Имя врача я записала заранее, моя память не вмещала столько новой информации. С ним беседовал Поливец, гоготнувший, что знакомство с хорошим венерологом ему не помешает… Фу!
Для Марты я специально упомянула специализацию врача. На слове «венеролог» она слегка содрогнулась, но возразить ей было нечего. Тем более ни к чему было знать о том, что у нас остаются подозрения об их сговоре и Поливец прямо сейчас копается в биографии Климчука.
– Хорошо, – произнесла она сдержанно.
Все это время Марта избегала смотреть мне в глаза, точно страдала аутизмом, и от этого меня не оставляло ощущение, что она продолжает то ли врать мне, то ли скрывать нечто важное. Но может, ей просто не хотелось видеть меня, такую юную и не потерявшую – слава богу! – своего возлюбленного.
В отместку я сообщила:
– У вашего мужа имеется алиби на момент убийства Анны Эдуардовны Тараскиной. А вы где находились в понедельник в районе девяти утра?
Ее глаза удивленно распахнулись, и она впервые уставилась прямо на меня:
– Я?! Не думаете ли вы, что у меня хватило бы сил задушить человека? – И она воздела сухие, как веточки, руки.
Но я не сдавалась:
– Некоторые люди оказываются куда сильнее, чем кажется.
– Но… с какой стати?
– Вот это нас как раз и интересует.
– Я была…
Она судорожно втянула воздух:
– Я проспала в понедельник. Хотя у меня это не выходной, в отличие от артистов.
– Бухгалтерия работает в понедельник?
На ее лице появилось раздраженное выражение, и Марта кивнула так, словно отмахивалась от липкой мухи. Мое жужжание впивалось в ее мозг… Ей хотелось меня прихлопнуть?
– Я пришла на работу только в десять. Меня еще не было в цирке… в тот самый момент.
– Хорошо, – отозвалась я, хотя ничего особо хорошего в этом не было. – И чем вы занимались?
Неожиданно Марта огрызнулась:
– Работала!
Потом, опомнившись, уточнила уже знакомым мне сдержанным тоном:
– Мне нужно было подготовить квартальный отчет. Это очень… трудоемкий процесс.
«У нее убили любимого, а она уже в состоянии сосредоточиться на отчете?» – Я еще не успела додумать это, а она уже пояснила:
– Работа спасает. Вы, конечно, еще не знаете этого…
Я знала. Но исповедоваться этой женщине? Лучше язык себе вырвать.
– Этим утром вы видели Анну Эдуардовну?
Ее точеное лицо исказила неопределенная гримаса:
– Может быть. Какие-то билетерши шушукались в уголке, когда я пришла. Возможно, и она была там.
Из всего этого меня удивило только слово «шушукались». Не ожидала, что Катилюте знает его.
– А Стасовского вы видели в этот день?
Ответ был мне известен, но я хотела услышать ее версию. Марту этот вопрос не смутил:
– В то утро мы повздорили с Геннадием…
Я прикинулась, что не в курсе:
– Где это было? И во сколько?
– Не знаю. Я не смотрела на часы.
– А где? – напомнила я.
– Здесь. То есть не прямо в этом кабинете. Столкнулись в фойе. Я решила выйти за кофе, у нас вся жизнь замерла…
– А что стало причиной ссоры?
Она коротко фыркнула – это не было похоже на усмешку. Такой звук мог бы издать сердитый зверек.
– Меня поразило, что Гена посмел явиться в цирк как ни в чем не бывало! После того как…
– Вы до сих пор уверены, что это Стасовский – виновник Мишиной гибели?
Ее тонкие ноздри раздулись воинственно:
– А кто же еще? Хотя, вероятнее всего, он сделал это неумышленно… Подсознание сработало.
Мне показалось, что я уже слышала эти слова… Не от нее ли? Марта пыталась внушить нам эту мысль, чтобы ее мужа упрятали за решетку?
– Мы разберемся, – пообещала я и встала.
Марта не двинулась с места. Ее взгляд был устремлен в окно, небо за которым казалось беспросветным…
Вот когда Артур пожалел, что обычно бросал свой плащ где попало… Для зрителей цирк еще не открылся, так что посторонних внутри не было, но кто-то зашел в неохраняемый гардероб, услугами которого никто, кроме Логова, не воспользовался, и подложил телефон в карман светлого плаща. Ощутив незнакомую тяжесть слева, Артур уже в дверях сунул руку, продолжая рассказывать Саше о неожиданном запое Стасовского, которого даже допросить сейчас невозможно, и внезапно замер.
– Ты что? – Сашкины глаза на миг стали безумными. – Сердце?!
– Что? – переспросил он машинально. – Нет… Какое сердце?
И вытащил незнакомый телефон, который даже не был выключен. Несколько секунд они оба молча смотрели на него, пока в другом кармане у Логова не зазвенел его собственный. Техник Комитета сообщал, что они только что засекли телефон Михаила Венгровского, который все эти дни был отключен. Он находится в цирке.
– Спасибо, – машинально отозвался Артур. – Я уже нашел его.
– Кто-то подложил его тебе в карман, – пробормотала Сашка. – Ну ты и сам уже это понял…
Медленно кивнув несколько раз, Логов предположил:
– Надежда только на то, что отпечаток мог остаться на симке. Скорее всего, ее вытаскивали, раз мы не могли засечь телефон. Но эта штуковина крошечная, отпечаток в любом случае будет смазанным и ничем особо нам не поможет. А с корпуса наш парень наверняка все стер… Да и я уже залапал!
