Из внешнего динамика Кристины раздалось покашливание.
– Да, отлично. Меня зовут Мэри Воган, я глексенка. Джок находится под судебным надзором. Мы полагаем, что он сумел провести в Центр Салдака опасное вещество. Вы должны удалиться от него при первой возможности. Мы в данный момент направляемся к вам. Всё понятно?
Снова покашливание.
Мэри чувствовала себя ужасно; женщина же, должно быть, перепугана до смерти.
– Есть идеи? – спросила она Луизу и Рубена.
– Она может сказать Джоку, что ей нужно в туалет, – предложила Луиза.
– Блестяще! Понтер, где они находятся прямо сейчас? В помещении или на улице?
– Сейчас спрошу арбитра… Они снаружи, идут пешком по направлению к центральной площади.
– Вирус Джока предназначен для распространения воздушно-капельным путём, – сказала Мэри. – В том металлическом ящике у него наверняка что-то вроде аэрозольной бомбы. Вероятно, он рассчитывает заложить её на центральной площади и привести в действие, когда Двое станут Одним.
– Если так, – сказал Понтер, – то он наверняка настроит её так, чтобы вирус был выпущен в последний день праздника, чтобы мужчины отправились по домам до того, как появятся первые признаки болезни. Так болезнь не только попадёт на Окраину, но и с иногородними мужчинами также в другие города.
– Точно, – сказала Мэри. – Декант, когда представится возможность, скажите Джоку, что вам нужно зайти в одно из общественных зданий, чтобы посетить уборную, но он должен остаться снаружи, поскольку он – мужчина. Хорошо? Мы скоро будем.
Снова покашливание, потом Мэри впервые услышала голос Декант; она явно нервничала.
– Учёный Кригер, – сказала она, – вы должны меня простить, но моё престарелое тело требует внимания… боюсь, мне срочно нужно облегчиться. Вот здесь есть туалет, которым я могу воспользоваться.
Голос Джока, отдалённый и глухой:
– Хорошо. Я только…
– Нет, вы должны подождать снаружи. Двое ещё не стали Одним, знаете ли. Пока ещё нет.
Джок сказал ещё что-то, но Мэри не расслышала. Примерно через двадцать секунд Декант произнесла:
– Всё в порядке, учёная Воган. Я в безопасности внутри здания.
– Отлично, – сказала Мэри. – Теперь, если…
Однако её прервал женский голос, раздавшийся из компаньонов всех четверых присутствующих в транспортном кубе и, предположительно, из всех компаньонов, подключенных к салдакскому архиву алиби:
– Это арбитр Макалро. Чрезвычайная ситуация. Немедленно покиньте Центр Салдака. Пешком, на автобусе, транспортным кубом – но сделайте это прямо сейчас. Не медлите. Очень скоро в воздухе появится смертельное инфекционное заболевание. Если вы увидите мужчину-глексена с серебряными волосами – избегайте его! Над ним осуществляется судебный надзор; сейчас он находится на площади Конбор. Повторяю…
Внезапно водитель опустил машину на землю.
– Дальше я следовать не могу, – сказал он. – Вы слышали арбитра. Если вам нужно дальше, то придётся идти пешком.
– Да чтоб тебя… – сказала Мэри, но Кристина не стала этого переводить. – Далеко ещё?
Водитель показал:
– Площадь Конбор вон там. – Мэри разглядела в отдалении ряд низких строений, штабель транспортных кубов и открытое пространство.
Кипя от злости, Мэри потянула вверх похожую на морскую звезду рукоятку, отпирающую дверь, и вышла наружу. Луиза и Рубен последовали за ней. Как только они вышли, транспортный куб снова поднялся и улетел прочь.
Мэри побежала в направлении, указанном водителем. Джок был на открытом пространстве, покрытом хорошо утоптанным снегом. Мэри видела другие транспортные кубы, покидающие Центр и направляющиеся на Окраину. Она надеялась, что у арбитра достало соображения не передавать экстренное сообщение на пристяжной компаньон Джока. Мэри, Рубен и Луиза быстро сокращали расстояние. Остановившись метрах в двадцати, Мэри перевела дыхание и крикнула:
– Всё кончено, Джок!
На Джоке была надета типичная местная мамонтовая шуба; в руках он держал металлический ящик, который описывал военный на той стороне портала – вероятно, его аэрозольная бомба. Он повернулся с удивлённым видом:
– Мэри? Луиза? И… доктор Монтего, не так ли? Что вы здесь делаете?
– Мы знаем о Surfaris, – сказала Мэри. – У вас ничего не выйдет.
К изумлению Мэри, Джок ухмыльнулся:
– Да, да, да. Трое храбрых канадцев спасают неандертальскую расу. – Он покачал головой. – Я всегда считал вас до смешного нелепыми с вашим глупым социализмом и мягкосердечностью. Но знаете, что в канадцах мне казалось особенно смешным? – Он запустил руку за пазуху и вытащил полуавтоматический пистолет. – Что вы не носите оружия. – Он направил пистолет на Мэри. – Моя дорогая, ну почему вы снова пытаетесь меня остановить?
