Мьюринн повернулась к компьютеру. Но заметки закончились. Зато были заданы два последних вопроса: «Воспользовался ли злоумышленник шахтой Содвана для доступа к шахте D, где была заложена бомба? Стоял ли на страже у проходной его сообщник?»
Сообщник?..
Тело Мьюринн покрылось испариной.
Все было даже хуже, чем она представляла. Это был сговор! Грабитель, наверное, охотился за этой информацией.
И теперь она уж точно не могла доверять копам.
Мьюринн быстро вытряхнула фотографии на стол и аккуратно разложила. Отделив от остальных снимки, помеченные как изъятые, она взяла фото со следами ботинок, оставленными снаружи проходной Содваны.
Неужели это следы подошв сообщника?
Она выбрала другое фото – следов в черной грязи, якобы оставленных самим преступником. И задумалась, ходит ли еще по улицам Сэйв-Харбора человек, который их оставил. По ее спине пробежал холодок.
Мьюринн встала и принялась расхаживать перед окнами. Сердце бешено колотилось. Ей не давал покоя вопрос, как далеко зайдет преступник, чтобы сохранить эту старую тайну за семью печатями…
Неужели Гаса убили именно из-за этого?
К кому же ей обратиться? Только не к Джету! Ни за что! Она поклялась, что не станет портить жизнь его семье.
Мьюринн сжала маленький компас, висевший на ее шее. Какими бы ни были ответы, ее долг перед Гасом их найти. Разобраться в том, что он начал расследовать, довести поиски до конца и, наконец, поставить в этой истории точку. Вот то, что он пытался сделать последние двадцать лет.
Это ее долг перед отцом.
Перед матерью.
И даже перед собой: наконец подвести под прошлым черту.
Взрыв в шахте рудника Толкин разрушил ее жизнь. Это была одна из причин, почему Мьюринн возненавидела Сэйв-Харбор и так отчаянно стремилась сбежать отсюда. Увы, бегство ей дорого обошлось.
В том числе оно стоило первого ребенка… И Джета.
Теперь на подходе новый ребенок – и бизнес, который стал ее заботой. А еще у нее есть дом, который действительно можно назвать своим: дом ее детства, ради которого отец перешел линию пикета и погиб – все, чтобы его сохранить. Дом, который после смерти ее родителей Гас спас от изъятия банком за неуплату ипотеки. Это укрепило решимость Мьюринн остаться. Теперь ей есть за что бороться, и она не позволит тем, кто разрушил ее прошлое, помешать еще и будущему.
Погруженная в задумчивое состояние, она подошла к окну, рассеянно глядя на веранду Джета на противоположном холме. Внезапно ее отвлекла резкая вспышка света. Затем – еще одна.
Мьюринн подошла к угловому окну, где на треноге стояла мощная подзорная труба Гаса. Она навела объектив на дом Джета, слегка наклонилась и вгляделась в окуляр, настраивая фокус.
И оторопела.
Джет!
В одних только шортах, низко сидящих на крепких бедрах, он стоял на веранде. И смотрел в бинокль на ее дом… Прямо в окно, перед которым она только что сидела. Неужели он все это время наблюдал за ней?
Но теперь она и сама следила за ним, о чем он совершенно не догадывался.
– Попался, – прошептала Мьюринн.
Она быстро настроила фокус.
Оптика ее деда была самой современной, и Мьюринн смогла разглядеть даже рельефные мышцы на загорелом торсе Джета. Он выглядел так, будто только что вышел из душа: волосы были влажными, пряди свисали на лоб…
Притаившись рядом с угловым окном, она поддалась соблазну полюбоваться его телом. Медленно перемещая объектив подзорной трубы, скользила взглядом все ниже и ниже по его животу, следуя за завитками темных волос, сбегавших в его шорты. Внизу живота тотчас разлился жар, соски затвердели и напряглись.
И тут Джет внезапно навел бинокль на ее окно.
У Мьюринн перехватило дыхание.
Поймав на себе ее взгляд из бокового окна, Джет весь напрягся. Но бинокль не опустил. Он смотрел прямо на нее, и на его губах играла хитрая улыбка.
Быстро отойдя в сторону, Мьюринн нервно провела руками по волосам. Ее лицо горело огнем. Ее охватила паника.
Она быстро потянулась и опустила жалюзи. Как будто это могло стереть из памяти то, что только что произошло.
Ругаясь про себя, она стала расхаживать по столовой. Поистине для них обоих лучше всего уехать отсюда. Навсегда покинуть Сэйв-Харбор. И чем скорее, тем лучше! Но она не намерена этого делать. Гас хотел, чтобы она вернулась.
И ей было за что бороться. Черт, у нее есть право быть здесь, жить в Сэйв-Харборе, если она пожелает!
Мьюринн бросила еще один взгляд на ноутбук Гаса и вновь задумалась о взрыве, унесшем человеческие жизни.
Как ее вообще угораздило оказаться между молотом и наковальней? Внутри вскипала досада, которая постепенно переросла в злость на саму себя. У Джета тоже есть ответственность перед своей семьей! Он не имел права шпионить за ней.