– Ты же не знал, – вступилась она за него.
Ухватив Сашу за локоть, Артур потащил ее к машине, приговаривая на ходу:
– Хочет показать нам что-то… Ладно, давай посмотрим. Посмотрим-посмотрим…
– Ты злишься, – вздохнула Саша на бегу.
– Ты даже не представляешь до какой степени! Поймаю – душу вытрясу из этого подонка… Он еще смеет издеваться над нами!
– Или она.
– Или она, – согласился Логов и распахнул перед Сашей дверцу. – Это хуже… Не стану же я бить морду женщине!
– Ты и мужчине бить не станешь.
Он уже уселся рядом и мрачно буркнул:
– Не могу себе позволить. А так хочется иногда…
– Фотография? Сообщение? – попыталась угадать Саша. – Что именно тут искать?
Но Логов уже просматривал архив. Молча, чтобы не пропустить важное. Знал, что Сашку потряхивает от нетерпения, но вдвоем листать было неудобно, ей пришлось ждать. Взглянул мельком: она даже закрыла глаза, чтобы не искушал…
Это оказалось видео.
Скорее всего, тот, кто подложил ему телефон, удалил остальные записи, оставив только два сюжета, чтобы Логов увидел их наверняка. И в каждом фигурировал один и тот же человек…
Снимая, Венгр явно орудовал тайком, высунув из укрытия только камеру, потому что человек, который так интересовал его, не обращал на оператора ни малейшего внимания. Но камера не просто констатировала происходящее: Миша любовался, то приближая так, что на экране мерцала одна улыбка, то ловил взгляды, то скользил взглядом камеры сверху вниз…
– Денис? – выдохнула Саша, отшатнувшись. – Венгр был влюблен в Дениса Харитонова?!
У Логова вырвалось:
– Черт бы его побрал с его закидонами!
Сашины ресницы растерянно забились.
– Так Денис тоже…
– Не факт, – отозвался Логов, внимательно всматриваясь в то, как дрессировщик играет с тигренком, точно это обычный кот, и ласкается с ним, смеясь от удовольствия. – Пока мы видим односторонний интерес. Конечно, ориентацией Дениса придется поинтересоваться… Ох, не люблю я эту тему!
– Давай я разведаю у Лены Шиловой, может, она в курсе? – вызвалась она. – Мы с ней вроде как нашли общий язык… И меня по крайней мере не стошнит, когда я буду расспрашивать об этом.
– Спасибо, друг, – торопливо согласился Артур. – Я старомоден в вопросе отношения полов, что поделаешь? Давай посмотрим, что там во втором видео.
И тут они обмерли, уставившись на экран. На этот раз Миша снимал в открытую, и Денис явно знал, что он наблюдает, как они играют с тигренком. В руке дрессировщика была… лазерная указка. Смеясь, он гонял неуклюжего детеныша за юркой красной точкой по тренировочному залу. Забавно загребая передними лапами, тигренок настигал ее, набрасывался и удивленно таращил серые глаза, когда хитрая добыча ускользала. Казалось, они могут играть так бесконечно… И все же Денис выключил указку, поймал уставшего малыша, подхватил на руки и, крепко прижав, поцеловал в нос. На этом запись обрывалась.
Несколько минут они оба молчали, осваиваясь с открывшимся только что, потом Логов произнес:
– Картина вырисовывается, а? Придется задержаться здесь еще…
Он уже хотел открыть дверцу, когда Саша вспомнила:
– Подожди! Тигренок… Кажется, Лена и говорила, что у Харитоновых погиб тигренок. Но я тогда пропустила мимо ушей.
– Умер или погиб? Это разные вещи…
– Не помню точно. Но она сказала, что Денис убивался по нему, как по родному сыну. Наверное, это как раз тот малыш на видео.
– А это уже интересно, – Артур плотоядно облизнулся, как хищник, почуявший добычу. – Пойдем-ка назад, надо срочно все выяснить.
Уже взбегая на крыльцо, он распорядился:
– Ты разнюхай у Лены об ориентации Дениса, а я расспрошу директора, как Харитоновы потеряли тигренка. Только лишнего не болтай!
– Есть, сэр! – рявкнула Сашка.
Шарахнувшись от нее, Артур чуть не сплюнул в сердцах:
– Фу ты! Чего орешь-то?
– А чего ты отдаешь тупые указания? Когда это я болтала лишнего?
Остановившись перед дверью служебного входа, Логов посмотрел на нее серьезно:
– Извини. Это я сглупил.
– Ладно, – сразу отмякла она. – Проехали.
Он вдруг озорно подмигнул:
– Чует мое сердце, мы закроем это дело до выписки Ивашина.
– Ты даже не назвал его одноглазым?!
– Иногда я бываю ласковым…
Округлив глаза, Саша вскинула руки:
– Даже слышать об этом не желаю!
В фойе Логов бросил враждебный взгляд в сторону гардероба:
– Больше я туда ни ногой…
И направился к кабинету директора прямо в плаще. Потом вдруг стремительно обернулся:
– Стой!
Саша подбежала к нему легко, почти беззвучно:
– Что?
– Пойдем со мной, – он сделал просящие глаза. – Мне спокойней, когда ты рядом. А сейчас должно открыться нечто важное, я почти не сомневаюсь! И ты должна при этом присутствовать. Потом с Шиловой пообщаешься…