Таким образом, сегодня происходит война западноцентристского общества непосредственно с исламом, а террористы выступают воинами Аллаха. Адаптация ислама в его изначальном и законченном виде в современное западное общество невозможна. Доказательство этому – непродолжительное правление «Братьев-мусульман» в Египте. О «неизбежности реакции незападных цивилизаций на западную мощь и ценности» писал еще С. Хантингтон [Хантингтон, с. 43].
Оторванность, изолированность значительной части населения от возможности участия в управлении общественными процессами не оставляет иных выходов для реализации своих прав, кроме насильственных акций массового террора. Если применить определение пролетарий к современным исламистам, то в полной мере можно опереться на определение, которое дал А. Тойнби: «Пролетарий – это скорее состояние души, чем нечто обусловленное чисто внешними обстоятельствами. Истинным признаком пролетария является не бедность и не низкое происхождение, а постоянное чувство неудовлетворенности, подогреваемое отсутствием законно унаследованного места в обществе и отторжением своей общины» [Тойнби, с. 294].
На этой базе современная система политического ислама представляется высокоэффективной и обладает всеми факторами для дальнейшего интенсивного развития как в глобальном, международном, так и региональном масштабах. Позиция противостояния, насильственного навязывания западноцентристской модели развития без учета традиционных особенностей приводит к закономерному противостоянию в арабском обществе. Данное противостояние заложено в основе существования исламской уммы, оно не может быть эффективно подавлено, а, напротив, приобретет длительный межцивилизационный характер. Попытки решения данной проблемы путем включения исламистских объединений в политический процесс представляются наиболее эффективными на данный момент. Положительное решение чеченского вопроса, длительные периоды стабильности в некоторых арабских странах (Алжир, Ливия) во многом подтверждают данное утверждение.
При этом важным остается понимание того, что временное снижение напряжения в исламском обществе, достигнутое путем переговоров и интеграции исламизма в политический процесс, не может быть долговременным. Стремление к построению исламского государства, основанного на нормах шариата, остается главной целью политического ислама. Сотрудничество же рассматривается прежде всего как вынужденный тактический ход на пути к реализации справедливого общества. В этом смысле конвергенция антропогенной и техногенной цивилизаций представляется на данный момент маловероятной и даже невозможной.
Исламская религиозная мысль остается важнейшим элементом интеграции мусульманского общества, вокруг которого выстраиваются основные социальные взаимодействия, а также координация и планирование политической и силовой активности исламистских групп.
Так, а в своем исследовании «Ислам, Республика, Неолиберализм» турецкий эксперт Бурак Арикан при картографировании плотности сетей стамбульских мечетей сопоставил с ними направление звонков с мобильных телефонов, СМС, трафик социальных сетей во время беспорядков в Турции в сентябре 2016 года. В результате получилась система мелких сетей, локальными узлами которых были мечети, вокруг которых эксперт очертил условные круги диаметром 600 м. Данные духовно-культурные и социальные центры на сегодняшний момент играют значительную роль в мобилизации и управлении исламской уммой.
«Победу одержала гибридная уличная армия, основанная на древних и традиционных сетях мечетей, которые придали антипутчу глубину и благословение, и на оперативных цифровых средствах распространения информации, которые придали размах протестной волне. Провал путча показал, что тандем традиционных культовых мест и цифровых сетей может одержать победу в гибридном противостоянии кризису. Первым шоком от эффективности социальных медиа стала “арабская весна”. Но турецкую исламскую демократию спасли не только социальные медиа. Ключевую роль сыграли мечети – те самые социальные сети, на призывы которых мусульмане Турции отзываются по умолчанию, исполнительно и оперативно» [Панарин, 2017, с. 265].
Путь интеграции видится в реформировании западной, прежде всего англо-американской (атлантической), общественной доктрины в направлении социальной справедливости, доминирования нравственных, этических норм над капиталистической идеологией неравенства и подчинения. Решение данных вопросов может стать фундаментальной основой перерождения конфликта в состояние сотрудничества не только в исламской, но в Западной цивилизации. Данный вопрос является краеугольным камнем современных конфликтов. Без его решения возможность установления долгосрочной стабильности видится маловероятной [Шипицин].
«Если в ближайшем будущем в европейской мировой культуре не произойдет новой реабилитации истории – открытия новых формационных возможностей человечества, то <…> поражение представляется неминуемым. <…> Европеизм, отошедший от старых религиозно-фундаменталистских способов мобилизации, может быть мобилизован только новой большой формационной идеей» [Панарин, 1998, с. 354–355].
