1. Перестройка производственных отношений.
2. Структурные преобразования. Неоправданно велики основные производственные фонды в сырьевых отраслях промышленности. И явно малы в лёгкой и пищевой отраслях. Необходима переориентация.
3. Социальная политика. Что здесь главное? Продовольствие, товары и услуги, жильё, здравоохранение, образование.
4. Финансовое состояние и меры по его оздоровлению.
5. Новые подходы к инвестиционной политике. Проблемы научно-технического прогресса.
6. Новая оборонная доктрина и возможности в этой связи направления больших средств на развитие экономики.
Обсуждение доклада шло активно. Резко выступил экономист Н. П. Шмелёв. Он говорил, что, «если не удастся в ближайшие 2–3 года остановить инфляцию, то нас ожидает чудовищный бюджетный дефицит, обесценение рубля, разгул чёрного рынка и теневой экономики».
С программой экономических преобразований в рамках безусловной самостоятельности республик выступила К. Прунскене – экономист из Литвы, будущий премьер-министр республики: «Лучше раздельно жить хорошо, чем вместе – плохо»[46].
Чтобы понять обстановку, сложившуюся тогда в руководстве страны, и непосредственно влияющую на описываемые события, скажем, что многие свидетели отмечают непростые отношения между Рыжковым и Лигачёвым. В. А. Медведев называл их «неприязненными».
Медведев В. А.: «Став председателем Совета министров, Рыжков ревностно боролся за самостоятельность в своей работе, болезненно воспринимал попытки секретарей и отделов ЦК вмешиваться в деятельность правительства, хотя сам до недавнего времени, будучи секретарём ЦК, действовал также. Лигачёв, как второе лицо в партии, считал своим правом и обязанностью осуществлять по отношению к правительству “руководящую роль”»[47].
Отбивался Николай Иванович и от «вмешательства со стороны ЦК КПСС», попыток поправить дела, особенно в части финансов и денежного обращения, предпринимаемых секретарём ЦК Н.Н. Слюньковым. Он якобы «слушал только генсека, да и то не всегда делал выводы».
Сразу после утверждения новому председателю Совета министров СССР Верховным Советом XII созыва было поручено внести предложения по составу правительства. Что и было им сделано. Тем более что их подготовили заранее.
10 июня началась I Сессия Верховного Совета СССР. На втором совместном заседании Совета Союза и Совета национальностей тогда ещё первым заместителем председателя ВС А. И. Лукьяновым было предложено начать рассмотрение предложений Н.И. Рыжкова.
Но прежде решили структуру правительства обсудить в комитете ВС по экономическим реформам, «где каждый желающий задаст вопросы», да и министров предварительно заслушать в соответствующих комитетах и комиссиях.
Глава правительства лично представлял депутатам только кандидатов в президиум Совета министров, в который входили кроме заместителей председателя министр финансов и управляющий делами Совета министров. Также он представлял руководителей министерств: иностранных дел, обороны, внутренних дел, Комитета государственной безопасности. Остальных министров представляли и соответственно вели дискуссии заместители председателя Совета министров. Так Владимира Ивановича представлял Ю. Д. Маслюков.
Обсуждение проходило почти до конца месяца и проходило оно отнюдь не формально – шесть человек не были рекомендованы на соответствующие посты уже на этой стадии. В их числе оказались первый секретарь Тюменского обкома КПСС Г. П. Богомяков (Миннефтегаз-пром), заместитель председателя Госкомцен СССР Л. И. Розенова и заместитель председателя Госплана СССР, начальник сводного отдела финансов и цен В. Г. Грибов (Госбанк).
Кстати, Л. И. Розенова при новой власти в 1992 году таки станет председателем Комитета цен при Минэкономики России.
23 июня в интервью газете «Известия» Н.И. Рыжков оценил эту работу как «необычную в свете нашей прежней практики», добавив, что «такого порядка формирования правительства, обсуждения его у нас, я думаю, никогда не было».
Рыжков Н.И.: «Сейчас обсуждение практически ни одной кандидатуры не проходит бесстрастно, напротив, очень заинтересованно, горячо, порой даже слишком эмоционально. <…> Острота обсуждения, заинтересованность депутатов во многом определили поведение претендентов на посты заместителей председателя Совета министров, министров. Все они как-то подтянулись, мобилизовались потому, что поняли всю серьёзность диалога с людьми, которые дают оценку их компетентности, их программам деятельности».
Утром 27 июня в Москве на совместном заседании палат Верховного Совета СССР Н.И. Рыжков представил состав правительства. Был задан и вопрос и об оплате труда министра СССР. Удовлетворил он и любопытство депутатов по поводу зарплаты руководителей министерств и ведомств – 700–800 рублей в месяц. На что сразу отреагировал М.С. Горбачёв: «Хороший председатель колхоза получает 1200–1700 рублей».
Вопрос о наполнении новым содержанием функций всех без исключения органов государственного управления хотелось бы рассмотреть детальнее.
Развернувшаяся в эти дни в комиссиях и комитетах острая полемика о путях становления социалистического рынка ещё раз подтвердила, что и здесь нам тоже предстоит решать непростые проблемы.
