Данные споры обозначили принципиальный конфликт антропогенной и техногенной цивилизаций, который разворачивается и в настоящее время. Данная особенность во многом сформировала и будет определять в среднесрочной перспективе сильные стороны политического ислама и отражать те внутренние конфликты, которые в ней заложены.
Новый этап политической динамики на Ближнем Востоке на почве ислама связан с созданием в 1927 году «Ассоциации Братья Мусульмане» (АМБ) (запрещена в РФ), которая превратилась фактически в базу исламского радикального движения в регионе, унаследовала идеи своих идеологических предшественников, в том числе существующие противоречия.
«Ассоциация Братья Мусульмане» основана учителем Хасаном аль-Банной (1906–1949) в 1927 году в провинциальном египетском городе Исмаилия (который и на данный момент является одним из центров исламизма не только в АРЕ, но и в регионе в целом, именно там часто проходят обучение российские исламисты). Х. аль-Банна призвал мусульман вернуться к «истинной вере» и противостоянию Западу (интересно, что антизападные настроения были настолько значительны, что к исламистам примкнули копты, в 1943 году советниками аль-Банны были трое христиан-коптов). Аль-Банна считал, что «в Египте не следует насаждать чуждые политические идеалы, поскольку исламское государство является более целостным, более чистым и правильным, более возвышенным и благородным и более достойным, чем все, что можно встретить в высказываниях представителей западной культуры и европейских книгах» [Omayma, p. 3].
В 1948 году король Фарук запретил деятельность организации. В дальнейшем был убит премьер-министр АРЕ Махмуда Фахми аль-Нукраши, и 12 марта 1949 года умер аль-Банна. В течение года АМБ координировал (в тюрьмах) Салих Ишвами.
В 1950 году происходит коррекция политики «Братьев-мусульман» в сторону сотрудничества с властью. Данный этап связан с приходом в руководство АМБ судьи Хасана Исмаил аль-Худайби, который, как и аль-Банна, большое внимание уделял борьбе мирными средствами – путем просвещения рядовых членов исламской общины. Стремясь к непосредственному участию в управлении обществом, «Братья-мусульмане» совместно со «Свободными офицерами» свергают короля Фарука в 1952 году, но сталкиваются с категорическим неприятием со стороны Гамаля Насера идеи построения исламского государства на основе шариата. После покушения на Г. Насера сторонники организации подвергаются уголовному преследованию, многие из ее членов оказываются в заключении.
В 1954 году в заключение попадает и Сеийд Кутб (1913–1965). Во время заключения он пишет основные работы, во многом сформировавшие современную идеологию «Братьев-мусульман»: «Под сенью Корана», «Вехи на пути». В этих работах автор констатирует варварское, доисламское состояние современного египетского общества и призывает к джихаду против власти.
С. Кутб фактически радикализирует движение «Братьев-мусульман» и, в отличие от аль-Банны, который придерживался в основном мирных путей борьбы за власть, объявляет священную войну официальной власти: «Я не перевариваю речей тех, кто рассуждает о “социализме ислама”, “демократии ислама”, смешивая порядок, сотворенный Аллахом, с порядком, созданным людьми. Ислам дает самостоятельные, независимые решения проблемы человечества. Это интегральный метод и гармоничное единство и введение в него любого постороннего элемента способно испортить ислам подобно тому, как включение ненужной детали может привести в полную негодность сложный механизм» [Кутб, с. 97–98]. Кутб отводит абсолютную роль исламу в существовании общества.
После арабо-израильской войны 1967 года исламская идеология возвращается в политическое поле. «Братья-мусульмане» де-факто реабилитируются и возвращаются в политическую реальность. АБМ в Египте при президенте А. Садате не запрещается, прекращаются гонения. При этом официального признания так и не происходит.
Светская власть прекрасно понимает, что для данного движения нет полумер относительно исламского развития, а возможность разделения религии и власти отсутствует. При этом власть пытается установить диалог и поставить под контроль АБМ.
Верховный наставник «Братьев-мусульман» У. Тильмисани позиционирует ислам как абсолют, что в принципе исключает сотрудничество, сосуществование со светской властью, которое возможно только как тактический маневр с целью построения истинного исламского государства.
«Постоянное нахождение на нелегальном положении вынудило “Братьев-мусульман” искать прибежище в различных странах мира. В настоящий момент их отделения, если можно так назвать соответствующие исламские организации, координирующие свои действия с египетскими “Братьями-мусульманами”, находятся более чем в 30 странах мира» [Карпачева, с. 193]. Таким образом, политический ислам АБМ преодолел границы и приобрел международный, трансграничный характер.
