– Нет, спасибо.
– Раньше я часто пила кофе, но теперь перестала, – продолжала Иден. – И так по ночам не сплю… Чай с жасмином. Может, все-таки вам налить?
– Что ж… Почему бы и нет. Я бы выпил чашечку, – согласился Уилл скорее из вежливости. – Второй этаж?
Миссис Флетчер, кивнув, побрела на кухню. Полицейский поднялся по лестнице и огляделся. Три двери. Он открыл одну из них и понял, что это комната Габриэль. Девушка лежала на кровати и что-то печатала в телефоне, поджав губы.
– Прошу прощения, – извинился Уилл. – Я думал, это детская Натана.
– Я вас помню, – сказала девушка, поднимая глаза. – Вы просили у меня пароль от «Инстаграма».
– Было очень любезно с твоей стороны…
Девушка сунула ему телефон.
– Я хочу, чтобы вы ответили этим придуркам. Написали, что похищение не подстроено.
Брови сержанта поползли вверх от удивления.
– Что?
– Они считают, что я все это срежиссировала. Чтобы получить больше подписчиков в «Инстаграме». – Габриэль подавила рыдания. – Можно подумать, я способна использовать собственного брата для подобных целей…
Полицейский взял телефон и взглянул на экран. Ветка в «Реддите», пост набрал 28 лайков. Некто с ником Правдоруб777 предположил, что похищение мальчика сфабриковано. И привел шесть аргументов в качестве «доказательств». Несколько других пользователей с энтузиазмом начали развивать эту тему.
– Просто проигнорируй их, – предложил Уилл. – Не вмешивайся.
– Не могу. Именно так все и начинается. Кто-то пишет в «Реддите», что я мошенница, другие подхватывают, а потом появляются статьи на эту тему. Такое уже происходило раньше.
– Знаю, – сказал Верин. Если быть точным, подобное было дважды. Сержант читал об этих событиях, но не нашел ничего интересного. В первый раз Габриэль испортила онлайн-заказ на сотню фотографий с автографом. Во второй – рекламировала белковый порошок, а позже выяснилось, что он повышает риск заболеть раком. В обоих случаях она столкнулась с публичным унижением.
– Комментарий полиции лишь подольет масла в огонь, – заметил Уилл. – И никого не убедит. Ты это знаешь.
– Если пойдут разговоры, что похищение подстроено, пожертвования прекратятся, – сдавленным голосом сказала девушка. – Я не могу этого допустить.
– Тогда продолжай публиковать посты как обычно. Не упоминай ни об этой бредовой теории, ни о «Реддите». Просто пиши, что брат до сих пор не вернулся домой и его ищет полиция.
Габриэль выхватила телефон из рук Уилла и указала на соседнюю дверь.
– Детская Натана там.
Сержант Верин поблагодарил ее и прошел в спальню мальчика. Полицейский так долго изучал присланную похитителем фотографию, что возникло ощущение, будто он уже был в комнате, хотя сегодня вошел в нее впервые. Внимательно рассмотрел стул, на котором сидел Натан, когда его снимали, слегка подвинул его, чтобы получилось в точности как на снимке, и отошел на пару шагов. Открыл изображение в телефоне, сравнил с комнатой. В центре композиции – стол, на котором лежит коробка из-под пиццы, несколько карандашей и нечеткий рисунок, и стул. В кадр также попал нижний левый угол плаката с Гарри Поттером и часть кровати. В левом верхнем углу снимка видна пробковая доска с двумя приколотыми рисунками. Один из них частично закрыт головой Натана, второй едва попал в кадр. Окна на фотографии не видно, оно слишком высоко… Уилл нахмурился. Разве? Здесь что-то не так. Часть рамы должна была оказаться на снимке.
Полицейский взял с кровати подушку и положил ее на стул, имитируя верхнюю часть тела мальчика. Скорее всего, это не совсем то, что нужно, но достаточно похоже. Затем взял свой телефон, открыл камеру и попробовал навести объектив так, чтобы получился подобный снимок. Уилл сделал шаг назад, чтобы воображаемый Натан оказался в нужном месте на фотографии, тогда из кадра исчезла пробковая доска. А если получалось захватить и ее, и постер, то на снимок частично попадало окно, которого на изображении, присланном похитителем, не было. Верин попробовал подвинуть стул и сместить объектив влево, но ничего не выходило: теперь не видно кровать, а пробковая доска занимает больше пространства на снимке. А если отодвинуться вправо…
Что бы Уилл ни делал, он не мог получить точно такую же фотографию. Конечно, у всех телефонов разные камеры, но законы геометрии никто не отменял. Если в кадр попали пробковая доска, постер и Натан, должно быть и окно. Полицейский снова взглянул на снимок похитителя и увеличил его, чтобы получше рассмотреть рисунки мальчика. Затем сравнил их с теми, что висели здесь, в комнате.
– Черт возьми! – вырвалось у него.
Картинки были разными. Отличия совсем незначительные, их не заметишь, если не вглядываться. Уилл набрал номер Эбби.
– Маллен слушает. – Звук был такой, словно она за рулем и разговаривает по громкой связи.
– Привет, это я. Стою в комнате Натана.
– Ну и?..
– Помнишь тот снимок с газетой? Он сделан не здесь.
– То есть как?
– Пропорции не совпадают. Если присмотреться, видны незначительные отличия. Думаю, преступник просто сфотографировал мальчика в похожей комнате.
