Единобожие однозначно не предполагает наличие никаких других богов. По этой причине культ исключительности, рано или поздно, непременно должен не только возникнуть, в том или ином виде, у адептов всех монотеистических религий, от древнеегипетского Атона до Авраамических религий (иудаизм, христианство, ислам), но и занять свойственное ему преимущественное положение в иерархии политических культов религиозного общества. Он не менее значим для религиозных обществ чем, к примеру, культы почитания церкви и священнослужителей, поклонения изображениям и реликвиям и им подобные.
Идея конфессионального превосходства всегда обосновывается «богоизбранностью», тем, что бог избрал определённый народ или последователей определённого религиозного направления для особой миссии, известной только самому Богу. На этом основании сторонники конфессиональной исключительности считают себя любимыми Богом людьми, которым тот оказал своё особое доверие. Идея богоизбранности наиболее ярко проявилась в иудаизме, где она является центральной для всего вероучения.
Крайне агрессивной выглядит позиция исключительности в исламе. В священных книгах язычники расцениваются как враги ислама и мусульманам запрещено общаться с ними, помогать им. Коран прямо называет их врагами веры и от мусульман, требует истреблять их, если язычники не примут мусульманство. Коран (сура IX, ст.5):«А когда кончатся месяцы запретные, то бейте многобожников, где их найдёте, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду на них во всяком скрытом месте! Если они обратились и выполняли молитву и давали очищение, то освободите им дорогу: ведь Аллах — прощающий и милосердный». Борьба с язычеством — это святая борьба, дело чести каждого мусульманина. Борьба, называемая джихадом, продолжается со времён пророка Мухаммеда (именно из-за этого пророку пришлось переехать из Мекки в Медину) и до нынешних дней.
Идея исключительности мусульман и необходимости джихада была главной движущей силой арабских завоеваний в VI-VIII веках и последующих религиозных войн. Сегодня идея конфессиональной исключительности является причиной многих конфликтов на Ближнем Востоке, в Афганистане, Пакистане, Индонезии и других странах.
Вражда, в основе которой идея религиозной исключительности, возникает и внутри конфессий, среди различных групп и направлений одной религии. Примером тому является не прекращающаяся столетиями вражда между суннитами и шиитами, берущая начало ещё в VII веке. Сейчас в исламе существует 7 основных направлений (религиозных школ — мазхабов): 4 суннитских (шафиитский, ханбалитский, ханафитский и маликитский) и 3 шиитских (исмаилитский, зейдитский и джафаритский). Внутри этих течений имеются другие религиозные группы, которые также соперничают друг с другом, часто доказывая свою «богоизбранность» с помощью оружия.
История христианства — это также история многочисленных религиозных войн, начиная со времён возникновения первых христианских общин. На заре христианства различные течения внутри церкви враждовали, а зачастую даже находились в состоянии вооружённой борьбы друг с другом. После обретения христианством статуса государственной религии началась борьба с ересями, с сектантством. И далее, целыми столетиями между христианами шла религиозная вражда. Протестанты враждовали с католиками, англиканцы ненавидели пресвитерианцев, кальвинисты не жалуют лютеран.
Может быть, мне не стоило далеко ходить за примерами, достаточно было вспомнить русский церковный раскол XVII века, когда русский православный стал ненавидеть такого же русского и такого же православного, но старообрядца. Достаточным основанием для того, чтобы вырвать старообрядцу язык или сжечь его живьём, вместе с женой и малолетними детьми, для православного христианина было даже не иная вера, а лишь расхождение во взглядах на религиозные обряды. Внутри старообрядчества существуют разные течения, члены которых также претендуют на «правильность» и исключительность — поповство, единоверие и беспоповство. Среди этих старообрядческих религиозных течений имеются ещё более мелкие обособленные группы, считающие себя ещё более «избранными», чем остальные и так далее…
Идеи исключительности появлялись не только в Америке и Европе. Такие идеи возникали и возникают в Азии, Африке, Австралии, даже у народов Океании.
В Южной Африке в конце XIX века, в среде потомков первых колонистов (преимущественно голландцев) возник африканерский национализм. Согласно идеологии африканерского национализма, белые люди на континенте, говорящие на африкаанс (африканский диалект нидерландского языка) являются богоизбранным народом. Все остальные (китайцы, негры, британцы и пр.) не признавались полноправным коренным населением африканского юга и считались африканерами людьми второго сорта. Националистами были созданы десятки организаций фашистского толка, из них две достаточно крупные: Братство африканеров, и старейшая партия ЮАР — Национальная партия Южной Африки. Последняя, кстати, находилась у власти с 1948 года по 1994 год.
