Согласно этим фотографиям, если стоять спиной к двери и лицом к окнам, то вдоль правой стены в комнате находится кушетка (головой к окну) и зеркальный шкаф (за которым имеется дверь в соседний номер 4), а с левой стороны расположены комод, на котором стоят таз и кувшин для умывания, далее — тумбочка и кровать (головой к двери). Вдоль левой стены за кроватью стоят высокое зеркало (трюмо) и кресло. У окна в левом углу находится высокая тумба со стоящим на ней канделябром, за которыми от пола до потолка идут две трубы парового отопления. Перед тумбой и левым окном стоят диван и овальный столик с большой вазой. Посреди комнаты между зеркалом и шкафом стоит прямоугольный стол с двумя стульями. У правого окна стоят торшер, мягкое и жесткое кресла, письменный стол с чернильницей, за которым расположена поваленная вправо высокая тумба. На полу перед письменным столом лежит канделябр. В правом углу комнаты (также как и в левом) у окна от пола до потолка идут две трубы парового отопления.
Фото 4. Правый угол номера 5
Штора, закрывавшая левое окно, сдвинута вправо. Из-за чего, благодаря сильному рассеянному контровому свету, изображение левого угла комнаты размыто, лишено рельефности. Кроме того, нанесена ретушь, создающая впечатление, что две половинки этой шторы раздвинуты внизу и сходятся вверху окна, образуя треугольный просвет. Цель подобных манипуляций, вероятно, заключалась в том, чтобы скрыть какое-то изображение в оконном проеме, за окном или в углу комнаты, возможно разбитое стекло.
Следует также отметить, что 1) на снимке левого угла комнаты (фото 3) на овальном столе стоит только большая ваза, тогда как на этом же столе, частично попавшем на фотографию правого угла комнаты (фото 4), рядом с вазой появилась еще чья-то зимняя шапка; 2) на фотографии левого угла комнаты в нижней части зеркала отражается жесткое кресло, стоящее перед письменным столом в правом углу, но на этом кресле зимнее пальто отсутствует (фото 5), тогда как на снимке правого угла комнаты (фото 4) пальто находится в кресле; 3) на фотографии правого угла комнаты видно, что прямоугольный стол сдвинут к шкафу (фото 4), тогда как на других фотографиях он вместе с двумя стульями стоит посредине комнаты; 4) в зеркале, стоящем у левой стены, отражается противоположный (правый) угол комнаты (фото 5): видно отражение двух вертикальных труб парового отопления, верхней части высокой тумбы и стоящего на ней канделябра, тогда как на фотографии правого угла (фото 4) тумба повалена вправо, а канделябр лежит на полу перед письменным столом. Все эти перемещения вещей и мебели указывают на постановочный характер фотографий, не отражающих реальной обстановки в номере во время обнаружения тела Есенина.
В то же время, исходя из этих фотографий, можно сделать вывод, что Есенин был найден висевшим на трубе парового отопления в правом углу комнаты, поскольку именно в этом углу находится поваленная тумба и валяется канделябр.
Фото 5
Этот вывод подтверждают также показания управляющего гостиницей В. М. Назарова: «Войдя в комнату, я увидел граж. Есенина, висевшего в переднем правом углу на веревке, привязанной к входящей трубе центрального отопления»[219].
Однако некоторые современные авторы утверждают, что фотография правого угла комнаты дана в зеркальном отображении, и на самом деле Есенин висел в левом углу[220]. Основанием для такого вывода служит пальто на кресле, пуговицы на котором расположены с левой стороны, что характерно для женских, а не мужских пальто.
Между тем пальто на кресле лежит так, что видна только левая его половина, а правая половина скрыта от наблюдателя. Поэтому, строго говоря, фотография не дает оснований безапелляционно утверждать, что на правой стороне этого пальто пуговицы отсутствуют. Если пальто двубортное, то пуговицы с обеих сторон, и, возможно, именно так было пошито пальто, которое изображено на фотографии. Но поскольку правой половины его не видно, то утверждение, что пальто застегивалось именно на левую сторону, носит все-таки вероятностный характер.
В то же время из предположения, что фотография правого угла дана в зеркальном отображении, неизбежно должен следовать вывод, что и другие фотографии комнаты тоже зеркальны, и кушетка должна стоять не справа, а слева от входной двери. В результате данное предположение приводит нас к противоречию с фотографией М. С. Наппельбаума, запечатлевшей Есенина, лежащего на кушетке (головой к окну, ногами к двери) с согнутой правой рукой на переднем плане. Если бы кушетка стояла слева от двери, то на переднем плане должна была быть левая рука. Но то, что кушетка стояла именно справа от двери, подтверждает дневниковая запись И. Оксенова: «Номер был раскрыт. Направо от входа, ни низкой кушетке, лежал Сергей, в рубашке, подтяжках, серых брюках, черных носках и лакированных „лодочках“»[221]. То есть, по показаниям управляющего гостиницей В. М. Назарова и дневниковой записи И. Оксенова, правый дальний угол номера 5 на фотографиях из ГЛМ и ИМЛИ изображен правильно, а утверждение некоторых исследователей о зеркальности данного снимка, основанное на изображении зимнего пальто, противоречит не только фотографиям, но и показаниям свидетелей.