Заключение
В своем выступлении на VI Московской конференции по международной безопасности MCIS-2017 глава Службы внешней разведки РФ С. Е. Нарышкин заявил о том, что «гибридные» противостояния «охватывают культурную, социально-экономическую и информационную сферы, которые превращаются в самостоятельные области боевых действий. <…> Нынешняя фаза идейного противоборства в своей остроте временами превосходит период холодной войны <…> перспектива ослабления информационного противоборства не просматривается. <…> Борьба за умы станет интенсивней и охватит новые сферы. И будет сопровождаться распространением фальшивых новостей, внедрением инновационных технологий воздействия на массы, сращиванием виртуальной реальности. В этом мире пост-правды задача укрепления информационного суверенитета становится не менее актуальной, чем, скажем, наращивание оборонного потенциала или развития национальной экономики» [цит. по: Панарин, 2017, с. 270].
Современные технологии сделали работу с информацией, с личностью хирургически точной, изменили само общество. Социальные группы стали максимально мобильными. Мы можем глубоко дифференцировать общество и производить точечное, практически молниеносное воздействие на отдельные личности. Это показали, например, выборы Трампа в США, антироссийская компания западного блока 2014–2018 гг. Возможность обработки «больших данных» в будущем еще более повысит оперативность, точность и, как следствие, эффективность данного процесса.
К сожалению, уже сейчас мы можем констатировать, что национально-государственный подход к международному взаимодействию себя изжил и в условиях гибридного противостояния традиционные методы войны становятся малоэффективными. Само государство уже по вполне объективным причинам системного характера не успевает за теми изменениями, которые с невероятной скоростью и масштабом генерирует новое информационное общество. То же самое можно сказать и о современной науке, особенно ее социальном блоке, которая часто останавливается, закостеневает в бесчисленных бюрократических традициях и идеологических догмах.
В связи с этим в современном мире гибкая, максимально адаптивная, своевременная, системная работа по изучению, моделированию (контролю) глобальных информационных полей, основанная на понимании процессов трансформации самой структуры международных отношений и общества, во многом, будет определять не только победу в «гибридной» войне, но и саму возможность дальнейшего выживания, существования тех или иных социальных групп.
Мы не в состоянии ни управлять системой, которая десятилетиями формировалась иностранными экспертами, ни поменять ее. Жить в рамках данной системы можно только в подчиненном состоянии. Россия может либо ее разрушить, что чревато возникновением хаоса, либо создать новую на более высоком уровне организации.
Для противодействия разрушительной составляющей современных «гибридных» войн необходимо вводить в школьную и вузовскую программы предмет по информационной, «антигибридной» безопасности, обучать население нешаблонному, творческому мышлению. Обзорное ознакомление с особенностями современных конфликтов (учитывая прежде всего технологии «цветных революций», «гибридных» войн, технологии управляемого хаоса), стратегиями информационной агрессии, обучение основам работы с информацией, логике и идентификации логических ошибок, навыкам противодействия психологическим манипуляциям должны стать неотъемлемой частью учебной программы.
Все это в итоге будет содействовать более эффективному вхождению Российской Федерации в новое, еще только формирующееся, международное сообщество, где уже начинают действовать иные механизмы взаимодействия, преобразованы время и пространство, а системы управления и силового воздействия кардинально отличаются от традиций, сформировавшихся в XX веке. Любые попытки вернуть время назад обречены на провал. Только осознанное, моделируемое, прорывное движение вперед создаст необходимую основу для развития и сохранения уникального российского общества.
Список библиографических ссылок
Источники
Доктрина информационной безопасности Российской Федерации (утв. Президентом РФ 09.09.2000 № Пр-1895) // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28679/.
Закон РФ от 27.12.1991 № 2124–1 (ред. от 18.04.2018) «О средствах массовой информации» // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_1511/.
Резолюция 3314 (ХХIХ) Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1974 года // Организация Объединенных Наций [Электронный ресурс]. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/aggression.shtml.
Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 30. Ст. 3029.
Указ Президента РФ «О мерах по противодействию» терроризму № 116 от 15.02.2006 [Электронный ресурс] // Президент России : [сайт] [Электронный ресурс]. URL: http://kremlin.ru/acts/bank/23441.