– Без денег, что ли?
– Без одежды.
У Эбби оборвалось сердце.
– Поэтому я и ушла, – продолжала Иден. – Это было непросто. Куда сложнее, чем я себе представляла. Меня охватили ужас и ощущение пустоты. Тиллман был в ярости и предупредил, что без общины мы все погибнем. Все же я ушла, нарушив его волю. Все совсем не так, как в детстве. Моисей сделал нас избранными, потому мы и выжили.
– Избранными? – опешила Эбби. – Это не так, нам просто повезло.
Иден удивилась:
– Он нас выбрал. Поэтому нас не было в столовой, когда… когда все случилось.
– Да нет же, мы там были, – возразила Маллен. – Разве ты не помнишь? Уилкокс держал пистолет у моего виска и пригрозил полицейским, что спустит курок, если кто-то попытается ворваться внутрь.
Миссис Флетчер покачала головой.
– Нет, мы были в другой комнате. Моисей сказал, что мы избранные и нам суждено спастись.
Эбби присела на кровать рядом с хозяйкой дома и мягко сказала:
– Я читала расшифровку своего телефонного разговора с полицией. Уилкокс держал дуло у моего виска. И мы были в столовой вместе с остальными. Отец приговорил всех.
– Это невозможно! Тогда почему я не помню…
– Мы пережили страшную травму. – Маллен взяла Иден за руку. – Нашему сознанию нужно было как-то переварить происходящее. Моисей годами внушал, что мы избранные. Когда мы выжили после трагедии, твой мозг подменил воспоминания: якобы это случилось по воле Уилкокса. На самом деле все было не так. Мы ждали в столовой вместе с остальными. Наш духовный отец приговорил всех.
Глава 34
Автомобиль полз в потоке с черепашьей скоростью. Эбби думала об Иден и завидовала ей – вернее, способности ее памяти исказить воспоминания о последних днях, проведенных в секте Уилкокса. А вот мозг Маллен каждый день выдавал новые детали: пухлый мальчик, девочка в очках, лица других сектантов, имена… Эбби ясно вспомнила один из последних дней в общине. Ее члены…
…моют руки, выстроившись на улице у длинной металлической раковины. Эбигейл яростно трет ладошки. Мама дала ей новую металлическую щетку, и теперь дело двигается быстро. Кисти пульсируют от боли, которую девочка даже научилась любить. Некоторые дети просто моют руки с мылом, но Иден научила Эбигейл делать все тщательно, полностью избавляясь от грязи. Теперь очевидно: когда кожа на ладонях содрана, а руки болят и кровоточат, взрослые сектанты относятся к тебе совсем по-другому: шире улыбаются, хвалят за усердие. Боль – не что иное, как свидетельство чистоты. Возможно, скоро Эбигейл разрешат работать в поле. Все дети постарше уже там, и ей не с кем играть днем.
Девочка заканчивает процедуру, отходит от раковины и растопыривает пальцы, покрытые красными точками. Затем присоединяется к остальным сектантам. Они ждут отца Уилкокса – тот должен прочитать проповедь.
Кажется, члены общины взволнованы. Взрослые приглушенно разговаривают, дети сбиты с толку, напуганы и молчат. Эбигейл не понимает, что происходит. До нее долетают обрывки фраз, которые ни о чем не говорят:
– Сегодня дважды видела вертолет…
– …кажется, кто-то наблюдает…
– …сообщили копам…
Копы. Девочку охватывает ужас. Она знает: полицейскими движут коррупция и ненависть, желание разрушить Семью. Где же отец Уилкокс? Он должен быть здесь, читать проповедь, успокаивать членов общины. Во время службы все ощущают умиротворение.
Эбигейл идет к кабинету Моисея, но его там нет, и свет не горит. И вдруг она замечает одинокую фигуру на краю цветочного поля. Белые одежды развеваются по ветру, заходящее солнце бросает лучи на лицо. Это он. Девочка нерешительно приближается.
– Отец Уилкокс? Все ждут.
Моисей не шевелится и никак не реагирует, продолжая смотреть куда-то вдаль. Таким Эбигейл его еще не видела. Не злым, не взволнованным. Сейчас Отец кажется грустным и уставшим.
Помолчав несколько секунд, Уилкокс говорит:
– Посмотри на полевые лилии.
Она знает, что будет дальше, уже десятки раз слышала эти слова во время проповедей.
– Как они растут: не трудятся, не прядут… – Девочка умолкает, пытаясь вспомнить продолжение. Моисей улыбается.
– Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них.
– Я люблю лилии, – произносит Эбигейл.
– Я тоже. Этот цветок – символ штата. Ты знала?
– Конечно. – Она впервые об этом слышит.
– Мы всего лишь стараемся сеять красоту. С Божьей помощью украшаем мир. Но полиция нас преследует.
– Разве цветы плохие?
К ее удивлению, отец Уилкокс смеется.
– Устами младенца… – Он опускается на колени. – Ты похожа на родителей, Эбигейл. Очень умная девочка.
– Спасибо. – Она краснеет и смущенно улыбается.
– Какие цветы в «Райских садах» тебе нравятся больше всего?
– Вон те, – показывает Эбигейл. – Высокие.
Уилкокс задумчиво смотрит на нее.
– Не зря я тебя похвалил. А почему именно они?
