— Берегитесь, глупцы! — загремел голос Амен-Ра. — Не так просто затеять игру с мечами, жаждущими крови! — Подняв руку, он воскликнул: — Царю Манибандху…
Все огромное войско в один голос подхватило:
— …слава!
Амен-Ра трижды повторил здравицу, и сердца многих горожан дрогнули в страхе.
Но снова засмеялся Вишваджит.
— Кричите, жители великого города! Кричите: «Смерть нечестивцу Манибандху! Смерть собаке Манибандху!»
Толпа ответила ему тысячеголосым эхом. Вишваджита подняли на плечи.
— Жители древнего города Мохенджо-Даро! — кричал он, возвышаясь над толпой. — Сегодня вашей свободе предстоит суровое испытание…
— Царю Манибандху… — воскликнул кто-то.
Но приветственный клич потонул в реве толпы:
— …смерть!
Это кричали все — горожане, рабы, дравиды.
Амен-Ра взглянул на Манибандха и прошел к своей колеснице. Окруженный солдатами Манибандх уже стоял в другой колеснице.
Когда они исчезли из виду, поднялся невообразимый шум. Все требовали смертной казни для Манибандха, но никто не знал, как этот всеобщий приговор привести в исполнение. Гане бросили вызов. В Мохенджо-Даро больше не было места справедливости. Кто найдет в себе силу отстоять могущество великого города?
Вдруг с треском повалил дым, вспыхнуло пламя — кто-то поджег здание совета ганы. Послышались крики. Люди бросились по домам. Кое-где уже происходили стычки с солдатами, лилась кровь. Никто не заботился о раненых и убитых. Всю ночь великий город гудел, как улей. Собираясь в кучки, люди кричали:
— Смерть Манибандху!
Иногда в темноте раздавалось:
— Царю Манибандху — слава!
…Сопровождаемые охраной колесницы остановились у дворца Амен-Ра. Войдя в покои, Манибандх и хозяин устало опустились на мягкие ложа.
— Великий господин, — сказал Амен-Ра. — Свершилось! Теперь нам ничто не грозит!
— Почему вы так уверены в этом?
— Я вижу, что гане пришел конец.
— Но ведь гана еще сильна! — возразил Манибандх. — Она еще живет. Весь город сошел с ума…
— Великий господин! — засмеялся Амен-Ра. — Простите меня, но, кажется, вам не приходилось видеть ничего подобного.
— Что вы хотите сказать?
— Все произошло, как я и предполагал. Теперь они нападут на ваше войско, а солдаты будут обороняться и наверняка победят, они сплочены повиновением. А что есть у горожан, кроме их языков? Смогут ли выстоять перед настоящим войском те, кого держали в подчинении даже стражники?!
— Но стражники не на нашей стороне! — возразил Манибандх.
— Они будут с нами!
— Теперь нет возврата к старому!
— Да, великий господин! У нас нет другого пути.
— Город волнуется. Эти глупцы не понимают происходящего. Они только тогда опомнятся и поймут все, когда их начнут грабить дравиды, а этот сумасшедший поможет им потерять остатки разума, — сказал Манибандх, тяжело дыша от пережитого волнения.
— Мы не допустим мятежа, владыка! — воскликнул Амен-Ра.
Услышав слово «владыка», Манибандх вздрогнул. Издалека донесся крик:
— Смерть Манибандху!
Он встал. Амен-Ра тоже поднялся с места.
— Пусть государь не печалится! — сказал Амен-Ра, почтительно наклонив голову.
Донесся клич:
— Слава царю Манибандху!
Манибандх снова уселся. Зоркие глаза Амен-Ра, оглядывавшие комнату, заметили, как что-то шевельнулось за пологом у стены.
— Вы поистине царь! Отныне Амен-Ра не дерзнет сесть при вас без разрешения, чтобы не оскорбить честь царского трона, не унизить священную власть. — Египтянин отступил назад и стал возле стены. — Жизнь царя — самое драгоценное сокровище в мире. Народ создан для того, чтобы быть его рабом. — Шагнув вперед, он произнес сурово: — Никто не смеет противоречить царю. Кто против царя, тот против бога. Но царь не может вершить суд своей рукой. Он обременен заботой о своих подданных, и оружие казни в его руках выглядит так же, как в руках беременной женщины выглядит это… — Амен-Ра нагнулся, поднял пику и закончил: —…вот это, государь! Разве беременная женщина сможет метнуть копье? Чтобы поднять пику нужны руки, полные сил. Чтобы стать преданным слугой царя, нужна мудрость… — Старые руки египтянина уверенно держали пику. — Те, кто не склонит головы перед царем, будут раздавлены, потому что миру не нужны мятежники. Мы сотрем их с лица земли! А если оставшиеся попробуют восстать, если они не пойдут на измену… то…
— То что же?
— Мы поступим с ними вот так!
С этими словами Амен-Ра с силой ударил пикой по краю полога. Из-за полога с воплем вывалился человек.
С минуту он корчился на полу в судорогах и наконец затих. Вокруг убитого образовалась лужа крови. Амен-Ра плюнул в нее с отвращением. Манибандх удивленно смотрел на египтянина.
— Как вы заметили его?
— Государь! В Египте это случается часто. Даже у стен есть уши.
— Я благодарю вас, высокочтимый!
— Не благодарите меня, государь, это сделали разум и пика.