Глава 40
Заря кайнозойской эры, знаменитая мел-третичная граница, когда вымерли динозавры, обозначена слоем глины, присутствующим на обеих версиях Земли. Начало новозойской эры в этой вселенной, нашей вселенной, вселенной Homo sapiens, будет обозначено отпечатками ног первого колониста на Марсе – первого представителя нашего вида, покинувшего свою земную колыбель навсегда…
Понтер и трое арбитров находились в самой большой просмотровой комнате павильона архива алиби, наблюдая за событиями с нескольких точек зрения. Арбитры установили судебный надзор над компаньонами не только Кригера, но и Мэри, Луизы и Рубена. Четыре голосферы шириной в метр висели посреди комнаты, показывая ближайшие окрестности четырёх спутников.
Конечно, Понтер и трое арбитров рисковали. Хоть павильон архива и располагался на периферии Центра, он всё равно был слишком близко к эпицентру событий.
– Глексенка с тёмными волосами права, – сказала арбитр Макалро, коренастая женщина 142-го поколения. – Вы должны уйти, учёный Боддет. Мы все должны уйти.
– Вы трое уходите, – сказал Понтер, складывая руки на груди. – Я останусь.
И в этот момент Понтер увидел, как Джок достаёт пистолет. Его позвоночник словно закаменел; Понтер не сталкивался с огнестрельным оружием с тех пор, как его чуть не застрелили перед зданием штаб-квартиры Объединённых Наций. Он снова заново пережил момент, когда пуля врезалась в его тело, горячая и острая, и…
И он не мог допустить, чтобы то же самое произошло с Мэре.
– Какого рода оружие имеется здесь? – спросил Понтер.
Белая бровь Макалро взлетела вверх:
– Здесь? В павильоне архива?
– Или по соседству, – сказал Понтер, – в здании Совета.
Неандерталка покачала головой:
– Никакого.
– А усыпляющее оружие принудителей?
– Его держат в их штаб-квартире на площади Добронал.
– Принудители его не носят с собой?
– Обычно нет, – ответил другой арбитр. – Серому Совету Салдака разрешено приобрести только шесть единиц; я думаю, что все они сейчас на складе.
– Что можно сделать, чтобы его остановить? – спросил Понтер, указывая на парящее в голосфере изображение Джока.
– Глексены слишком щуплые, чтобы что-то сделать, – ответила арбитр Макалро.
Понтер понимающе кивнул:
– Я собираюсь им помочь. Они далеко отсюда?
Второй арбитр сверился с дисплеем.
– 7200 саженей.
Понтер легко пробежит такое расстояние.
– Хак, у тебя есть их точное местоположение?
– Да, – ответил компаньон.
– Ладно, арбитры, – сказала Понтер, – уходите в безопасное место. И пожелайте мне удачи.
– Вы не можете просто застрелить нас, – сказала Мэри, стараясь, чтобы её голос не дрожал, и не в силах отвести взгляд от пистолета. – Это будет записано в архиве алиби.
– О да, конечно, – сказал Джок. – Отличную систему они тут себе устроили – дистанционный чёрный ящик для каждого мужчины, женщины или ребёнка. Но отыскать наши архивные блоки не составит труда, и когда все неандертальцы будут мертвы, я войду в павильон и уничтожу их – меня некому будет остановить.
Краем глаза Мэри заметила, что Рубен потихоньку отодвигается от неё. В паре метров от них было дерево; если он окажется за ним, то Джок не сможет в него выстрелить, не сменив позиции. Мэри не могла обвинять Рубена за попытку спасти свою жизнь. Луиза тем временем находилась где-то позади неё и, вероятно, немного справа.
– Вы не можете ожидать, что ваш вирус распространится по всему миру, – сказала Мэри. – У неандертальцев не хватит плотности населения для организации пандемии. Зараза не выйдет за пределы Центра Салдака.
– О, об этом не беспокойтесь, – сказал Джок, тряхнув металлической коробкой. – Собственно, я вас должен благодарить, доктор Воган: ваши ранние исследования сделали это возможным. Мы изменили естественный резервуар для этой разновидности эболы с африканского китоглава на странствующего голубя. Эти птицы разнесут вирус по всем континентам.
– Неандертальцы – мирные люди, – сказала Луиза.
– Да, – ответил Джок. Его взгляд переместился на Луизу, дуло пистолета тоже. – И это их изъян: сейчас, как и двадцать семь тысяч лет назад, когда мы победили их.
Мэри подумала о том, чтобы броситься наутёк, и…
И Рубен сделал именно это – внезапно рванул в сторону. Джок резко повернулся к нему и выстрелил. Звук переполошил и поднял в воздух стаю птиц – Мэри опознала странствующих голубей. Но Джок промахнулся, и вот Рубен уже за деревом – в безопасности, по крайней мере на данный момент.
Когда Рубен совершил свой рывок влево, Луиза воспользовалась моментом и бросилась вправо. Как и на большинстве территорий Северного Онтарио в обеих вселенных, земля была усеяна эрратиками: валунами, принесёнными ледником, отступившим по окончании оледенения. Луиза побежала, потом нырнула и спряталась за покрытым лишайником валуном достаточного размера, чтобы скрыть её всю.
Мэри по-прежнему стояла в центре: и дерево слева, и валун справа были слишком далеко, чтобы успеть до них добежать раньше, чем Джок её подстрелит.
– Ну, отлично, – сказал Джок, пожатием плеч давая понять, что бегство Луизы и Рубена – не более чем временное неудобство. Он навёл пистолет на Мэри: – Молитесь, доктор Воган.