Девочка уверена, что Отец спрашивает не просто так. Но цветы нравятся ей лишь потому, что они с Исааком прятались в их зарослях.
– Потому что красивые?
Хотя не так уж они и хороши. И для букета не годятся – слишком высокие. Мама никогда их не срезает. Все же для чего-то эти растения нужны. Дети ежедневно ходят в поле с небольшими ножиками и срезают с цветов коробочки.
– Это наше самое ценное сокровище, – говорит Отец. – Знаешь, как оно называется?
– Да. Мак.
…Резкий сигнал клаксона заставил погрузившуюся в прошлое Эбби вздрогнуть. Она медленно тронулась, а перед глазами все еще стояли маковые поля «Райских садов».
Глава 35
Карвер ждал Эбби в комнате для допросов, мрачно наблюдая за подозреваемым через зеркало Гезелла[9]. Лейтенант Маллен вошла и прикрыла за собой дверь. Адкинс и его адвокат Ричард Стайлз сидели с закрытыми глазами и шевелили губами.
– Молятся?
– Да, – ответил Джонатан. – Любимое занятие Карла. Стоит мне задать вопрос, касающийся похищения, и начинается такое вот бормотание. Спрошу о погоде – получу долгий и занудный ответ. А если поинтересуюсь, зачем он преследует Габриэль в соцсетях, – вот, пожалуйста… – Детектив сделал жест рукой в сторону зеркала.
– Иден не особенно мне помогла. На ферме есть автоматическое оружие, но где его хранят, она не знает. На тот момент, когда миссис Флетчер ушла из секты, Отис использовал свое положение, чтобы вступать в сексуальные отношения с живущими там женщинами.
– Вот вам и феминизм…
– Тиллман внушал членам общины, что нужно опасаться служителей закона. И особенно ФБР. – Эбби поджала губы. – Сомневаюсь, что допрос Карла принесет результаты, но попробовать стоит.
– Я звонил Вонг, – сообщил Карвер. – Отис позволил ей осмотреть ферму, все помещения в основном здании и домики. Следов Натана не обнаружено; правда тщательный обыск не проводился.
– Для этого нужен ордер.
– Детектив пытается его получить. Судья не дает. Похоже, у Тиллмана немало знакомых в округе Саффолк. Что мы имеем? Одного члена секты, который преследовал Габриэль онлайн. По мнению судьи, маловато для ордера. И ведь не поспоришь, когда у девушки семьдесят тысяч подписчиков.
– Кажется, уже девяносто. Армия фанатов растет как на дрожжах. Вот только Иден видела Карла у своего дома…
– Это пока бездоказательно. У нас только его портрет. А еще человек шестьдесят сектантов уверяют, что за последний месяц Адкинс не отлучался с фермы больше чем на десять минут.
– Надо провести опознание.
– Этим уже занимаются. Потребуется немало времени.
Эбби взглянула на часы и пробормотала:
– Черт побери!
– Куда-то опоздала?
– Забыла позвонить Сэм. Мне нужно ее забрать, но домой она не поедет.
– Почему? – Джонатан нахмурился.
– Там змея.
– Змея?
– Новый питомец моего сына. Ничего, заберу дочь, когда разберемся с Адкинсом. – Эбби была уверена, что Сэм поедет домой без долгих уговоров, если ей что-нибудь пообещать взамен. Уж если она не справится с такой проблемой, значит, не заслуживает звания переговорщика. Эбби быстро набрала сообщение для дочери: «Прости, проблемы на работе. Позвоню тебе через час». Она поговорит с Самантой и убедит ее вернуться. – Давай побеседуем с Адкинсом.
– Ладно… Я уже пытался, но безуспешно. Возможно, он расколется, если мы насядем вдвоем.
Это замечание заставило Эбби задуматься. 15 лет назад, еще во время учебы в академии, у них с Карвером был совместный допрос. И удачным его было не назвать. Как поэтично выразился их наставник: «За всю свою долгую службу я не видел столь масштабного провала». Вероятно, несколько преувеличил. Джонатан и Эбби постоянно перебивали друг друга. Она высказывала какую-то мысль, он возражал. Будущие полицейские умудрились ввязаться в спор на глазах у изумленного подозреваемого (точнее, у изображавшего его ученика академии).
– Можно я буду играть роль первой скрипки? – ненавязчиво предложила Маллен.
Карвер пожал плечами.
– Валяй.
Лейтенант прошла в комнату для допросов, щурясь от яркого неонового света. Улыбнулась Карлу и его адвокату, села напротив. Карвер устроился рядом, скрестив руки.
– Простите за ожидание, – извинилась Эбби. – Сейчас мы занимаемся организацией опознания, но подготовка несколько затянулась. Можем мы вам что-то предложить? Кофе?
Адкинс вежливо отказался, а адвокат попросил воды.
– Сейчас принесут. – Лейтенант Маллен улыбнулась Карлу. – Все это опознание – простая формальность. Мы должны проверить даже самые странные версии. Разумеется, у вас твердое алиби. Мы опросили несколько человек, и они подтвердили, что в день похищения видели вас в… Как вы это называете? Сообщество?
– Прогрессивная христианская община, – ответил Адкинс.
– Точно, – беззаботно сказала Эбби. – Отис упоминал. Вам там нравится?
Было похоже, что Карл несколько расслабился.
– Да. Моя жизнь очень изменилась.