28 июня обсуждали кандидатуры Ю. Д. Маслюкова и Л. И. Абалкина. Юрий Дмитриевич два часа держал «вступительный экзамен» перед депутатами. А Леонид Иванович своей яркой речью, по признанию генсека ЦК КПСС М. С. Горбачёва, «вызвал у меня раздражение. Но очень скоро я понял, что академик правильно оценивает ситуацию»[48].
Леонида Абалкина «проверяли на прочность» почти целый час. Ему запомнился вопрос в одной из записок: «Почему мы так плохо живём?» На него будущий зампред ответил, не задумываясь: «Мы живём не хуже, чем работаем».
В докладе Леонид Иванович отстаивал тезис о том, что ключ к выходу из кризиса и структурной перестройки народного хозяйства «в радикальном обновлении экономических отношений, предоставлении всем хозяйственным структурам необходимой свободы». Для убедительности он сослался на слова кинорежиссёра и актёра Ролана Быкова, сказанные на встрече Михаила Горбачёва с интеллигенцией: «Если у государства нет денег и вы их не можете дать нам, то дайте свободу».
Леонид Иванович с трибуны пообещал, что правительству, чтобы остановить нарастание негативных процессов и обеспечить оздоровление экономики потребуется не более полутора лет. Добавив, что если оно не сможет этого сделать, то уйдёт в отставку.
Только после этого пришла очередь обсуждения кандидатур министров. Процедура затягивалась, потому что в день рассматривали по три кандидатуры, а министерских постов было свыше 50.
Щербаков В. И.: «И тогда мы с согласия Рыжкова договорились с Горбачёвым: Павлов останется в Москве, потому что его кандидатура была поставлена на утверждение в числе первых (Минфин есть Минфин), а я слетаю на встречу с зарубежной аудиторией в Бельгию. Во Франции с деловыми кругами встретится Валентин Сергеевич Павлов, потому что люди приходят послушать заявленных авторов, а не просто лекторов, я вернусь на утверждение на Верховном Совете».
Между тем «осечки» происходили и на Сессии Верховного Совета. Так 5 июля претендент на пост заместителя председателя Совета министров СССР, председателя Государственной внешнеэкономической комиссии Совмина В.М. Каменцев не получил необходимого количества голосов депутатов. Вот такое торжество демократии! Вряд ли кто-нибудь ещё накануне мог представить, что подобное станет возможным: глава правительства выбирает себе заместителя, а Верховный Совет не одобряет его выбор.
Одной из причин этого разгула демократии стало выспутление депутата А. А. Собчака, заявившего, что в аппарате, который возглавлял В.М. Каменцев, якобы было немало сотрудников, занимающих места благодаря родственным связям. Правда, на требования привести примеры, народный трибун ничего конкретного сказать не смог.
3 июля пришёл черёд В. С. Павлова. Его кандидатура обсуждалась до этого на совместном заседании сразу нескольких комиссий и комитетов и была единогласно (достаточно редкий по тем временам случай) рекомендована для назначения на должность.
Выступление Валентина Сергеевича было предельно кратким – около пяти минут, за что ему попеняли позднее в ходе обсуждения некоторые депутаты. В. С. Павлов охарактеризовал положение с финансами в стране не просто как сложное, а более того – тревожное.
Прибегая на первом этапе к сокращению необязательных расходов кандидат в министры финансов заявил, что необходимо реорганизовать движение денежных средств в народном хозяйстве, обеспечить действенный режим экономии, развитие хозрасчёта, а в результате повысить жизненный уровень людей.
В результате Павлов получил 40 голосов против, а 14 депутатов воздержались. Подавляющее количество депутатов поддержали кандидатуру.
Щербаков В. И.: «“Передача смены” произошла в Париже. Валентин Сергеевич прилетел из Москвы с опозданием. Вечером мы посидели, обменялись мнениями: он рассказал, как прошло его утверждение, а я – о встрече с западными предпринимателями. Выпили по чарке за назначение. Утром я улетел в Москву, едва не опоздал к своей очереди на обсуждение».
В тот же день, только на вечернем заседании, было объявлено чистилище для самого молодого члена нового Кабинета министров – В. И. Щербакова (ему тогда исполнилось 39 лет).
Щербаков В. И.: «У меня к тому времени было достаточно опыта, я поработал заместителем директора по экономике на АвтоВАЗе, директором по экономике на КамАЗе. Тогда планирование экономики и финансирование всех социально-экономических программ не только завода, но и города, было на мне. В этом смысле вопросы по социальному развитию, труду, зарплате, организации производства, труда и управления, демографии мне были более или менее понятны. Тем более что политику по ним сформулировал Н. И. Рыжков в программе правительства. Но в переходе к рыночной экономике возникнут совершенно новые для всех проблемы, которых ни наше, ни предыдущее поколение не знало: безработица, рынок труда, социальная защита наёмных трудящихся при функционировании или банкротстве предприятий, определение и поддержка социально слабых слоёв населения, критерии уровня бедности и достатка, взаимоотношения бедных и богатых… Коротко на этих вопросах и сконцентрировал своё выступление, как программу министра в рамках программы правительства».