаю! – улыбнулся Молинью. – Но это правда. Понимаете, у хозяина газеты есть странная прихоть. Он присылает мне небольшие сообщения, вне сомнений о его друзьях или о людях, с которыми он хочет подружиться, а я должен помещать их на вершине колонки. А у кого больше прав решать, где находиться таким материалам, как не у хозяина?
– Но можно хотя бы исправлять ошибки хозяина, – предположил Брей. – Или он никогда не ошибается?
– Это самая нелепая часть истории. Однажды он написал, будто та утомительная женщина, наследная герцогиня Джорджины, должна была что-то делать, но я знал, что указанная дата была ошибочной. Я исправил ее на правильную. Ну и переполох поднялся, прямо паника! Я еще никогда не слышал тех выражений, которыми меня называл мэтр Роже; похоже, он получил их от хозяина по телефонной линии Лондон-Париж. С тех пор те заметки идут в печать без проверки.
– Странный тип, ваш хозяин, – заметил Брей. – Что он за человек?
– Даже не представляю, – осторожно ответил Молинью. – Он – практически легенда. Он постоянно собирается прийти в офис, чтобы встретиться с редакцией, но до дела так и не доходит. Нам сказано, что он богатый американец, но кто он и как его зовут мне так же неизвестно, как и вам.
Окончив dejeuner[20] и попрощавшись с двумя журналистами, Брей отправился в неторопливую прогулку по Булонскому лесу, чтобы подумать. Он был сбит с толку услышанным. Если Молинью говорил правду, то на редакцию не оказывалось влияние извне. Напротив, ответственность за все нес собственник газеты. Во всяком случае, колорит делу придавало то, что хозяин газеты не был известен даже Сюрте, так как принял меры предосторожности, чтобы остаться в тени. «Богатый американец» мог быть мифом. Он мог быть одним из эксцентричных парижан. Но тогда зачем весь этот фантастически сложный и дорогой механизм публикации сообщений, когда их можно было размещать и в «Таймс» за пятнадцать шиллингов? Также зачем и почему потребовалось подкупать парижского нотариуса с хорошей репутацией?
Конечно, Молинью мог соврать. Он мог заподозрить Брея, например, откуда-то зная, что такое же имя принадлежит детективу, но это очень маловероятно. Тем не менее, если это так, то понятно, почему он постарался обелить себя и бросить тень подозрения на неизвестного владельца газеты. Но Брей не верил в такую хитрость. Объяснение было таким простым и быстрым, безо всякой перемены в голосе.
В конце концов, наконец, решил он, новое объяснение было не таким уж фантастичным. Было трудно вообразить, что наркоторговцы задействовали редакцию французской газеты для того, чтобы передавать сообщения английским покупателям. Но все становится понятнее, если в дело замешан владелец газеты. Но как?
День был прекрасным, и дух Парижа ударил в голову Брея. Он начинал чувствовать, что на него больше не давят официальные ограничения, которые были так заметны в Англии. Он решился сделать шаг, на который он никогда бы не осмелился в Лондоне. Он решил опросить Роже, притворившись другим человеком.
Он нашел фамилию адвоката в телефонном справочнике и уверенно представился. Клерку в приемной нотариуса он коротко сказал: «Я пришел по делу, связанному с кронпринцем Коссовии. Ваш начальник поймет, о чем я».
Так и было. Его мгновенно допустили к озадаченному маленькому человеку с покрытым морщинами лбом и обликом юриста – внешность адвокатов одинакова в любых странах.
– Из-за чего я удостоен чести принять вас? Вы из свиты Его Королевского Высочества?
Брей кивнул. Если приходилось хитрить, но он старался отходить от правды не слишком далеко, так что он сказал:
– Я – частный детектив. Я служил в британской полиции. Меня зовут Брей, Бернард Брей.
– Никто не превосходит британскую полицию, – вежливо заметил мэтр Роже.
– Спасибо, – поклонился Брей. – Я пришел из-за этого, – он вынул бумажник, в котором хранились вырезки заметки из «Газетт» с описанием деятельности кронпринца. – Как видите, здесь говорится о том, что завтра Его Величество открывает соревнования по велоспорту. Но на самом деле он находится в Южной Америке, и очевидно, что он не может этого сделать.
После того, как Роже взглянул на вырезки, он казался оправдывающимся.
– Я очень огорчен этой ошибкой. Как вы понимаете, такое случается со всеми газетами. Если вы поговорите с главным редактором, ошибка будет исправлена в завтрашнем номере.
– Если бы это была единственная цель моего визита, – Брей снова поклонился, – ее бы выполнил один из придворных принца. Нет, месье, дело серьезнее, – Брей понизил голос. – Как вы понимаете, объявление такого рода заставит многих людей безуспешно ожидать появления принца, что может угрожать его популярности в вашей стране.
– Неужели? – улыбнулся Роже.
– Да-да. Его советники не могут не предположить действия злоумышленника.
– Месье! Это же просто ошибка! – Юрист казался искренне изумленным. – Не придаете ли вы ей слишком большое значение?
– Заверяю вас, все не без причины. Предварительное расследование убедило меня, что эта заметка была написана не в редакции и пришла в газету от ее владельца.
– Могу поздравить британскую полицию, – слабо улыбнулся мэтр Роже. – Вы очень тонко работаете. Источник заметки может быть и там, я об этом не знал. Но заверяю вас: здесь не было злого умысла.
– Кто владелец газеты? – спросил Брей.
Губы юриста плотно сжались.
– К сожалению, я не могу разглашать имя моего клиента без его одобрения.
– Это очень странно, – выразительно пожал плечами Брей. – Советники принца вряд ли будут удовлетворены.
– Месье, я в отчаянии. Но заверяю вас: эта ошибка совершенно невинна. Могу ли я предложить опровергнуть слухи и вставить в наш следующий выпуск объявление о том, что кронпринц все еще находится в Южной Америке? Или даже статью о кронпринце, написанную в благожелательной тональности? Пресс-секретарь принца может сам написать то, что ему понравится.
Брей почувствовал, что не продвигается. Несмотря на предвзятость, он был впечатлен тем, как Роже выполняет свою работу адвоката с хорошей репутацией. Тем более что было ясно – клиент Роже (если такой существует) очень требователен к соблюдению конфиденциальности. С другой стороны, если бы его клиент был мифом, то Роже говорил бы еще меньше.
– Естественно, подобная amende honorable,[21] стала бы знаком доброй воли, – осторожно ответил Брей.
– Я тут же гарантирую это, – объявил просиявший юрист и вышел в соседний кабинет.