– Когда вы приехали на ферму?
– Семь лет назад.
Маллен сохранила невозмутимое выражение лица, скрывая удивление. Иден сказала, что никогда раньше не видела Карла. Когда она покинула секту, Натану еще и года не было. Если это не ложь, значит, Адкинс появился сразу после ухода Иден. Неужели эти события взаимосвязаны?
– А когда точно? Помните?
– Это как-то связано с похищением? – поинтересовался Стайлз.
– Мы просто пытаемся воссоздать общую картину. Вы понимаете, о чем я. – Уже давно Эбби обнаружила, как полезна эта фраза. Если сказать ее агрессивно настроенному человеку, он, скорее всего, будет делать вид, что и в самом деле разбирается в вопросе. А это облегчит ей задачу.
Адвокат удовлетворенно кивнул, демонстрируя, что знаком с тонкостями работы полицейских.
– На ферму я приехал в начале февраля. Это был две тысячи двенадцатый год.
Меньше чем через две недели после отъезда Иден… Вряд ли совпадение. Неужели Отис начал планировать похищение еще семь лет назад?
– Чем вы занимались?
– Поначалу мне дали работу в яблоневом саду.
– Я имею в виду, кем вы были до того, как присоединилась к общине?
– Понятно. – Кажется, Карл сильно удивился. Он на минуту задумался, словно пытаясь вспомнить. – Я писатель.
Выражение лица Адкинса почти не изменилось, но Эбби внимательно наблюдала за ним и знала, чего ждать. Сектантам часто внушали, что прошлую жизнь необходимо забыть. Но память не сотрешь, можно лишь спрятать воспоминания в дальний угол. Спросите члена общины, чем он занимался до того, как попал туда, и поймете, что прошлое вернулось. Всего на несколько минут вы увидите, кто на самом деле тот человек, чьим разумом овладели установки духовного лидера.
– Вот как? – заинтересовалась Эбби. – И что вы пишете?
– Рассказы. В основном научная фантастика и фэнтези. Один опубликовали в «Диковинных мирах».
– В «Диковинных мирах»?
– Это очень популярный интернет-журнал. Я получил триста долларов гонорара.
– Невероятно. Вы еще что-то для них писали?
Карл нахмурился.
– Нет. Следующий рассказ они не взяли. А потом у меня не было времени. В общине много работы.
Эбби специально помедлила, чтобы молчание придало весомость словам Адкинса. Наконец она спросила:
– Как вы попали на ферму?
– Дядя пригласил.
– Дядя?
– Да. Отис.
Значит, Карл Адкинс – племянник Тиллмана. Как они это упустили? Теперь Эбби видела, что между мужчинами есть сходство: та же линия подбородка, форма носа. Она кивнула.
– Точно. Значит, вас Отис позвал?
– Да. Я как раз был без работы, и дядя предложил мне приехать и пожить на ферме.
– Ничего себе! – Эбби расплылась в улыбке. – Сколько вам было? Восемнадцать? И вы все бросили и отправились работать в яблоневом саду?
Адкинс усмехнулся.
– Сначала я не горел желанием. Но…
Маллен видела, что он пытается вспомнить. Так как же Отису это удалось? Глаза подозреваемого остекленели, и Эбби поняла, что перед ней уже не Карл-писатель, а Карл-сектант.
– Он предложил мне приехать на несколько дней и пообщаться с людьми. То, что они делают, просто невероятно. Мне захотелось примкнуть к общине.
– Наверное, было сложно распрощаться со всем, к чему вы привыкли? Ремесло писателя… А еще телевидение… Я, например, то и дело подсаживаюсь на какой-то сериал. Дэвид Хафф сказал, что в общине запрещены телевизоры и телефоны.
В воздухе повисло напряжение.
– Мы заняты важным делом, – ответил Карл. – Никто не запрещает смотреть кино или пользоваться мобильником. Просто нам это не нужно.
– Конечно, я и забыла… У вас же есть сотовый. И даже страничка в «Инстаграме».
Адкинс промолчал.
– Вы завели ее… – Эбби заглянула в папку, делая вид, что проверяет информацию, – три года назад. Через четыре года после того, как примкнули к общине. Почему именно тогда?
Карл закрыл глаза, его губы начали беззвучно двигаться. Он молился.
– Кто подал идею завести страницу в соцсетях? – продолжала лейтенант Маллен. – Вы сказали, что вам это не нужно. Зачем же тогда регистрироваться? И к тому же подписываться только на одного человека – Габриэль Флетчер?
– Мой клиент больше не будет отвечать на ваши вопросы, – вмешался Стайлз.
– Карл, вы когда-нибудь встречались с женой Дэвида Хаффа? А с ее детьми?
Адкинс продолжал молиться. У Карвера зазвонил мобильник, и он вышел из комнаты. Эбби продолжала задавать вопросы о Натане, Габриэль, о том, почему подозреваемый крутился около их дома. Но, как и предсказывал коллега, ответом ей были лишь молитвы и заявления адвоката, что его клиент будет хранить молчание. Наконец Маллен сказала:
– Я принесу вам воды.
И вышла из комнаты.
За дверью Джонатан, говоривший по телефону с мрачным выражением лица, остановил Эбби.
– Уже едем, – сказал он в трубку и отключился.
– Что случилось?
– Кто-то из прохожих заметил пятно крови на двери «Тойоты Королла», стоящей на парковке в Статен-Айленд, и вызвал полицию. Прибывший наряд заглянул в багажник и обнаружил там тело неизвестного гражданина.