Для того чтобы окончательно решить вопрос, в каком углу комнаты висел Есенин, из Проектно-инвентаризационного бюро Адмиралтейского района Санкт-Петербурга был получен план бельэтажа гостиницы «Англетер» по состоянию на 1929 год (более ранние планы в архиве ПИБ отсутствуют). Расположение дверей и окон пятого номера на этом плане полностью соответствует их расположению на исследуемых фотографиях. Это означает, что данные фотографии не являются зеркальным отображением пятого номера.
Подводя итог, можно сделать вывод, что на хранящихся в ГЛМ и ОР ИМЛИ фотографиях комнаты № 5 гостиницы «Англетер» отображение интерьера является соответствующим натуре, а не зеркальным. Что же касается пальто, то, учитывая постановочный характер этих фотографий, становится правомерным вопрос: откуда известно, что пальто, запечатленное на снимке, принадлежало именно Есенину, а, например, не С. А. Толстой-Есениной, которая весь день 29 декабря 1925 года находилась в Ленинграде и участвовала в подготовке тела Есенина к гражданской панихиде? Более того, именно она наняла фотографа В. В. Преснякова, который снимал тело Есенина в покойницкой Обуховской больницы и интерьер гостиничного номера. В похожем пальто С. А. Толстая-Есенина запечатлена у гроба Есенина в ленинградском Доме печати (фото 6). В то же время, согласно свидетельствам некоторых мемуаристов, в ноябре — декабре 1925 года Есенин ходил не в пальто, а в шубе (фото 7)[222]. Так, согласно записям И. В. Грузинова об осени 1925 года, «в последнее время я привык видеть его <Есенина> в шубе с бобровым воротником, в бобровой шапке»[223], «1925 г. Ноябрь. В полдень приходит ко мне Есенин. <…> В шубе с бобровым воротником и в бобровой шапке»[224]. Фотограф М. С. Наппельбаум вспоминал: «Все это происходило совсем незадолго до его трагической кончины в ленинградской гостинице „Англетер“. Когда я пригласил Есенина к аппарату, он как бы неохотно подчинился этому и отказался снять с себя шубу»[225]. В. Эрлих, рассказывавший о последнем дне жизни Есенина, отметил: «Есенин сидел у стола спокойный, без пиджака, накинув шубу и просматривая старые стихи»[226]. Исходя из этих свидетельств, можно заключить, что изображенное на фотографии пальто, скорее всего, не принадлежало Есенину.
Фото 6
Фото 7
Вывод: пальто на снимке правого угла гостиничного номера 5 вполне может быть женским, но из этого никак не следует, будто фотография дана в зеркальном отображении, а Есенин висел в левом углу комнаты.
В нескольких литературных архивах и музеях хранятся фотографии, на которых зафиксированы изображения С. А. Есенина, сделанные после снятия его из петли в комнате № 5 гостиницы «Англетер» (28 декабря 1925) сотрудниками фотоателье М. С. Наппельбаума (пр. 25 Октября, 72).
Фото 8
Фото 9
Имеются также стеклянные негативы, с которых были отпечатаны эти фотографии[227]. На негативах имеются царапины и следы от пальцев, которые искажают фотографические отпечатки, сделанные с них в последние годы. В то же время на старых фотографических отпечатках ряд царапин отсутствует, что позволяет при сравнении этих материалов отделить документальное изображение от наслоения позднейших дефектов. Наиболее заметная царапина имеется на негативе от фото 9, которая проходит от волос до правой ноздри и видна на фотографии в виде черной линии переменной толщины.
При сравнении этих изображений с рисунками художника В. Сварога, зарисовавшего тело Есенина, лежащее на полу, еще до того, как его переложили на кушетку, можно заметить, что растрепанная одежда быстро была приведена в относительный порядок: расстегнутые брюки застегнуты, рубашка заправлена под брюки, сорванные подтяжки пристегнуты (этот рисунок сохранился в архиве)[228].
Еще с дореволюционных времен следователям давались четкие инструкции по фотофиксации места происшествия: «Следует принять за правило ничего не трогать с места и даже ни к чему не прикасаться руками, пока не произведено фотографических снимков», «фотографировать обстановку преступления необходимо с разных точек зрения, т. е. с различных пунктов», «раньше всего снимается общий вид места преступления.