– Вроде как студийные декорации? – уточнила Эбби.
– Именно.
Последовало долгое молчание и только по звуку работающего двигателя Уилл понимал, что коллега еще на связи.
– Ты говорил об этом Иден или Габриэль? – наконец подала голос Маллен.
– Пока нет.
– И не надо. Это их лишь запутает, а я не хочу, чтобы Флетчеры упомянули об этом, когда позвонит похититель. Отправь информацию Карверу. И Гриффину. Я вечером приеду, и мы всё обсудим.
– Зачем преступникам эта инсценировка? – спросил Уилл.
После долгой паузы Эбби ответила:
– Пока не знаю.
Глава 49
За много лет Эбби общалась с десятками бывших сектантов и их близкими и знала жуткую правду: угодить в ловушку может кто угодно. Неважно, богаты вы или бедны, высокообразованны или малограмотны, верите в бога или нет. Любящие и заботливые родственники, скептицизм, собственные твердые убеждения – ничто не может быть гарантией. Люди ошибочно считают, что уж с ними-то такого случиться не может, и это становится козырной картой для сектантов. Есть лишь один способ не попасть в подобную общину: быть настороже. Считать, что вам ничего не грозит, недооценивать ситуацию – значит оказаться в группе риска.
Именно поэтому лейтенант Маллен не удивилась, обнаружив, что родители Леоноры, Дейл и Хелен, – доброжелательные и приятные люди. Они жили в уютном домике в окружении ухоженного сада. Жилище сверкало чистотой, внутри пахло свежевыпеченным хлебом. Мистер и миссис Крафт, обнявшись, устроились на большом диване в гостиной, а Эбби села в кресло напротив в них. Серый кот уставился на нее с нескрываемой злобой, и лейтенант Маллен догадалась, что заняла его любимое место.
– Мы не покупаем готовый хлеб, – сообщила Хелен. – Дейл печет его сам каждое утро.
Отец – юрист, мать – библиотекарь. Родители девушки находились в некоем оцепенении, которое наступает после внезапной и неожиданной катастрофы, когда человек осознает, что ничего в своей жизни не контролирует, это лишь иллюзия.
– Кофе вкусный? – спросила Хелен.
– Да, отличный, – улыбаясь, ответила Маллен. Недостаточно крепкий, зато горячий. Но больше всего Эбби радовала возможность вылезти из машины. Чтобы разыскать родителей Леоноры, ей пришлось провести два часа за рулем и сделать более двадцати телефонных звонков.
– Я не перестаю спрашивать себя, что мы сделали не так, – продолжала Хелен. – Наверное, слишком контролировали дочь. Она хотела поехать с друзьями на Манхэттен, а я переживала и отказала. Или это из-за вторжения в личное пространство? Леонора запретила мне убирать в ее комнате, но я продолжала наводить порядок. И…
– Миссис Крафт, вы всё делали правильно, – мягко отметила Эбби.
– Тогда почему дочка попала в эту… в эту…
– Секту, – угрюмо вставил Дейл. – Почему Леонора присоединилась к ней, если не по нашей вине?
– Она не сама присоединилась. Ее завербовали.
– Какая разница, – мистер Крафт пожал плечами. – Наша дочь сделала выбор…
– Нет, – возразила Маллен, – никакого выбора она не делала.
– Ее же не против воли забрали. Леонора начала общаться с этими людьми, а затем собрала вещи и переехала на ферму. Она до сих пор поддерживает связь с нами, но такое впечатление, что родители в ее жизни больше ничего не значат.
Эбби вздохнула. Родственники сектантов всегда ощущают себя задетыми и злятся. Считают, что их покинули и отвергли. Родители часто полагают, что не справились со своими обязанностями. Вот еще один козырь для общины: если те, с кем ты поддерживал связь в прошлой жизни, сердятся, это хороший повод держаться от них подальше.
– Члены секты воспользовались какой-то ситуацией, чтобы заполучить вашу дочь. И это могло быть что угодно. Болезненный разрыв отношений, ссора с лучшей подругой… Или те, с кем Леонора общалась, изменились, что часто бывает в их возрасте, и девушка почувствовала себя лишней. Всем нам порой приходится нелегко, а ваша дочь к тому же подросток. Но это не означает, что вы где-то ошиблись или что она сделала сознательный выбор.
– Леонору сильно расстраивала ситуация в школе, – сказал Дейл. – Это как-то связано с тем, что к мальчикам и девочкам относятся по-разному.
Да, Эбби уже слышала нечто подобное.
– Возможно, она сильно огорчалась из-за этого. Или, например, учитель математики вел себя с ней высокомерно.
– Он очень приятный мужчина, – возразил мистер Крафт. – Я уверен, что…
– Продолжайте, – перебила Хелен. Мать девушки поняла, о чем говорит лейтенант Маллен. А отец – нет, даже не начал осознавать.
– Допустим, Леонора сидела в школьной столовой или в парке, – предположила Эбби. – И увидела группу подростков, своих ровесников, мальчиков и девочек. Они общались между собой на равных, проявляя уважение. В тот момент вашей дочери показалось, что это именно то, что она ищет. С ней разговаривали, щедро делились любовью, твердили, какая она умная и не похожа на всех остальных учеников, а близка им по духу. Леонора несколько раз с ними потусовалась – так, ничего особенного, – а потом ее пригласили провести выходные на ферме.