4.4. Политический ислам в XXI веке
В 2012 году «Братья-мусульмане» в лице Мухаммада Мурси впервые пришли к реальной исполнительной светской власти в Египте и столкнулись с теми же изначальными проблемами, что и их предшественники: необходимостью «утверждения исламских ценностей, возрождения веры путем обновления исламской философии и создания новой школы фикха, то есть мусульманской юриспруденции и комплекса социальных норм» [Мирский, с. 3–9], необходимостью реализации своей программы в чуждых ей западных конструкциях власти и экономики.
Результатом победы «Братьев-мусульман» стала консолидация антиихванистского «либерального» лагеря, стремительный рост его популярности и столь же стремительное падение популярности «Братьев-мусульман». Они быстро теряли свою популярность, пока им «на помощь» не пришли секуляристы вместе с военными. После переворота 3 июля «Братья-мусульмане» и их противники поменялись местами. Теперь уже набирать очки начали Ихваны [Коротаев, с. 7].
25 декабря 2013 года «Братья-мусульмане» были включены в список террористических организаций и вновь перешли на нелегальное положение. Конфликт вышел на уровень реализации вне официальной политической системы. Поиск путей к построению исламской антропогенной цивилизации нового вида продолжается.
Относительно возникновения и развития движения АМБ мы в очередной раз сталкиваемся с тремя цивилизационными предпосылками:
1. Форсированный переход от одного общественного устройства к другому.
2. Социальный конфликт.
3. Внешняя агрессия.
Относительно основных идеологических установок АБМ мы также встречаем много общего с историческими корнями исламского движения и можем говорить о следующих доминантах в развитии данной организации:
1. Приверженность традиционному направлению развития, канонической исламской парадигме.
2. Возврат к «чистому исламу», не скорректированному предыдущими толкованиями, неприятие реформистских направлений.
3. Стремление к политическому пути установления исламских норм – и только при невозможности осуществления данных целей мирными средствами переход к насилию, священной войне с неверными, джихаду.
Путь поиска третьего пути развития и возможностей его реализации на фоне обострившихся противоречий антропогенной и техногенной цивилизаций продолжается до настоящего времени не только в исламе, но и в других традициях. «Братья-мусульмане», несмотря на свое поражение в 2013 году, остаются одним из основных политических движений в АРЕ и в ближневосточном регионе в целом. Рост популярности идей «чистого ислама» в египетском обществе еще раз подтверждает, что АБМ в среднесрочной и, вполне вероятно, в долгосрочной перспективе будет играть значительную роль в политической жизни страны и международного сообщества.
Особенно ярко противостояние евроатлантической и исламской цивилизаций проявилось в реакции Запада на иранскую революцию, на идеологию которой имела непосредственное влияние АБМ. Возникли разнообразные озабоченности в связи с неожиданным появлением на мировой арене «конкурента», по крайней мере с точки зрения критериев идеологии и политической мысли. Именно этим объясняется секрет пристального внимания к исламу как к чисто политическому и идеологическому феномену. Исламская революция в Иране стала одним из крупных поворотных моментов в истории современного ислама. В идеологическом плане она напомнила Французскую революцию в контексте социалистической идеи. Она представляла собой новую идеологическую модель, соперничающую с западными и восточными революционными традициями и масштабными идеями. Политический ислам стал альтернативной силой, специфическим проектом, в котором слышатся отзвуки того, что прежде называлось «третьим миром», «третьим путем», «третьей силой» [Джанаби, с. 57–58].
Развитие современной ситуации в регионе Ближнего Востока не является фрагментарным явлением, а, напротив, имеет длительную, цивилизационную основу, свои особенности, традиции и унаследованные конфликты. С этим невозможно не считаться, не обращать на это внимания.
При анализе современного политического ислама необходимо учитывать, что фундаментально исламизм опирается на реально существующие системные структурные противоречия современного общества, которые достаточно трудно разрешить даже в долгосрочной перспективе. Это придает исламистам значительные преимущества в процессе борьбы за власть, но в то же время приводит к тем же неразрешимым проблемам, когда, завоевав влияние в государстве, исламистские структуры пытаются реализовать свои идеи в рамках уже существующих систем (как это произошло с «Братьями-мусульманами» в Египте). При этом необходимо отметить, что внедрение новых правил вне сложившихся систем на примере Исламской Республики Иран можно в целом характеризовать как эффективное и жизнеспособное.
Исламистские системы противостоят современному (прежде всего западному) обществу тем, что они видят основу государственности в духовных (нематериальных) традициях. Политический ислам борется не с какими-то единичными явлениями в обществе, а в принципе с самой структурой и ценностями современной западной (англо-американской, атлантической) цивилизации. Именно поэтому большинство государств (точнее, их элит, в том числе и российских) признают исламизм угрозой для своего существования и проводят борьбу с ним привычными, отработанными веками карательными способами, остаются критически против включения террористических организаций в официальные политические процессы, тем не менее пытаются взаимодействовать с данной структурой для решения своих национальных интересов, часто не учитывая при этом, что сами оказываются использованными системой террористов в решении тактических задач с целью итогового разрушения данных обществ.