Глава 80
Похоже, Габриэль его даже не слушает. Хотя к этому моменту уже должна была понять. Маккормик всегда считал ее умной девушкой. Но вот он рассказал, как пытался помочь, сколько времени и усилий потратил, выполняя то, что она просила, а эта дура лишь таращится на него пустыми глазами. Он ее ударил. Мисс Флетчер охнула и свалилась со стула, ее мать закричала, умоляя прекратить.
– Ты меня вообще слушаешь? – прорычал Маккормик, а затем резко повернулся к Иден и ткнул пальцем в ее сторону: – Заткнись, иначе перережу тебе глотку!
– Прости, – всхлипывала на полу Габриэль.
Он ощутил себя виноватым. Не надо было поднимать на нее руку. Девушка сбита с толку. А еще этот долбаный телефон разрывается… Они звонят постоянно. Можно подумать, хотят сообщить что-то важное! Том потер глаза руками, пытаясь сконцентрироваться. Если получится подобрать слова, Габриэль поймет, что он для нее сделал. Маккормик получит ее вечную благодарность. И любовь. Большего ему и не нужно.
Он опустился рядом с девушкой на колени.
– Ты сама просила это сделать. Иначе я не стал бы… Почти умоляла.
Мисс Флетчер растерянно захлопала глазами.
– Том, я не понимаю. Когда я…
– Не притворяйся, что не помнишь!
Габриэль отшатнулась, и Маккормик понял, что уже занес руку, чтобы снова ее ударить. Это все проклятый телефон, сводит его с ума, трещит без конца! Журналист схватил его со стола, чтобы вышвырнуть в окно… Хотя нет, еще пригодится. Маккормик снял трубку.
– Том? – Опять этот парень, Уилл.
– Слушай, придурок! Не звони сюда, пока на улице никого не будет! Ясно?
– Но как я…
– Ты меня не слушаешь! – Никто не обращает внимания на то, что он говорит, никто… – Им не поздоровится; клянусь, я что-нибудь сделаю! Не звони больше!
И Маккормик бросил трубку.
Несколько минут стояла благословенная тишина, которую нарушали лишь тихие всхлипывания женщин. Он не хотел, чтобы Габриэль плакала. Если б только она вняла его словам!
«Не звони больше!» И тишина.
Эбби и Уилл обменялись взглядами. Лейтенант Маллен слушала разговор в качестве второго переговорщика. Сердце гулко билось в груди, в ушах эхом отдавался рассерженный голос. Маккормик в ярости. В сочетании со страхом это смертоносная смесь.
– Что думаешь? – спросил Верин.
– Что с самого начала Том был настроен против тебя, – ответила Эбби.
Первый контакт с объектом очень важен. У преступника зашкаливает уровень адреналина, толкая его на спонтанные и непредсказуемые поступки. Единственная задача переговорщика на этом этапе – успокоить собеседника, в основном с помощью активного слушания. Хотя в некоторых случаях – как, например, сегодня – этого недостаточно. Маккормик слишком зол или чрезвычайно напуган, а может, и то, и другое. Он нападает на полицейского, видит в нем врага. Для журналиста сержант Верин – не тот, кому можно выговориться, а лишь объект для угроз; беседа с ним – повод выплеснуть ярость.
– Ну, не знаю, – сказал Уилл. – Во время второго разговора был момент, когда мне показалось, что устанавливается взаимосвязь. Я смогу.
– Давай послушаем. – Маллен надела наушники.
Верин повернулся к контрольной панели и включил запись беседы. Она очень напоминала ту, которую Эбби только что слышала. Маккормик сердито кричал, а сержант изо всех сил старался демонстрировать отзывчивость и втянуть журналиста в разговор. В какой-то момент Том несколько успокоился, перестал орать и сказал, что хочет выйти из дома вместе с женщинами. Верин спросил, как это можно организовать, а Маккормик ответил, что это не его проблема, и оборвал связь.
Маллен посмотрела на коллегу. Уилл – один из лучших переговорщиков, которых она знала, но интуиция подсказывала, что преступник не будет общаться с ним. Придется начать все сначала.
– Мы поменяемся, – сказала Эбби. – Первым переговорщиком буду я.
Уилл кивнул. По его лицу Маллен поняла, что коллега задет и озабочен. Его интуиция подсказывала, что он справится, но Эбби прямо сказала ему, что это не так. Даже если она права и от Верина здесь мало что зависит, это не облегчит его состояние. Хуже того, смена переговорщиков – всегда риск. Преступники не любят сюрпризов. Если лейтенант Маллен ошиблась, Иден и Габриэль несдобровать. Они могут умереть.
Кончик ножа впился девушке в щеку. Она замерла: статуя, вылепленная самим страхом.
– Когда ты врешь, меня словно лезвием режут, – шипел Том. – Знаешь, как это больно? Хочешь ощутить?
Она не хотела, но не осмелилась покачать головой. Пыталась что-то сказать, но из ее рта не вырвалось ни звука.
– Пожалуйста, не надо, – одними губами произнесла девушка, слыша на заднем плане всхлипывания мамы. Маккормик заковал миссис Флетчер в наручники и пихнул на диван, сказав, что, если Иден пошевелится, он убьет их обеих. Лезвие перестало давить в щеку и теперь покачивалось в паре сантиметров от лица. Габриэль старалась не смотреть на нож. «Господи, а вдруг он выколет мне глаза? Нет, нет, пожалуйста, только не это!»
