Mon Dieu, mon Dieu, mon Dieu…».
– Видишь! – сказала Мэри. – Луиза тоже её видит! – Но ещё не договорив, Мэри засомневалась: к Деве, пусть и Пресвятой, вроде бы не обращаются словами «Боже мой, Боже мой, Боже мой…».
Взгляд Мэри словно сам собой сместился обратно к светящейся фигуре, стоящей прямо перед ней в окружении вздымающихся к небу зданий.
Бандра всё ещё держала Мэри за руку. Женщина по другую сторону от неё упала на колени.
– Мария! – воскликнула она. – Пресвятая Дева Мария!
Но она смотрела в совершенно другую сторону.
– Смотрите, – раздался голос – один из десятков тысяч звучащих одновременно голосов, но Мэри почему-то выделила его на общем фоне. – Корабль пришельцев!
Мэри подняла взгляд. Прожекторы шарили по чёрному пустому небу.
– Мэре! – Голос Понтера. – Мэре, что с тобой? Что происходит?
Человек впереди Мэри повернулся и запустил руку за пазуху. На какие-то полсекунды Мэри показалось, что он достаёт пистолет, но на свет появился толстый бумажник, набитый наличными. Он раскрыл его.
– Возьмите! – сказал он, суя несколько банкнот Мэри. – Вот, возьмите! Берите! – Он повернулся к Понтеру и протянул деньги и ему. – Возьмите! Возьмите! У меня их так много…
Откуда-то сзади донёсся громкий крик:
– Аллаху акбар! Аллаху акбар!
И спереди:
– Мессия! Наконец-то!
И слева:
– Да, да! Забери меня, о Господи!
И справа, распевно:
– Аллилуйя!
Мэри захотелось, чтобы у неё были чётки. Дева была здесь – прямо здесь – и кивнула ей, подзывая поближе.
– Мэре! – орал Понтер. – Мэре!
Позади Мэри кто-то рыдал. Впереди кто-то безостановочно смеялся. Кто-то закрывал лицо руками, кто-то хлопал в ладоши или протягивал руки к небесам.
Мужчина кричал:
– Кто это? Кто там?
Женщина кричала:
– Уходи! Уходи!
И кто-то ещё кричал:
– Добро пожаловать на планету Земля!
В нескольких футах от себя Мэри увидела, как человек потерял сознание, но остался стоять, стиснутый толпой.
– Судный день! – кричал один голос.
– Первый контакт! – кричал второй.
– Махди! Махди! – кричал третий.
Неподалёку женщина читала нараспев:
– Отче наш, иже еси на небесах, да святится имя твое…
А рядом с ней мужчина причитал:
– Прости, прости, прости, я так виноват…
А кто-то ещё заявлял категорически:
– Этого не может быть! Так не бывает!
– Мэре! – сказал Понтер, хватая её за плечи и разворачивая лицом к себе, спиной к Пресвятой Деве. – Мэре!
– Нет, – смогла сказать Мэри. – Нет, отпусти. Она здесь…
– Мэре, здесь становится опасно. Нам надо выбираться отсюда!
Мэри вывернулась у него из рук, найдя в себе силы, о которых и не подозревала. Она сделает всё, лишь бы быть с Пресвятой Девой…
– Адекор, Бандра, быстро! – Голос Понтера, прошедший через транслятор, ворвался в её мозг, заглушая голос Святой Девы. Мэри подняла руки с согнутыми когтями пальцами, пытаясь выдрать из ушей кохлеарные импланты. Голос Понтера продолжал: – Нам нужно увести отсюда Лу и Мэре!
Белое сияние – идеально белое сияние – теперь начало мерцать, по краям появились радужные переливы. Мэри чувствовала, как её сердце расширяется, её душа взмывает вверх, её…
Выстрелы!
Мэри взглянула вправо. Белый мужчина лет сорока достал пистолет и палил в какого-то невидимого демона; его лицо искажено ужасом. Прямо перед ним умирали люди, но Таймс-сквер была заполнена слишком плотно, и люди не могли упасть. Мэри увидела лицо сначала одного человека, затем второго в тот момент, как их пронзали пули.
Крики боли смешались с возгласами восторга.
– Бандра! – закричал Понтер. – Расчищайте нам дорогу! Я понесу Мэре. Адекор, бери Лу!
Мэри чувствовала, как по её лицу струится пот, несмотря на зимний холод. Понтер собирается увести её от…
Нет, думала рациональная часть Мэри, сражаясь за доступ к её сознанию. Девы здесь нет.
Есть! – кричала другая её часть. Она здесь!
Нет! Нет! Девы нет. Никакой Девы нет…
Но она была – её не могло не быть, потому что Мэри вдруг почувствовала, как её ноги отрываются от земли и она взлетает…
Потому что её поднимает Понтер, выше, ещё выше, забрасывая её на своё широкое плечо. Бандра впереди расталкивала людей в стороны, словно кегли, заставляя людское море расступиться, открыть путь. Понтер бросался вперёд, спеша занять место, которое Бандра только что очистила, пока оно не схлопнулось под людским напором. На площади были места с пониженной плотностью людей – то, что ещё осталось от дорожек, предназначавшихся изначально для подъезда машин аварийных служб, и Бандра проталкивалась к одной из них.
Мэри повертела головой по сторонам, пытаясь снова разглядеть сияние Девы Марии, и увидела Луизу, лежащую на плече у Адекора – оба следовали за Мэри и Понтером по пятам.
