Харитонов поднял голову. В глазах не было слез, но они кричали от боли, на сухую раздиравшей его изнутри. Такой взгляд Артур видел не раз…
– Папа с мамой оставались друзьями, – проговорил Денис, как ребенок, и Мира бросилась к нему, но не попыталась поднять, а встала рядом на колени и обхватила его обеими руками.
Всхлипнув, он уткнулся в ее пламенеющее плечо, а Мира ласково погладила его по голове.
– Их развод не разрушил нашей семьи, – пробормотал он. – Мы даже праздники отмечали вместе…
– И такое бывает? – не поверил Овчинников.
Денис посмотрел на него с вызовом:
– У нас было.
– Ваша мама… Как ее звали?
– Елизавета Павловна.
Каждый звук Денис выговорил бережно, словно посылал хрустальные капли. Артур кивнул, заверяя, что поймал их, и произнес так же уважительно:
– Елизавета Павловна тоже раньше работала с тиграми?
– Нет, никогда, – отозвался Денис удивленно. – В прошлом она была врачом.
– Каким именно? – быстро спросил Логов.
– Она хирург. Точнее, хирург-офтальмолог.
Артур задумчиво посмотрел на Сашу:
– Вот как… У нее твердая рука.
Не обращая внимания на его слова, Денис проговорил, глядя в оцепеневшее лицо матери:
– Хотя папа не раз предлагал ей работать с нами, мама ведь была артистичной. Она до сих пор в любительском театре играла…
Сашкины пальцы сжали локоть Артура. Склонив к ней голову, он услышал шепот:
– Вот откуда парик и накладной нос…
– Только маме не хотелось делать актерство своей профессией. А тигров она побаивалась… Даже не заходила к нам.
У Артура подскочили брови:
– Вот как? Откуда же запах кошек?
– Что? – До Дениса не сразу дошел смысл вопроса. – Кошек? У нее полно было кошек. Не таких больших, как у нас с папой, конечно… Обычных.
Саша высунулась из-за плеча Логова:
– Полно – это сколько?
Харитонов задумался, и по его лицу скользнуло подобие улыбки:
– Сейчас пятеро. Одна умерла летом. Еще бабушкина… Куда их теперь?
Не заметив, как Логов переглянулся с оперативниками, Мира успокаивающе произнесла:
– Мы их заберем. С ними все будет хорошо.
– Денис, у вашего отца не было проблем со здоровьем? – поинтересовался Артур, уже понимая бессмысленность этого вопроса. Но ему хотелось прояснить все детали.
– Да вроде нет. Он весной проходил диспансеризацию, все было в порядке. А почему вы… – Он резко мотнул головой, и глаза его испуганно расширились. – Вы подозреваете, что это они сделали, да? С Венгром и…
– Подозревали мы вас, – признался Логов. – Но ваши родители утверждают, что оба убийства совершены ими. Вам нечего сказать по этому поводу?
С трудом продохнув, Денис признался:
– Я увидел у мамы лазерную указку. Уже после того, как… Очень мощную. Она могла добить до купола.
– Но вы не задали ей вопроса?
– Нет. Я… не решился.
Он явно медлил, и Логов кивнул, призывая его продолжить:
– Что-то еще?
Обернувшись к родителям, Денис болезненно растянул губы, потом резко отер лицо ладонью, точно сорвал с губ последние нити, которыми сам зашил себе рот. Проговорил он, обращаясь к отцу. Это выглядело странно, но было вполне объяснимо.
– Я встретил Анну Эдуардовну в фойе. Она спрашивала тебя, – он бросил взгляд на Артура. – Но тогда вы уже оккупировали наш цирк, и я не знал, где находится отец. Она тогда произнесла загадочно, в тот момент я вообще не понял, о чем речь…
– Что сказала Тараскина?
– «Самый обидный род мести – признать обидчика недостойным нашей мести». Мне просто в память врезалось. Не знаю почему…
– Это какая-то цитата? – Логов повернулся к Саше и вопросительно приподнял брови.
Она произнесла не очень уверенно:
– Это Сенека. Кажется.
– Вы передали отцу эти слова?
– Да. Она… Анна Эдуардовна сама попросила.
– И Виталий Сергеевич понял, что билетерша догадалась, кто отомстил Мише Венгру и за что…
В том, как Денис покачал головой, сквозила безутешность, которую он не пытался скрыть. И голос его прозвучал сипло:
– Зачем она вмешалась? Никто не хотел ее смерти. Думаю, папа просто не мог допустить, чтобы Анна Эдуардовна выдала маму… Он часто делал что-то импульсивно, а потом спохватывался и каялся. Они ведь и развелись из-за его дурного характера… Но вы же видите, да? Они все равно любили друг друга.
Чтобы хоть слегка привести его в чувство, Логов деловито спросил:
– Но почему ваша мама использовала именно указку? Она имела какое-то особое значение?
С удивлением взглянув на него, Денис несколько раз кивнул, раздумывая. Потом поднялся и помог встать Мире, хотя акробатка явно не нуждалась в помощи. Его руки машинально поправили ее шарф, пригладили волосы с той же заботливой нежностью, с какой Мира только что обнимала его. Артур подумал: эти двое друг другу одновременно и родитель, и ребенок. То, что необходимо сейчас обоим…
«Она оказалась менее стойкой к чарам Венгра-искусителя, чем Денис, – подумал он с сожалением. – Хорошо, что он нашел в себе силы простить ее… Он-то знает, каким настойчивым был сынок олигарха».
