– В секте остался твой муж. А о конце света Тиллман говорил годами, ты сама мне рассказывала. Я общалась с теми, кто там живет. Они верят каждому слову Отиса и делают все, что он прикажет. Считаю тебя невероятной женщиной, но ты не ушла бы просто потому, что глава секты заставил чувствовать себя неуютно. Что случилось?
Иден неожиданно всхлипнула.
– Что они с тобой сделали?
– Мне… Мне так стыдно…
– Стыдиться тут нечего, ты не могла повлиять на ситуацию.
Миссис Флетчер покачала головой и прикрыла рот рукой. Эбби встала и налила ей стакан воды, подождала, пока Иден выпьет.
– Однажды Отис подошел ко мне и сказал, что хочет выдать Габриэль замуж. Что нашел для нее отличную пару.
Маллен старалась, чтобы лицо не выдало того отвращения, которое она испытывала.
– Сколько тогда было твоей дочке?
– Двенадцать.
– И ты ушла?
– Нет, – прошептала Иден. – Потому я тебе и не рассказывала. Я была счастлива. Отис сказал, что этот человек позаботится о Габриэль, когда наступит конец света. Дэвид тоже был в восторге: наша дочь будет в безопасности. Можешь себе представить мать, которая радуется, выдавая замуж двенадцатилетнего ребенка?
– Могу, – ответила Эбби. И не солгала. Она видала вещи и похуже.
– Отис сказал, что жених присоединится к нам через пару недель, и мы сразу устроим бракосочетание. Назначили дату, все готовились к торжеству. Я сшила для Габриэль белое платье. Свадебное платье детского размера!
– Она знает об этом?
– Нет! – Глаза миссис Флетчер расширились. – Не знает. Пожалуйста, не говори…
– Не скажу. И что случилось потом?
– Тиллман заявил, что Габриэль должна быть чиста перед церемонией. А для этого ей придется впервые исповедаться наедине с Отисом.
Маллен закрыла глаза.
– Я знала, что происходит во время подобного отпущения грехов, – продолжала Иден. – Мне уже приходилось через это проходить, хоть и нечасто. Кому-то из женщин помоложе Отис назначал исповеди еженедельно. Когда он сказал, что и Габриэль должна… Я просто не могла этого допустить. Хотела, чтобы мои дети уехали оттуда. В то время я занималась ведением хозяйства на ферме: покупала одежду, предметы личной гигиены – в общем, все, что мы не могли производить сами. Поэтому у меня был доступ к деньгам. Я украла три тысячи долларов и сбежала вместе с детьми. Планировала отдать их на усыновление.
– На усыновление? – удивленно спросила Эбби. – Почему?
– Думала, что умру. Все знали: те, кто покидает ферму, умирают. Их убивают сотрудники ФБР, или они заболевают, или происходит несчастный случай. Долго не живет никто.
– Отис всем это внушал?
– Да. А я верила. И решила, что отдам детей на усыновление и буду ждать смерти. Я даже не могла понять, с чего начать. Прошла неделя, потом еще одна, а я все была жива.
– И решила вернуться и попросить развод.
– Да. Приехала на ферму и заявила Дэвиду, что хочу расторгнуть брак. Сказала, что если он не даст мне развод, то я расскажу обо всем, что происходит на ферме. Полагаю, Отис был готов меня пристрелить.
– Тебе крупно повезло, что он этого не сделал.
Иден кивнула.
– Вместо этого Тиллман приказал моему бывшему мужу подписать бумаги. Сказал, что мной овладел дьявол и душу мою уже не спасти.
– Ты знаешь имя человека, за которого должна была выйти Габриэль?
– Нет, я никогда его не видела. Полагаю, это какой-то родственник Отиса. Именно поэтому такая перспектива нас сначала воодушевила.
У Эбби сердце оборвалось.
– Племянник?
– Наверное.
Карл Адкинс. Вот кто должен был жениться на Габриэль, когда той было двенадцать. Лейтенант Маллен ошиблась. Она думала, что Тиллман нанял Адкинса, потому что Иден сбежала, но все было наоборот. Миссис Флетчер покинула секту, потому что должен был приехать Карл и жениться на ее дочери. Затем племянник Отиса нашел Габриэль в Сети и начал ее преследовать.
– Тебе придется повторить свой рассказ, – промолвила Эбби. – Это может помочь вернуть Натана.
Глава 61
– Спасибо, что приехали, – сухо сказал Карвер.
Он сидел вместе с журналистом Томом Маккормиком в допросной комнате. Джонатан и его коллеги недолюбливали «Нью-йоркер кроникл»: год назад издание опубликовало статью о некомпетентности сотрудников 115-го полицейского участка. Автором был не Маккормик, но все же…
Об убийстве Лейтона стало известно утром, и журналист, кажется, был потрясен. Видимо, слышал об этом.
– Не за что. Я в ужасе от того, что случилось, и готов помочь, чем смогу.
– Когда вы брали интервью у Эрика?
– Два дня назад, в воскресенье вечером.
– В каком он был настроении, когда вы разговаривали?
– Явно огорчен из-за похищения мальчика.
– Может быть, у него на уме было что-то еще?
Маккормик задумался.
– Нет… Не похоже. Лейтон говорил только о похищении. А также о Габриэль Флетчер.
– Вы записывали интервью на диктофон? – с надеждой спросил Карвер.