Кровь раба медленно растекалась по комнате. Амен-Ра вытер копье об одежду убитого. Он казался спокойным, словно ничего и не произошло. Сердце Манибандха не было столь закаленным; боясь обнаружить слабость, он не проронил больше ни слова и, отойдя назад, с достоинством сел в кресло.
Амен-Ра хлопнул в ладоши. Вошло трое рабов.
— Уберите его, — сказал египтянин. — Он творил грех, занимаясь подслушиванием.
Испуганно втягивая головы в плечи, рабы приблизились к трупу убитого. Амен-Ра улыбнулся и взглянул на Манибандха. Тот погрузился в свои мысли.
В комнате стало тихо. Манибандх встал и принялся расхаживать по комнате. На сердце у него было неспокойно. Ночной мрак все сгущался. Снаружи доносились звуки воинских раковин, лязгание оружия, стоны, крики. Смешанное чувство неизведанной радости, сомнения и страха овладело его душой. Он не знал, что делать…
Амен-Ра прекрасно понимал состояние Манибандха. Он наполнил чашу вином и хлопнул в ладоши. В комнату вошла красивая девушка. По знаку своего господина она взяла сосуд с вином, чашу и приблизилась к Манибандху. На голове ее плавно, в такт движениям, колебались перья чаквы. Манибандх с любопытством разглядывал бесшумно двигавшуюся девушку.
— Могущественный владыка! — сказал Амен-Ра. — Ныне рассказ о славных ваших деяниях написан кровью на улицах великого города. Врагов ждет неминуемая погибель. Сегодня же их жены с воплями придут подбирать бездыханные тела…
Сердце Манибандха вспыхнуло от желания.
— Мятеж нужно подавить, государь! Нельзя терпеть безвластия и неповиновения. Как смеют эти мятежники нарушать мир в городе? Почему они мечут камни в наших солдат? Государь! Их нужно покарать! Справедливость должна восторжествовать.
Но Манибандх не слушал его, он не сводил глаз с рабыни. Поставив на место сосуд с вином, девушка отступила назад. Манибандх вдруг протянул за ней руку, — так вздымаются языки пламени, когда в огонь падает капля масла, чтобы вспыхнуть еще ярче, еще ослепительней. Усевшись на ковре, красавица начала перебирать струны. Мелодичные звуки разносились по всему дворцу. Как много радости в женской красоте и нежных волнах музыки! Манибандх вдруг с воодушевлением поднял меч и посмотрел на небо.
— Великий владыка! — проговорил Амен-Ра. — В городе идет жестокая битва!
Но Манибандх сделал нетерпеливый жест рукой, как бы говоря: «Молчите!» Красавица запела. Сладостно звучал ее голос…
Песню заглушили крики горожан. Амен-Ра вышел из дворца. Манибандх задумался. Рабыня умоляюще взглянула на Манибандха и тихо произнесла:
— Государь!
Манибандх обернулся. Брови его были вопросительно подняты.
— Господин! Позвольте мне услужить вам!
— О чем ты? — спросил Манибандх.
Красавица опустила голову, В эту минуту вошел Амен-Ра. Он слышал последние слова рабыни и еще издали сказал:
— Я сегодня же пришлю тебя во дворец государя… Государь! В городе упорное сражение.
— Мы идем! — сказал Манибандх и поднялся с места. Амен-Ра сопровождал его до выхода. Колесница, окруженная отрядом солдат, помчалась сквозь ночную мглу. В свой дворец Манибандх вернулся в тревоге.
Удастся ли усмирить обезумевших горожан? Сумеет ли он уничтожить всех врагов и заставить город покориться?
Послышались легкие шаги. Манибандх поднял глаза и увидел красавицу, которая так пленила его во дворце Амен-Ра. Ничком упав у дверей, она приветствовала государя, Манибандх изумился. В такую бурную ночь, когда кругом бушует кровавый ураган, она пришла! Он бережно усадил девушку возле себя и радостно засмеялся…
…Когда по зову Манибандха в покои явился военачальник, он увидел рядом с государем красавицу, которая очищала бананы. Перед ней лежало множество прекрасных плодов. В руках Манибандха была кисть винограда.
Почтительно наклонив голову, военачальник ждал. На его доспехах запеклась кровь. Манибандх взглянул на него и спросил:
— Что происходит в городе?
— Государь! Жители оказывают неповиновение. Но они скоро поплатятся за это.
— Ты получишь награду! — сказал Манибандх.
— Клянусь преданно служить государю! — воскликнул военачальник. — Государь, прикажите вернуть войско, которое мы послали к морю, — это послужит успеху дела.
— Ты уверен, что это приблизит победу?
— Государь! Так подсказывает мне мой опыт солдата. Разъяренные горожане могут натворить немало бед…
Писец Лабан тотчас принялся писать на куске материи приказ государя. Внезапно резкий порыв ветра погасил лампу. Красавица в испуге вскрикнула. Раб и рабыня тут же внесли несколько новых ламп. Красавица засмеялась, прижавшись к плечу Манибандха.
Один из рабов поставил перед господином светильник и подал ему кусок красной смолы. Манибандх собственной рукой запечатает приказ и приложит к смоле печать из слоновой кости с изображением первого царя Мохенджо-Даро!
— Послушай, полководец! — засмеялась красавица. — Я хочу, чтобы к рассвету в городе настала тишина! От этого шума у меня разболелась голова!
Манибандх изумленно взглянул на рабыню. Не ослышался ли он? Весь город утопает в крови, а эта женщина негодует на то, что от звона мечей у нее болит голова!