Орион возвращается дочиста отмытым и в свежей футболке с длинными рукавами (у него там что, их склад?). Он указывает большим пальцем в сторону сводчатого прохода позади прилавка.
– У нас там ванная комната, если тебе нужно.
О, моему мокрому лбу и каплям пота еще как нужно.
– Спасибо.
Проход ведет через небольшую кухню, однако это кулинарный город-призрак: все оборудование закрыто чехлами, а столы используются как склад. Здесь никто не готовит. Мне жаль это место и любое другое, в котором, очевидно, нет своего повара. Какая я глупая. Я закатываю глаза от самой себя, захожу в ванную, беру кусок мыла с ароматом гардении и включаю горячую воду.
Когда я возвращаюсь, Орион уже упаковывает заказ для клиента. Взвешивая и наполняя маленькие мешочки из фольги чайными листками, он вполне мог бы сойти за аптекаря, которого отправили вперед во времени в современный, наполненный светом магазин и одели в спортивную одежду. Дюжины металлических жестянок выстроились вдоль стены позади него, наполненные разнообразными травами и настойками.
– Все готово. Занесу это в бистро по пути домой. – Он указывает мне на небольшую стойку для дегустации в конце прилавка.
Я сажусь на стул.
– Ты сегодня работаешь?
– Позже, когда Тедди уйдет на занятия. Сначала я пойду навестить маму. – Это слово мерцает между нами. Мы замолкаем на несколько мгновений, затем Орион выдыхает через отстраненную улыбку. – Итак, как много ты знаешь о чае?
– Столько же, сколько ты о кубинском кофе. Чай в Майами обычно подается со льдом в уличных кафе.
Орион корчится, отчего ямка на подбородке становится чуть глубже.
– О, боже мой, какое кощунство. Эта работа буквально создана для меня. – Он подходит к разнообразию сортов на стене. – С чего бы начать? Хм-м-м-м-м, попробуем что-нибудь простое и классическое. «Английский завтрак».
Я наблюдаю за его действиями в сервисной зоне, где он кипятит электрический чайник, затем согревает небольшой фарфоровый заварник, быстро обдав его кипятком. Он играет бровями и тянется к одной из жестянок с чаем. Отмеряет. Ставит две чашки на поднос, а также мини-контейнеры с молоком и сахаром.
Наблюдение за ним успокаивает меня. Мое дыхание замедляется.
– Прямо целый ритуал.
Орион вытирает стойку чайным полотенцем.
– Если тебе нравятся ритуалы, подожди, пока мы дойдем до азиатских зеленых чаев. Или до улуна. – Он ставит передо мной поднос и садится на соседний стул.
Он сделал все это для меня, и это более чем просто мило. Это любезно с его стороны. Я с улыбкой тянусь к заварнику, но он ладонью останавливает меня. Его пальцы длинные и худые.
– Еще минуту. Время очень важно. Нельзя торопиться.
Время. Последние три месяца моим временем распоряжается семья, начиная от минут и заканчивая днями. Я не могла купить себе ранний билет на самолет или поторопить их.
– Лайла?
– Я… спасибо. – Орион наливает насыщенно-коричневый ароматный чай в наши чашки. – Посетители могут купить листовой чай, но не могут заказать здесь сразу напиток? Может, с булочкой или сконом?
– Пока нет. Мы унаследовали кухню вместе с магазином, но не готовы делать закуски.
Я смотрю ему в глаза, киваю, прежде чем взять чашку. Мне знаком вкус чая, но «Английский завтрак» обволакивает мой язык вкусами, которые я не могу назвать.
– Очень вкусно. Такой глубокий и насыщенный.
Орион улыбается.
– Принимается. Хочешь почувствовать себя истинной британкой и добавить немного молока?
Полагаю, да, таким простым незначительным способом. Может, дело в том, как он спросил – своим плавным тягучим акцентом, приправленным щепоткой нахальства. Я добавляю молоко и наблюдаю, как чай светлеет.
Орион тоже наливает немного молока в свою чашку.
– Со всеми этими разговорами про Джулс и «Голдлайн» я совсем забыл пригласить тебя на их концерт в следующие выходные.
Я делаю еще один глоток. Припоминая, как Орион взахлеб расхваливал ее голос и выступления, я с легкостью соглашаюсь.
– Отлично! Это… – Я вижу красноту на его щеках, и наша пробежка не имеет к этому никакого отношения. – Это твой гид по Винчестеру убеждается, что тебе будет с кем танцевать в субботу вечером.
– Буду ждать с нетерпением, – говорю я, и это правда.
– Итак, Лайла из Майами. – Он указывает на мою чашку. – У большинства местных есть чай, который они считают «своим». Ну, знаешь, их любимый сорт. Например, Виктория из секонд-хенда обожает цейлонский черный. Она всегда покупает только его. Нам нужно найти твой. Знаю, сначала нужно попробовать больше вариантов, но тебе нравится «Английский завтрак»?
Я уже почти допила свою чашку.
– Не знаю. То есть он мне очень нравится. Может, я не разбираюсь в чае, но я сразу отличаю качество, и это оно. Просто не уверена, что это мой сорт.
– Не важно. Полагаю, у меня есть почти три месяца, чтобы найти твой.
