Епископ сразу взглянул на подпись и увидел, что письмо от Фэниса. Он посмотрел на дату. Должно быть, отправлено за несколько недель до катастрофы, насколько он смог вспомнить. Затем он прочел письмо:
Лаура,
не знаю, хотела ли ты обнадежить меня в тот день, когда мы летали в Маразион, но с тех пор я был счастливее, чем когда-либо. Позднее я не пытался прояснить это и лишь говорил себе, что это так, что у меня есть надежда.
Лаура, с тех пор я не пытался это выяснить не потому, что я боюсь испытать удачу, но поскольку я попал в передрягу – одну из тех, в которые можно попасться по безнадежной глупости. Внезапно, два дня назад, я понял, в какой ужасной передряге я оказался, и что все станет намного хуже, если я не покончу со всем этим. Ты не знаешь, почему я говорю тебе обо всем этом. Через несколько дней сможешь узнать. Но я обещаю: я решительно настроен покончить с этим.
Девушка выхватила письмо у епископа и запихнула его в сумочку. Угрюмое выражение ее лица могло бы вызвать у епископа неприязнь, если бы он не был знатоком человеческой натуры.
– Почему он сделал такую глупость? Я уверена, что никогда и не думала, что он влюблен в меня. И что же я сказала ему в Маразионе? Я забыла. Весь тот день мы просто дурачились. Конечно, я написала ему в ответ, что мои слова не стоит принимать всерьез. А потом произошла катастрофа.
– Да, – сказал епископ. – Катастрофа и дознание.
Леди Лаура все еще выглядела угрюмо.
– Вы, наверное, думаете, что я утаила это письмо, чтобы не быть втянутой в расследование и не допустить огласки? Естественно, я думала об этом, но на самом деле меня намного больше волновало то, как не допустить обвинения Джорджа в самоубийстве. Пусть и неправильно так думать, но я считаю, что отношение закона к самоубийцам просто дикарское.
– На самом деле, у дикарей суицид воспринимается как нечто благородное, а наша цивилизация осуждает его, – вкрадчиво заметил епископ. – Однако вы показали мне письмо для того, чтобы получить совет насчет дальнейших действий. На данный момент я считаю, что ничего делать не надо.
– Ничего? – удивилась леди Лаура. – Вы в самом деле это советуете?
– Да, – задумчиво ответил священник, – определенно. На данный момент. Конечно, не теряйте письмо. А лучше передайте мне. Тогда я смогу показать его полиции, если, конечно, потребуется.
Леди Лаура снова раскрыла сумочку.
– Подозреваю, вы думаете, что я бездушна, раз я не попыталась остановить Джорджа?
– В данных обстоятельствах, – осторожно начал епископ, – я сомневаюсь, что ваше вмешательство имело бы какое-либо значение. Это очень странное дело.
По-видимому, епископ отложил этот вопрос и вновь принялся наблюдать за аэропланом.
– Вы можете сказать, – спросил он через некоторое время, – почему кровь не бросается в голову мисс Сакбот, когда она так долго летает вверх ногами?
– Она бросается, – ответила леди Лаура. – После приземления она выглядит, как свекла.
– Я терпелив, – тяжело дыша, заметил епископ, – но если вы снова крикните мне: «Назад! Назад! Назад!», – то я скажу или сделаю что-то такое, о чем впоследствии пожалею.
Епископ сидел на заднем сиденье «Бабочки».[6] Мисс Сакбот сидела впереди.
– Если бы не я, вы бы летели прямо в землю, – ответила она.
– Думаю, это было бы лучше, чем слушать ваш дикий крик.
– Я кричала, чтобы вы поняли: штурвалом нужно двигать грубее, ведь машина теряет скорость. И теряет контроль, лишаясь подъемной силы.
– Вне сомнений, так и есть, – вежливо ответил епископ. – Но для меня это мало что значит. Боюсь, я в принципе не способен летать.
– Не отчаивайтесь, – рассмеялась Салли. – Все совершают одни и те же ошибки. Помните, первая задержка – это просто задержка. Потом подождите. А затем, назад, назад, НАЗАД!
– Вы снова начинаете! – резко пожаловался епископ.
– Положите руку на штурвал и слегка обхватить его пальцами.
– Хорошо.
– А теперь – назад, назад, НАЗАД! Поняли, в чем суть?
– Штурвал ударил меня по животу!
– Точно. Так и должно быть. Теперь, если хотите избежать моего крика, вовремя верните его назад – как раз перед тем, как аппарат врежется в землю.
Румяное лицо епископа стало походить на мордочку недовольного младенца.
– Я, в самом деле, думаю, что сегодня я бы предпочел больше не летать. У меня получается все хуже и хуже, а не лучше и лучше.
– Вы пролетали около двадцати минут, так что, возможно, вы устали. Разворачивайтесь к ангарам.
– Не люблю рулить, – заупрямился епископ Мэрриотт. – Мне кажется, что я совсем не контролирую аппарат.
– В таких самолетах, как этот, без колесных тормозов, никто не рулит, – беззаботно ответила инструктор.
– Тогда как же мне попасться к ангару? – проворчал епископ.
– Парите в нужном направлении. Резко дергайте штурвал. Используйте ручку разворота.