– Ты же не будешь мне больше врать?
– Не буду, – с трудом прошептала девушка.
– Ты помнишь, что сама просила меня о помощи?
– Да. – Она была готова сказать что угодно.
– Когда?
– Что? – удивилась Габриэль.
– Когда ты просила меня о помощи? Говоришь, что помнишь это. – Голос Маккормика звучал резко, казалось, он острее ножа. – Я думаю об этом. Каждый. Божий. День. Надеюсь, ты тоже.
Сознание Габриэль лихорадочно работало. Она вспоминала интервью и несколько состоявшихся между ними разговоров. О чем он говорит? Когда такое могло случиться?
– Нужно снова звонить, – сказала Эбби.
– Преступник сказал, что женщинам не поздоровится, – предостерег Уилл. – Возможно, стоит подождать, пока он сам не наберет нас.
Маллен покачала головой.
– Его угрозы абстрактны. Он им не навредит.
Когда люди угрожают и действительно намерены действовать, они обычно выражаются точнее. Скажи Маккормик «если вы еще раз позвоните, я перережу горло Иден Флетчер», Эбби остерегалась бы его тревожить. Но размытая фраза «им не поздоровится» – совсем другое дело. Хотя бывали и исключения из правила, и лейтенант Маллен надеялась, что сейчас не тот случай.
Она повернулась к Саммерс, которая сидела перед ноутбуком, внимательно глядя на экран.
– Удалось что-то найти?
– Слова «вечная благодарность» попадаются в ленте Габриэль дважды. Один раз в посте, где она говорит о другом пользователе Сети, который познакомил ее с производителями протеиновых батончиков.
– А второй?
– Мисс Флетчер устроила конкурс. Тот, кто за неделю привлечет больше всего подписчиков, получит фотографию с ее автографом. Кто-то из фанатов пошутил, спросив, какой будет награда, если он увеличит аудиторию в четыре раза. Габриэль ответила: «Моя вечная благодарность».
Эбби зажмурилась. Вот оно!
– Найди этот пост. И разузнай все, что можно, о человеке, оставившем комментарий. Это тот, кто нам нужен.
Она взяла телефон и набрала номер Маккормика. Первый гудок.
Начиная переговоры, Маллен всегда испытывала определенный набор ощущений. Живот скручивался в узел от страха, на плечи ложился груз ответственности.
Второй гудок.
Горький привкус во рту, потные ладони. Эбби сделала вдох через нос.
Третий… Журналист снял трубку.
– Хочешь, чтобы я убил их, придурок?
Страх исчез. Лейтенант Маллен контролировала ситуацию.
– Лютер Гейнс, – произнесла она.
Человек на другом конце провода в ошеломлении замолчал. Назвав его настоящее имя, Эбби застала преступника врасплох, словно сработало заклинание из сказки.
– Кто ты, черт возьми, такая? – наконец прорычал Лютер. – Верни того парня, с которым я разговаривал.
– Уиллу нужно было уехать. Меня зовут Эбби. Теперь я буду с тобой общаться. – Она говорила низким, ровным и уверенным голосом.
Гейнс выдавил смешок.
– Знаменитая Маллен, да? Что ж, напарник должен был тебе передать, что я велел больше не звонить. Я сказал…
– Похоже, ты оказался в сложной ситуации, – спокойно продолжала лейтенант. – Ты просто сделал то, о чем просила Габриэль, так? Чтобы заслужить ее вечную благодарность…
– Да, – выдохнул Лютер. – Все верно. Это ради нее. Она сама попросила.
– Она тебя попросила, – согласилась женщина на другом конце провода. – Сказала, что хочет больше подписчиков.
– И я выполнил ее желание! – выпалил он, с яростью глядя на Габриэль. – Дважды!
– Выполнил ее желание дважды, – повторила Эбби. – В первый раз – когда написал статью, которая разлетелась по Сети. Во второй – когда похитил Натана.
Ну вот, наконец-то хоть кто-то его понимает. И слушает.
– Я всем пожертвовал ради нее!
– Всем пожертвовал? – В голосе Маллен зазвучало любопытство.
– Всем! Оставил общину. Подвергал себя опасности. Что же касается денег… мне они не нужны.
– Конечно, нет, – согласилась Эбби.
– Деньги для Габриэль. Всё для нее. Я хотел построить дом, о котором она мечтала. Я знаю, что ей нравится, она мне говорила. Даже наброски есть. Ради нее я готов на все. Купил большой участок земли, потому что в том году Габриэль сказала, что хочет жить за городом. – Из Лютера изливался поток слов. Он говорит это Эбби? Или Габриэль, которая молча слушает? Гейнс не знал, да это и неважно. Он не мог остановиться. – Никто не должен был пострадать. Я столько усилий приложил, чтобы мальчик чувствовал себя как дома… Не хотел, чтобы Натан боялся. Габриэль как-то сказала, что брат любит свою комнату, называла ее «берлогой». Я создал точно такую же, чтобы мальчишка был счастлив.
– Ты хотел, чтобы Натану было удобно.
– Да! Воссоздал его детскую. Один в один. Она даже не представляет, сколько времени и денег я потратил! Разве я стал бы так стараться, если б хотел навредить мальчишке?