Мьюринн захлопнула ноутбук и огляделась. Потайной ящик под столом по-прежнему был лучшим местом для хранения компьютера и фотографий. Она сунула ноутбук в потайной отсек, но прежде чем запереть ящик и сунуть ключ в карман, достала четыре фотографии, помеченные как изъятые, и спрятала их в боковой карман брюк. Затем отомкнула дедов оружейный шкаф.
Она увидит этот рудник своими глазами!
Ей нужно побывать именно там, где стоял ее дедушка. Сопоставить снимки с территорией рудника, пройти по последнему маршруту Гаса, почувствовать то, что мог испытать он.
Рудник располагался к северу от города, в глухой безлюдной местности. В свое время дедушка учил ее никогда не отправляться в такую глухомань, не захватив с собой все необходимое, поэтому Мьюринн взяла винтовку двадцать второго калибра и коробку с патронами.
Возможно, побывав на руднике, она сможет во всем разобраться.
Джет сидел за письменным столом со стеклянной столешницей. Перед ним были разложены чертежи домика в северной глуши – его заветной мечты. Но сегодня у него никак не получалось сосредоточиться на своем будущем.
Он вообще не мог сосредоточиться с тех пор, как в городок вернулась Мьюринн О’Доннелл.
Джет снова взял бинокль и вернулся к окну. Возбуждение опасно буйствовало в его крови, как наркотик. Он не мог выкинуть из головы ее вчерашние слова. Они крепко засели внутри, как большой зазубренный крюк, и теперь в его организм просачивалась струйка надежды.
Джет увидел, как она задернула шторы, и печальная усмешка тронула его губы. Впрочем, улыбка эта тотчас стала шире: он не смог удержаться от игры с ней, когда она застукала его с поличным – вернее, с биноклем, направленным на ее дом. Смотреть ей в глаза сквозь окуляры бинокля – в этом было нечто сексуальное, возбуждающее даже на расстоянии. Черт, она заводила его одним своим видом!
С Мьюринн так было всегда. Она разжигала в нем игривость. Дерзость. Похоть.
Гребаную боль.
Приятна для глаз, тяжела для сердца – такова была Мьюринн О’Доннелл. И теперь, когда он знал, что она свободна и что явно хочет его, это подняло ставки еще выше.
Но, как говорится, кто не рискует…
Он тихонько выругался.
Подойти к ней снова – это все равно что прикоснуться к огню. Он обожжется. Джет это знал.
Хуже того, обожжется и Трой.
Джет опустил бинокль и вернулся к столу. Но все равно не смог сосредоточиться на чертежах. И чем дольше он сидел, тем сильнее чувствовал себя болваном из-за эпизода с биноклем.
Внезапно вскочив, он надел рубашку, натянул джинсы и схватил ключи от пикапа. И поехал к дому Мьюринн под тем предлогом, что должен якобы извиниться за то, что подглядывал. В любом случае ему нужно было съездить в поселок, чтобы забрать кое-какие припасы. Но если честно, просто хотелось увидеть ее снова. Она была для него как наркотик… Всегда была.
Но, свернув на ее подъездную дорожку, Джет увидел, что «Доджа» Гаса возле дома нет, а по ступенькам крыльца с сумкой в руке торопливо спускается миссис Уилки. Причем выглядела она явно взволнованной.
Джет опустил окно и высунул локоть.
– Лидия? – окликнул он ее.
Та вздрогнула:
– Джет! Мьюринн здесь нет.
Странная резкость ее тона насторожила его.
– Вы знаете, куда она поехала?
– В том-то и дело! Она отправилась на этот ужасный рудник! Я… Я сказала ей, что она не должна ехать туда одна, но ты же знаешь Мьюринн… Она никого не слушает! Уехала в спешке, захватив с собой одно из ружей Гаса.
– Что? Вы уверены?
– Конечно, уверена. Это было охотничье ружье.
– Я имею в виду, вы уверены, что она поехала к руднику Толкин?
– Она сама так сказала.
Джет подумал о подозрениях Мьюринн и том, что она фактически устроила шефу Морану допрос.
Удалось ли ей получить доступ к ноутбуку Гаса и узнать что-то еще? Не по этой ли причине она поехала к руднику?
Черт, она сказала, что позвонит ему!
Злой как черт и охваченный нехорошим предчувствием, Джет внезапно дал задний ход, проехал назад по подъездной дорожке, вылетел на грунтовую дорогу и, с силой нажав на газ, покатил на север – к заброшенной шахте. Необъяснимая тревога все глубже вгрызалась ему в грудь.
Глава 6
Мьюринн мчалась по грунтовой дороге, и за машиной вздымалось облако мелкой серой аллювиальной[8] пыли. Путь ее лежал вверх по ущелью в долину рудника Толкин.
Было приятно ехать с опущенным окном и чувствовать, как теплый летний ветер развевает ее длинные волосы. Дикая природа этого края вновь очаровала Мьюринн, пробуждая ее сознание.
Пожив на Манхэттене, исколесив в погоне за своим представлением о свободе весь мир, она наконец осознала, скольким на самом деле пожертвовала. В глубине души Мьюринн понимала: все, о чем она когда-либо мечтала, находится здесь.
Но ей нужно было вырваться за эти горные вершины, взмыть над ними ввысь, увидеть то, что лежало за горизонтом, – и все для того, чтобы потом вернуться обратно на своих условиях. Когда она будет готова.
Вот только вернулась она не на своих условиях.