– Имела, – наконец отозвался молодой дрессировщик. – Но знали об этом только мы…
Его взгляд скользнул по встревоженно-напряженному лицу Миры и потеплел:
– Семья.
Ему не страшно было войти в отсек, где жили тигры, хотя сюда редко кто решался заглянуть. Понятно, что Харитоновы запирают хищников в вольеры, но мало ли что? Сейчас он и собирался устроить это «мало ли»…
Спустившись на первый этаж, дождался, когда Денис с отцом уйдут в столовую для персонала – дома их кормить больше было некому! – и открыл дверь в пещеру, которая дышала жадно и тяжело.
Венгр еле удерживался, чтобы не вспороть себе ладонь и не распространить запах крови: тогда полосатые зверюги сойдут с ума. Как они будут себя вести? Бросаться на прутья? Неистово рычать, запрокидывая тяжелые головы? Или станут шипеть от злости, как обычные кошки, легко теряющие разум?
Он скользил вдоль вольеров, встречаясь взглядом с каждым заключенным. Его окатывали волны их ярости и страха, и Мише казалось: сейчас он воспарит от экстаза, пузырившегося во всем теле. В эти минуты он был сильнее тигров хотя бы потому, что был свободен.
И они боялись его. Эти лютые звери, самые мощные из семейства кошачьих, побеждающие даже львов… Почему лежебоку-льва, который кормится за счет своего гарема, человек возвел на трон звериного мира, а не мощного, неутомимого тигра, стремительного и прекрасного, как огонь? Пышная грива стала решающим фактором? Как глупо. Как… по-людски!
– Вот ты где, – Миша ласково улыбнулся, обнаружив в одной из клеток того самого выкормыша Дениса, за которого тот, кажется, готов был отдать жизнь.
Но брать тигренка на руки он не собирался: звереныш не знает его, чего доброго, руку отхапает или в горло вопьется. Хоть и маленький, а нрав-то тигриный… Это Денис может себе позволить целовать усатую морду, тереться щекой о нарядную шкуру. Миша с трудом сглотнул, до того живо представилось, как этот парень прижимается лицом не к тигриному, а к его животу… Почему, черт возьми, он даже мысли не допускает, что близость с Мишей может подарить ему радость?! Упертый дурак. Но такой красивый…
– Пошли со мной, – позвал Венгр и включил лазерную указку – точно такую использовал и сам Денис, играя с малышом.
Смешно вскидывая тяжелые лапы, тигренок погнался по темному коридору за красной точкой. Нужно было спешить, в любой момент может вернуться кто-нибудь из помощников Харитоновых, и тогда ему мало не покажется.
– Давай, пацан, двигай! Вперед, вперед!
И полосатый симпатяга не подвел, несся вверх по лестнице прыжками, пытаясь поймать свою крошечную добычу. За каким дьяволом она сдалась ему? Всем кошкам мира.
Никто не встретился на их пути – потрясающее везение! Задыхаясь от радости, Миша прыгал через ступеньки: «Скорей, скорей». Тигренок шустро заскочил в комнату, где Миша уже приготовил диван, на который надеялся уложить его хозяина. Старый добрый шантаж во все века помогал влюбленным!
– Вот мы и дома, – пропел Венгр и открыл окно. – Сейчас твой милый папочка прибежит за тобой! Дай-ка я наберу ему сообщение… Милый, милый папочка…
Забавы ради Миша даже засек время: меньше пяти минут хватит Денису, чтобы домчаться до его гримерки или больше? Он не сомневался, что тот бросит обед тотчас же… Как бы куском не подавился! Гонимый страхом за малыша, выскочит из столовой, промчится по коридору, вознесется по лестнице к вершине наслаждения, о которой даже не догадывается… Такой длинноногий, такой прекрасный!
Услышав быстрые шаги, Венгр подхватил тигренка на руки. Сейчас он уже не боялся его клыков: звереныш попривык к нему, они поиграли, разве это не делает их друзьями?
– Не бойся, – ласково прошептал Миша в длинное ухо, встревоженно подергивающееся. – Я не причиню тебе вреда.
Он действительно был уверен в этом. Даже когда тигренок завис на его вытянутых руках над пропастью за окном, Миша не сомневался, что удержит его. Уж что-то, а мышцы у него были стальными… С нервами оказалось хуже.
Ворвавшись в комнату, Денис застыл на пороге и нервно облизнулся:
– Поставь его на пол.
Голос прозвучал на удивление твердо, Мише-то казалось, что он будет дрожать от назревающих слез. Но Денис приказывал ему, как… Как тигру.
– Эй-эй! – рассмеялся он. – Ты сейчас не дрессировщик, а я не твой питомец. Хотя я не прочь тебя укусить, ты знаешь…
– Знаю.
– И тебе все равно?
– Венгр, хватит дурить!
– Этот твой тигренок – дурачок. Он с таким упоением гонялся за красной точкой! Мы так мило играли с ним, пока тебя не было.
На мгновение скосив глаза, Харитонов нашел взглядом лазерную указку, брошенную на столе. Его ноздри раздулись, как перед боем, и у Миши перехватило дух: в злости этот парень был еще прекрасней!