В Родезии в конце XIX века также сформировались националистические организации фашистского образца. Идеология родезийских националистов базировалась на идее исключительности белых жителей Родезии, говоривших по-английски. В чести были идеи корпоративизма, консерватизма и антикоммунизма. Основная националистическая партия, именуемая «Родезийский Фронт», на протяжении 30 лет играла весомую роль во внутренней политике страны, а в 1965–1979 годах даже находилась у власти.
В планах белых африканских националистов было создание нового общества, новой культуры, нового тоталитарного государства на чисто фашистских принципах. Предусматривалась европеизация коренного чернокожего населения Африки – отказ от традиционных африканских культов в пользу христианства, замену традиционной негритянской культуры на культуру пришлых белых колонистов.
На территории Африки был не только белый национализм, национализму были подвержены также и представители племён, населявших континент до прихода туда европейцев. В основе идеологии чернокожих националистов был тот же традиционный набор — культ исключительности конкретного африканского племени, его превосходства над другими племенами, культ традиционализма. Традиционализм, в этом случае, подразумевался в виде возвращения коренного африканского народа к первоистокам, к первоначальной природной нравственной чистоте, стремления ощутить себя частью природы, научиться понимать язык зверей и птиц, дружить с деревьями, дождём, ветром. Создавалась вымышленная прекрасная история народа, история героической борьбы с враждебными соседними племенами и белыми колонизаторами. Националисты стремились к внедрению традиционализма во все сферы человеческой деятельности. Восстанавливалась, а иногда просто насаждалась силой традиционная культура, возрождались племенные мифы и предания, вводилось обязательное обучение молодёжи ритуальным танцам и музыке.
Некоторые чёрные африканские националисты и сейчас выступают за легализацию рабства, когда одно племя полностью владеет другими племенами на праве собственности. В отдельных случаях они считают необходимым распространить рабовладельческое право не только на территорию своей страны, но и на всём африканском континенте. Обоснование всё то же — исключительность родного племени.
Мобуту в Заире с 1965 по 1997 год проводил политику заиризации (африканизации) населения, провозгласив традиционные африканские верования и культуру единственно возможными. Он запретил неафриканскую литературу, кино, театр, ношение одежды западного образца, заставил граждан поменять европейские имена на африканские. В республике было запрещено западное образование, христианские праздники.
В современной Африке очень популярна объединяющая фашистская идеология расистского традиционалистского типа – негритюд (дословно с французского Négritude – негритянство). У этой идеологии богатая предыстория, включающая в себя философские и политические учения, зародившиеся ещё в конце XIX – начале XX века, основу которым положили африканские мыслители Эдуард Уилмот Блайден, Леопольд Седар Сенгор, Леон-Гонтран Дамас, Эме Сезер.
В основе негритюда лежат различные концепции исключительности африканских народов, принадлежащих к негроидной расе. Идеологами негритюда воспеваются исключительность мышления всех негроидов, самобытность африканских культур и самодостаточность традиционных экономик коренных племён чёрного континента. Наукообразная теория негритюда не просто провозглашает, но и «научно доказывает» особую роль негроидной расы в развитии человеческой цивилизации.
Представитель игбо (племя в юго-восточной части Нигерии) Эдуард Уилмот Блайден в 1857 году опубликовал свой фундаментальный труд – книгу «Голос из кровоточащей Африки» (Voice from bleeding Africa). Получив мировую известность в качестве основателя панафриканизма, ставшего через несколько десятков лет идеологической базой негритюда, он писал многочисленные статьи и публично выступал с требованием «духовной деколонизации» Африки, предоставив коренным народам жить в соответствии с их представлениями о мире, развивать собственную традиционную культуру.
Блайден утверждал, что негроиды стоят на более высокой ступени развития, они более нравственны и ближе к природе, в отличии от европейцев, которые алчны, расчётливы и агрессивны. Критиковалось фатальная зависимость европейской цивилизации от научных достижений и технического прогресса, в ущерб духовности и естественности, которая непременно приведёт европейскую часть человечества к неминуемой гибели. «Евро-Азиатская цивилизация или погибнет от своей же техники, или за ближайшие сто лет выродится в жалкую кучку содомитов и наркоманов. Вот тогда вперед выйдут славные потомки несправедливо угнетаемых ныне жителей самого богатого природными ресурсами и благодатного континента. Настанет рассвет цивилизации Черной Африки» – писал в 1967 году последователь Эдуарда Блайдена африканский журналист Том Блэк.
В своей книге 1887 года «Христианство, ислам и негроидная раса» (Christianity, Islam and the Negroid Race) Блайден утверждал, что только ислам способен объединить всех коренных африканцев, именно он должен стать единственной религией всей Африки, а также всех этнических африканцев, проживающих за пределами континента. Христианство было названо враждебным африканской душе и вредным для традиционных негритянских сообществ. Не остались в стороне и идеи «африканской геополитики», где Блайден обосновывал необходимость захвата Либерией соседних территорий.