К ним подскочил мужчина с совершенно диким взглядом. Он ударил Понтера, который легко уклонился. Но тут на Понтера наскочил другой мужчина и заорал:
– Изыди, нечистая сила!
Понтер пытался уклоняться от ударов, но тщетно. Нападающий был словно одержим – хотя почему «словно», подумала Мэри. Он попал кулаком по широкой челюсти Понтера, и тот наконец вынужден был ответить, ударив нападающему открытой ладонью в грудь. Даже сквозь окружающую какофонию Мэри услышала треск ломающихся рёбер, и мужчина упал. Толпа хлынула в очищенное Бандрой пространство, и похоже было, что нападавшего сейчас затопчут, но Понтер рванулся вперёд и через несколько секунд уже протиснулся достаточно далеко, чтобы Мэри не смогла разглядеть, что стало с упавшим мужчиной.
Мэри у Понтера на плече нещадно швыряло и трясло, перед глазами всё прыгало, но внезапно она заметила, как гигантский светящийся шар начал свой спуск по флагштоку – геодезическая сфера шести футов в диаметре, покрытая уотерфордским хрусталём, освещённая изнутри и снаружи. Вряд ли кто-то сохранил достаточно рассудка, чтобы запустить процесс; наверняка всё контролировалось компьютером.
Стробоскопы. Прожектора. Лазерные лучи, прошивающие облака сухого льда.
Новые крики. Новые выстрелы. Звук бьющегося стекла. Завывание сирен. Лошадь пытается сбросить конного полицейского.
– Мария! – закричала Мэри. – Спаси нас!
– Понтер! – донёсся сзади голос Адекора. – Осторожно!
Мэри ощутила, как дёрнулась голова Понтера. Ещё один безумец пробирался к нему, в этот раз размахивая монтировкой. Понтер отклонился вправо, расталкивая людей в стороны и уклоняясь от удара по голове.
Бандра развернулась и схватила нападавшего за запястье. Снова Мэри расслышала хруст ломающейся кости, и монтировка упала на мостовую.
Мэри отчаянно вертела головой, высматривая Деву Марию. Гигантский шар почти завершил свой путь – и они почти выбрались с Таймс-сквер на 42-ю улицу.
Внезапно небо взорвалось.
Мэри вскинула голову. Владыка небесный! Это…
Но нет. Нет, просто компьютер, должно быть, контролировал не только опускающийся шар, но и фейерверк. Огромный павлиний хвост света начал раскрываться позади них, и в небеса взмыли красные, белые и синие ракеты.
Ноги Понтера поднимались и опускались, словно поршни машины. Толпа редела, и они уже двигались с приличной скоростью. Бандра по-прежнему держалась впереди, Адекор с Луизой на плече замыкал строй; так они и бежали все вместе в ночь и в Новый год.
– Мария! – звала Мэри Воган. – Святая Дева, вернись!
Штаб-квартира Объединённых Наций находится всего в миле к востоку от Таймс-сквер. Им понадобилось девяносто минут, чтобы добраться дотуда пешком, борясь с дорожным движением и толпами вдоль всего пути, но в конце концов они сделали это и без проблем попали внутрь – охранник-глексен узнал Понтера и впустил их.
Видения закончились вскоре после полуночи, прекратившись так же внезапно, как и начались. У Мэри раскалывалась голова; она чувствовала себя пустой и холодной внутри.
– Что ты видела? – спросила она Луизу.
Луиза медленно покачала головой, очевидно припоминая ушедшее ощущение чуда.
– Бога, – сказала она. – Бога-отца, такого же, как на крыше Сикстинской капеллы. Это было… – Она поискала подходящее слово. – Это было само совершенство.
Остаток ночи они провели на двадцатом этаже здания Секретариата, заснув в конференц-зале, под звуки доносящихся снизу криков и завывания сирен: видения кончились, но хаос только начинался.
Утром они смотрели по телевизору обрывочные новостные выпуски – некоторые каналы не работали вообще, – пытаясь понять, что же всё-таки случилось.
К этому моменту коллапс магнитного поля Земли продолжался уже четыре месяца – впервые со времени появления сознания в этом мире. Напряжённость поля сильно флуктуировала, силовые линии непредсказуемо сходились и расходились.
– Ну, – сказала Луиза, глядя в экран телевизора, – нельзя сказать, что оно именно зависло, но…
– Но что? – спросила Мэри. Они обе были смертельно усталые, немытые и сильно исцарапанные.
– Я говорила Джоку, что главной проблемой, которую принесёт коллапс магнитного поля, будет не ультрафиолетовое излучение или что-то в этом роде. Скорее это будут эффекты, производимые им на человеческое сознание.
– Я почувствовала то же самое, что и в тестовой камере у Вероники Шеннон, – сказала Мэри, – только гораздо ярче.
Понтер кивнул:
– А я, как и в камере Вероники, ничего не почувствовал, как и, я уверен, любой другой бараст.
– Однако все остальные на всей нашей планете, – сказала Мэри, делая жест в сторону телевизора, – похоже, пережили религиозное откровение.
– Или похищение инопланетянами, – сказала Луиза. – Или, на худой конец, встретились с чем-то, чего там на самом деле не было.
Мэри кивнула. Пройдут дни, если не месяцы, прежде чем точно подсчитают количество жертв и величину ущерба, но уже сейчас было ясно, что сотни тысяч, если не миллионы людей погибли в канун Нового года или – к востоку от нью-йоркского часового пояса – в первый его день.