Он говорит так, словно это много и одновременно очень мало времени.
Глава 12
Сегодня самый теплый день в Винчестере с начала моего пребывания здесь. Надев легкое платье, я выискиваю на рынке подходящие ингредиенты для кубинских блюд. Тонкая лимонная глазурь солнечного света еще цепляется за вечер, когда я накидываю джинсовую куртку и располагаюсь в кресле во дворе гостиницы. Отсюда я звоню Пилар по FaceTime. По другую сторону лужайки Спенсер и Кейт собирают овощи в огороде.
Я замечаю, как он целует ее в лоб, и теряюсь в воспоминаниях о другом саде – саде моего двоюродного дяди в Маленькой Гаване. Там Андре меня впервые поцеловал.
Тот маленький участок земли хранит корни всей нашей семьи. Через четыре года после того, как abuela покинула Кубу, мой двоюродный дядя последовал ее примеру и отправился за ней следом через океан. Он взял свои скромные пожитки, а также тканевый мешочек, наполненный сухими кукурузными зернами с фермы его семьи. Кукуруза в Майами, кукуруза во всех Соединенных Штатах Америки – не очень. Он до сих пор сажает урожай каждый год. Мы делаем из этой кукурузы тесто. Мы едим то, что уродилось на кубинской земле более пятидесяти лет назад.
Также мы всегда устраивали большие семейные ужины в доме tío[54]. Многие годы к нам присоединялась Стефани, чтобы полакомиться жареной свининой, черными бобами и бабушкиным фланом. Летом, когда мне исполнилось пятнадцать, я пригласила и Андре. После ужина перед Стефани стояла одна задача: отвлечь бабушку, mis tias[55] и их вечно любопытные взгляды, пока я уведу Андре на задний двор. У меня был план.
Я повела его на невинную прогулку, чтобы показать заросли calabazas[56] и lechuga y cebollas[57]. Мы петляли между деревьями с авокадо и лаймом. Затем участок кукурузы – жемчужина сада. Будучи дерзкой кубинкой, я схватила его за руку и потянула в секретное укрытие между стеблями.
Кукуруза полностью проглотила нас и спрятала.
Когда он поцеловал меня, я почувствовала покалывание в конечностях, а в животе стали летать бабочки. Его губы на вкус были как флан, и кола, и лайм, который папи вручил ему в руки, – безмолвный знак одобрения от отца.
Todo está bien – все хорошо.
В тысячах миль оттуда, в этом английском саду, я гадаю, как в действительности дела у Андре. Он уже с кем-то встречается? Эта мысль давно роится в моем мозгу и становится все тяжелее с тех пор, как я увидела его «Инстаграм». Я наконец озвучиваю ее по FaceTime после того, как Пилар заканчивает рассказывать последние новости из Майами.
Пилар прыскает содовой, из ее носа вылетают пузырьки.
– Лайла. – Она снова кашляет, затем смотрит на меня поверх своего стакана.
– Просто скажи мне. Клянусь, я несколько дней не проверяла его «Инстаграм», но в последний раз, когда открывала его профиль…
– Саут-Бич. – Разумеется, она видела ту фотографию. В этом вся Пилар. Она сто раз скажет мне продолжать жить дальше и не обращать внимания на парня, который разбил мое сердце. Будучи хорошей сестрой, она будет добавлять советы и подсказки, обдумывать все за и против. Такая вот она.
– Ну? – с нажимом спрашиваю я. – Ты знаешь, с кем он был? Тебе хоть что-нибудь известно?
Она тяжело вздыхает.
– Ладно. Аннализа берет теперь уроки балета вместе с подружкой Кристофера Джеки, и…
– Просто скажи мне. – Я знаю, как плодятся слухи.
– В тот день на пляже Андре был с Крисом, Джеки… и Алексой.
Алекса Хихон. Она выросла вместе с Андре в Корал-Гейблс, и даже гуляла с нашей компанией несколько раз. У меня перед глазами вдруг пролистывается слайд-шоу каждого раза, когда они общались.
– Hermana, – твердо говорит Пилар, – клянусь, я не знаю, есть ли что-то между ними. – Я ей верю. Можно приукрашивать истории, но мы с Пилар не врем друг другу. Это одна из причин, по которой нам суждено достичь успеха вместе, как партнерам.
– Все нормально. – Андре, вероятно, пошел с ней на Саут-Бич как с другом. Наверняка между ними ничего нет. Или, может, он был на двойном свидании. Все, чего я хочу, это убежать от этой мысли по любой дороге, какую смогу найти в Винчестере.
– Только не накручивай себя, хорошо? – говорит она. – Держись того, о чем мы точно…
– Пили, мне пора. Поговорим позже. Besitos[58]. – Я сбрасываю звонок, не дожидаясь ответа. Мне нужно подумать над этой новостью. Пока моя сестра искала доказательства и проверяла факты, Стефани всегда была другой. Услышав о том, что Андре был на пляже с Алексой, она бы гневно ходила взад-вперед по этой прекрасной английской земле. Забыв даже о попытках решить что-то, Стеф позволила бы мне дать волю излишнему драматизму. Мы бы брюзжали и жаловались, может, придумывали бы коварный план мести покруче, чем в любом телесериале. В конце концов, мы бы смеялись не меньше, чем плакали.