Епископу удалось парить в сторону ангара, и он принял предложение мисс Сакбот выпить кофе. Они выпили его в холле. Там не было никого, кроме новичка – бледного юноши, склонившегося над настольной картой в углу. Он кропотливо готовился к первому полету по пересеченной местности.
– Он летит в Маршэм, в десяти милях отсюда, – пояснила мисс Сэкбот.
– Почему он перекладывает по карте кусочек веревки? – с любопытством спросил епископ.
– Он высчитывает, в каком направлении находится Маршэм, если двигаться по компасу.
– Правда! И потом ему нужно просто двигаться в нужную сторону, ориентируясь на компас, и он попадет туда?
– Нет, – ответила мисс Сакбот. – Он должен учитывать отклонения, указанные на таблице к его компасу.
– Ох! – вырвалось у епископа.
– Также должен узнать силу и направление ветра и применить навигационный треугольник, либо же воспользоваться инструментом, который автоматически решит эту проблему. В результате он получит нужный курс.
– Теология намного проще! – сморщил лоб епископ. – Все это звучит ужасно сложно. И это приведет его прямо к Маршэмскому аэродрому?
– Нет, – покачала головой Салли. – Как только он поднимется, ветер переменится, и он совершенно потеряется.
– Батюшки! И как же он найдет направление в Маршэм?
– Может, и не найдет. Если он недобросовестен, то, едва исчезнув из поля зрения, он станет лететь не по компасу, а вдоль железной дороги, пока не доберется до Маршэма. Но он молод и, вероятно, старателен, так что он может летать по всей Англии, пока не приземлится на вспаханном поле и не спросит у местных, куда же он попал. Взлетая с поля, он врежется в дерево, и через какое-то время мы направим туда спасательный автомобиль – за самолетом, если его еще можно будет починить, и за самим учеником, если он будет в сознании.
– Правда! Не думаю, что я должен летать по пересеченной местности.
– Не волнуйтесь, – успокоила его девушка. – Вы полетите на аппарате клуба, и я буду сопровождать вас. Мы заботимся о том, чтобы собственность клуба не пострадала. А этот парень летит на собственном самолете, и если что – мы починим его.
– Мисс Сакбот, либо вы бессердечны, либо притворяетесь, – игриво потряс пальцем епископ.
Громко вздохнув и дважды взглянув на ветроуказатель, молодой человек вышел. После этого Салли прямо обратилась к епископу:
– Я рада, что мы остались одни. Мне нужно серьезно с вами поговорить. Я считаю, что у вас что-то есть на уме. Раньше вы отлично справлялись с тренировками, но последние день-два кажется, что мысленно вы в другом месте.
Епископ Мэрриотт чувствовал беззащитность перед прямотой Салли. Даже его сан не становился барьером перед ней.
– Да, у меня на уме что-то есть, – наконец, признался епископ. – В смерти Фэниса было нечто подозрительное, и я неохотно пришел к выводу, что должен рассказать об этом полиции. Хотя мне не хотелось бы.
– Надо же! – удивилась Салли. – Именно вы! И что же вы могли услышать? Я уверена: это какая-то ошибка.
– Я так не думаю, – тихо ответил священник. – Леди Лаура определенно получила письмо от Фэниса – в нем он заявлял, что собирается со всем покончить.
– Это отвратительно! – вспыхнула Салли. – Лаура всегда говорит о подобном. Я не верю. Почему она не упомянула о письме на дознании? Она просто хочет поднять шум! Я уверена: она сама его написала, – задыхалась от гнева Салли.
– Я так понял, что она молчала ради сохранения репутации Фэниса, – пояснил епископ.
– Очень она заботится о чьей-либо репутации! Она едва не свела беднягу с ума, а потом отделалась от него!
– Тем не менее, похоже, что она получила письмо. Вот оно.
Салли схватила и прочитала письмо. Сначала она была озадачена, затем – взволнованна.
– Письмо – настоящее. Бедный Джордж! Могу убить Лауру. Не верю, что у нее есть сердце. Но следует ли ворошить былое?
Епископ не стал сразу же отвечать.
– Нет, – наконец, сказал он, – я так не думаю – на данный момент. Это еще не доказывает, что катастрофа была преднамеренной. На самом деле, самоубийство было бы мелочью по сравнению с тем, что я обнаружил. Мисс Сакбот, дело в том, что когда Фэниса извлекли из аэроплана, он не был мертв. Он умер позже. Боюсь и думать, что это может значить. На данный момент я отказываюсь, сознательно отказываюсь даже строить предположения.
Глава V. Открытие доктора
Инспектор Крейтон осторожно положил пенсне на стол перед собой и глубокомысленно осмотрел его. Затем взял его и принялся яростно полировать. Делал он это молча, и епископ в полной тишине наблюдал за ним. «Странный полицейский, – подумал священник. – Выглядит, как сотрудник универмага. Так же аккуратно одет, так же успокаивающе жестикулирует, и голос у него такой же мягкий».
– Ваша Светлость, вы сделали очень удивительное предположение.
– Я не делал предположений, – терпеливо ответил епископ. – Я просто представил вам два факта. Насколько я понимаю, они никак не соотносятся друг с другом. А если вы не верите одному из них, то второй не имеет особого значения.