– Почему позвонили тебе? – поинтересовалась Эбби. – Не твой же участок.
– Под передним пассажирским сиденьем криминалисты нашли грязный ботинок. Судя по описанию, именно такая обувь была на Натане Флетчере в день его похищения.
Глава 36
Эбби и Джонатан ехали молча, голос подавал лишь навигатор. Лейтенант Маллен смотрела в окно и не могла отогнать тревожные мысли. Информации у них пока немного. Известно, что убитый мужского пола. Но это взрослый или ребенок? Диспетчер, передавший сообщение, не знал и должен был уточнить это, но ответа пока не было. Кроме того, найденный ботинок, возможно, принадлежит не Натану. Вряд ли Иден покупает детям обувь в бутиках – скорее всего, в одном из сетевых магазинов. А это значит, что в точно таких же ботинках в Нью-Йорке ходят тысячи ребятишек. Но часто ли они теряют один заляпанный грязью ботинок? Да еще в автомобиле с трупом в багажнике?
– Приехали, – сказал Карвер, выключая навигатор.
Теперь ориентиром им служили красно-синие проблесковые маячки патрульных машин. Подъехав, Джонатан и Эбби увидели автомобиль судмедэкспертов, фургон криминалистов, как и извечных репортеров, появляющихся на месте происшествия благодаря своему безошибочному чутью. Карвер подъехал к огороженной зоне, они расписались в регистрационном журнале, который дал юный полицейский, и проследовали внутрь. Эбби первая вылезла из машины и, нырнув под опоясывающую место происшествия ленту, поспешила к автомобилю, освещенному ярким прожектором. Подойдя ближе, она увидела в багажнике тело крупного мужчины, выдохнула и только сейчас поняла, как была напряжена, потому что боялась обнаружить мертвого Натана. Подняла руку, заслоняя глаза от яркого света прожектора, и увидела, как к ней направляется высокая женщина.
– Лейтенант, вы как раз вовремя. Мы уже собирались увозить тело.
На лице говорившей была маска, но Эбби легко узнала этот голос: с судмедэкспертом Валерией Гомес они много лет проработали в отделе убийств.
– Что у нас тут?
– Мужчина, пятьдесят с небольшим лет. Посмертное окоченение наступило, когда тело положили в багажник, поэтому оно застыло в позе эмбриона.
Эбби посмотрела на посиневшую кожу и почувствовала знакомый металлический запах – кровь. Покойного засунули как попало, поверх запасного колеса. Рядом приткнулся штатив и несколько металлических ящиков. Похоже, что их отодвинули, чтобы положить труп. Тот, кто запихивал тело в багажник, не потрудился сначала освободить пространство. Шея жертвы, на которой зияло несколько колотых ран, была залита кровью, как и бежевая рубашка мужчины. Глаза и рот открыты, на подбородке засохшая струйка крови.
– В ходе первоначального осмотра мы обнаружили трупные пятна только на правом боку, – продолжала Гомес. – Скорее всего, тело мужчины положили в багажник вскоре после смерти.
– А может быть, он умер уже там? – предположила Эбби.
Валерия пожала плечами.
– Строго говоря, я не могу пока сбрасывать со счетов эту возможность. Но криминалисты обнаружили, что водительское сиденье залито кровью. Кроме того, помимо колотых ран на шее и груди, мы обнаружили неглубокие порезы на левой ладони.
– Покойный защищался?
– Возможно. На его губах и во рту кровь, что говорит о повреждениях дыхательной системы, наступивших в результате нанесения одной из этих ран. – Гомес указала на два отверстия в шее.
– Время смерти?
– Пока могу предположить, что он погиб прошлой ночью, может быть, рано утром. Завтра проведу вскрытие, тогда, наверное, скажу точнее.
Эбби отошла на пару шагов и сделала глубокий вдох. В воздухе витали запахи выхлопных газов, мусора и мочи, и все же это было куда лучше ароматов, которые источал багажник автомобиля. Лейтенант Маллен внимательно осмотрела парковку. С фотографом, мрачным, высокомерного вида мужчиной, она уже встречалась. Двое незнакомых полицейских составляли схему места происшествия. К ним подошел Карвер и обменялся рукопожатием. Эбби обрадовалась, когда в присевшем на корточки у водительского сиденья эксперте узнала Нейдера из выездной бригады.
– Здравствуй, Ахмед! – сказала она, засовывая руки в карманы.
– Надо же, Эбби Маллен! – Криминалист выпрямился. – Что, по убийствам соскучилась? Или по мне?
– Разумеется, второй вариант. А еще я в составе группы, расследующей похищение Натана Флетчера. Что ты там нашел?
– Грязный отпечаток на коврике с водительской стороны. Очень четкий, и его оставил не убитый. Размер двенадцать, может быть, даже тринадцать[10].
Могут ли это быть следы Карла? Он обут в поношенные кроссовки, но они не показались Эбби особенно большими.
– Если я отправлю тебе фотографию подошвы, сможешь сказать, совпадают ли отпечатки?
Ахмед выпрямился.
– Вероятно, да. Раз уж зашла речь об обуви, думаю, тебя особенно интересует этот экземпляр. – Он достал из пластикового контейнера пакет и поднес его к прожектору. Небольшого размера ботинок. – Мы нашли его под пальто, лежавшем на полу у переднего пассажирского сиденья. Для ребенка эта одежда слишком велика; должно быть, она принадлежала жертве.