– Нет, делал пометки во время разговора.
– Могу я на них взглянуть?
– Разумеется. Я вам их пришлю. Полагаете, что между убийством и похищением есть связь?
– Мы прорабатываем все гипотезы, – уклончиво ответил детектив. Он терпеть не мог допрашивать журналистов. Каждый заданный в полиции вопрос впоследствии будет проанализирован Маккормиком и его редактором и станет материалом для статьи об этом деле. – Лейтон говорил еще о чем-то, что не вошло в интервью?
– Рассказывал, как подружился с Габриэль. И о ее жизни до похищения брата.
– А поподробнее?
– Точно не помню, мне нужно заглянуть в свои записи. Речь шла о родителях девушки. Они развелись, когда Габриэль была еще маленькой. Матери пришлось содержать детей, и она редко бывала дома. Отец больше никогда с ними не общался, хотя мисс Флетчер и пыталась связаться с ним…
– Она разыскала отца?
Маккормик кивнул.
– Он до сих пор живет в религиозной общине, где выросла Габриэль. Три года назад она звонила туда и хотела поговорить с ним. Люди, с которыми девушка общалась, сказали, что отец не подойдет к телефону.
Карвер откинулся на спинку стула, его мозг быстро работал. Возможно, именно так Отис выяснил, где живет Иден с детьми.
– Вы сказали «люди». Мисс Флетчер говорила не с одним человеком?
– Не уверен; возможно, мистер Лейтон просто так выразился, и Габриэль общалась с кем-то конкретно. Можете спросить у нее.
– И ей передали, что отец не подойдет к телефону?
– По словам Эрика, девушке предложили приехать туда, но она отказалась, отметив, что ей не по себе. А еще Габриэль была в ярости из-за того, что отец отказался с ней общаться.
Карвер сомневался, что Дэвиду вообще передали, что звонила его дочь. Интересно, с кем она разговаривала? С Отисом? С Карлом?
– Мистер Лейтон рассказывал еще что-нибудь о жизни Габриэль в общине?
– Нет. Но постоянно делал намеки, будто знает нечто невероятное. Я полагаю, что это всего лишь разговоры.
– Может быть, в ходе интервью вам показалось, что Эрик задумчив? Или сильно расстроен?
– Когда я показал ему фотографию Натана с газетой, мистер Лейтон очень огорчился и даже заплакал. – Глаза Маккормика вдруг расширились. – Вы полагаете… что его могли убить из-за нашей с ним беседы?
Детектив поджал губы. Рано или поздно ему пришлось бы затронуть эту тему. Журналисту тоже может грозить опасность.
– Это строго конфиденциально.
– Разумеется.
– Мы не исключаем такую возможность. В последние дни вы не замечали ничего странного? Незнакомых людей около дома? Может быть, за вами кто-то следил?
– Я живу в Манхэттене, поэтому незнакомцев вижу постоянно. Думаете, мне может грозить опасность? – удивился Маккормик.
– Маловероятно. Но если заметите что-то необычное, сразу же мне позвоните.
– Что ж, это обнадеживает, – репортер криво усмехнулся.
Возможно, скоро в его издании выйдет еще одна статья о непрофессионализме полицейских.
Карвер дал журналисту свою визитку.
– Если вспомните что-то, сразу звоните. И пришлите свои записи как можно скорее.
Эрик мог погибнуть из-за того, что сказал в интервью. Но Джонатан ни на шаг не приблизился к разгадке.
Глава 62
Эбби уже исполнилось 39 лет, у нее было двое собственных детей. И все же когда она переступала порог родительского дома, то ощущала знакомое приятное чувство безопасности, когда проблемы решает кто-то другой. Казалось, что Маллен может ворваться в гостиную, рухнуть на диван и сердито заявить, что голодна. Наверное, родители не удивятся, а принесут ей сэндвич и чашку какао и спросят, как прошел день.
Мать резала овощи на кухне. Она отложила нож, как только Эбби вошла, и с жаром обняла дочь, едва не задушив ее.
– Привет, милая! Это твоя подруга?
Маллен высвободилась из объятий.
– Мам, это Иден Флетчер. Иден, это моя мама.
– Можете звать меня Пенни. – Лицо хозяйки дома сохраняло невозмутимое выражение, хотя Эбби почувствовала, что мать слегка напряглась, когда поняла, кто их гостья.
– Рада познакомиться, миссис… то есть, Пенни, – робко произнесла Иден.
– Хотите что-нибудь выпить?
– Буду рада чашечке кофе, – ответила Эбби.
– А мне просто воды, – сказала миссис Флетчер.
Пенни начала варить кофе. На кухне она была полноправной хозяйкой, делая резкие и уверенные движения и с такой силой задвигая ящики, словно это враги, у которых приходится отвоевывать ложку. Раз в несколько месяцев отцу Эбби приходилось чинить сломанный доводчик или дверцу из-за агрессивного отношения жены к кухонной мебели. Когда Пенни хлопнула дверцей шкафчика, Иден вздрогнула. Лейтенант Маллен же к этим звукам привыкла и даже наслаждалась ими, слушая музыку своего детства.
– Папа на работе? – спросила она у матери. Отец трудился в рекламном агентстве.
– Да, сейчас у них завал. Реализуют проект «Пиццуши». Можешь себе представить, что это такое?