Встаю. Ударом ноги в грудь опрокидываю бандитов вместе с лавкой. Слышу хруст за спиной Черпака — там, где у него связаны руки.
— Упс, — развожу руками.
— Руку сломали, — констатирует Торн.
— Я, честно, не хотел. Так, ладно...
Фиксирую копыта Херуса, чтобы не дрыгал ими. Теперь его грязные и мокрые стопы смотрят прямо на меня.
Посвистываю колыбельную, подхожу к козлу, хватаю за загривок, отвожу обратно к Херусу. Тыкаю мордой в соленую пятку. Козел с большим удовольствием начинает вылизывать её шершавым языком.
— С-с-с-сук-а-а-ахахаха-хах-ха! Ах-ахха-аха! Хва... хахах! Хватит! Ахаха!
Лия не выдерживает истеричного смеха Херуса, сама начинает нервно смеяться. Торн сначала тоже скупо выдавливает улыбку, а потом... перестает. Бандит просто захлебывается смехом, задыхается и плюётся. Лия пока не поняла, что происходит, хихикает вместе с ним.
Мы с Торном пересекаемся взглядами:
— Да, друг мой, ты все правильно понял. Рассказать, почему он был таким бесстрашным, и что сейчас чувствует? Или пусть это останется тайной?
Под истеричный смех Херуса и хихиканье Лии Торн кивает.
— Он под кай... под чем-то. У него расширенные зрачки, и ты посмотри на его плевок. Это сгусток, а не слюна. Еще и цвет странный. После употребления всяких... неправильных грибов или трав во рту часто пересыхает и получается вот такое. На самом деле он не такой смелый, как вам кажется. Что-то делает его смелым. Пытки его не пугали, значит, он готов испытывать боль в своем состоянии. Может, тренировался. Скорее всего, мы бы добились обратного результата, и Херус получал бы удовольствие от боли. Уверен, что Стилет намеренно отправляет за деньгами таких вот обдолбышей. Если их схватят, то ничего не выпытают. Я специально не задавал ему прямых вопросов и медленно играл на нервах. Поэтому он так странно реагировал. Заметили, как у него дергались глаза? Он надумал себе таких вещей, что ух-х-х... Так уж работают всякие... грибы. Достаточно немножко надавить сюда, — тычу пальцем себе в висок. — И вместо удовольствия получаешь... незабываемое веселье. Представляете, каково ему сейчас? СТРАШНО ВЕСЕЛО.
Торн смотрит на чокнувшегося бандита с профессиональным интересом. Этот вояка впечатляется по-своему. Вряд ли его напугали новые методы ведения пыток. Скорее, удивляет, что пускать кишки и прижигать пятки совсем не обязательно, если у тебя есть козел. У нас такую пытку придумали еще в средневековом Китае во время правления династии Хань.
Оттаскиваю козла за загривок. Херус тяжело дышит, слезы льются из его глаз по щекам.
Задорным голосом оповещаю всех присутствующих:
— Я же вам говорил, что будет весело. А вы мне не верили. Эй, Херус? Ещё? Или поговорим?
— Уши... свиные уши... обожаю уши... соленые... в рассоле... соль...
Ух, как штырит. Готов, голубчик.
— Я так и думал. Лия, солнышко, верни, пожалуйста, козла в загон. Лия? Ау, Лия?
Тишина.
Оборачиваюсь.
Лия стоит, смотрит на меня с каким-то... неправильным выражением лица. Так, я вроде напугать её хотел, а не впечатлить. Что-то пошло не так, Ден.
Лия хватается за подол юбки:
— Наймите меня свой служанкой, господин!
Торн выходит из раздумий, переводит взгляд на племянницу:
— Хм... девочка, с тобой все в порядке? Ты точно поняла, что произошло?
Хороший вопрос. Переглядываемся с Торном. Чокнулась. Спятила. Прости меня, друг. Я просто хотел её отпугнуть, но без грязи и крови. В моем мире после таких представлений от меня всегда держались подальше. Это у них тут что-то неправильно.
Лия в три шага оказывает рядом со мной, её глаза горят огнём, и она чуть ли не кричит:
— Возьмите меня с собой, господин! Я умоляю вас! Я могу убираться, стирать одежду и готовить еду! Я очень вкусно готовлю! Дайте мне котелок, и я где угодно соберу съедобные грибы и коренья! Или поймаю зайца! Я умею стрелять из лука! Прошу вас, мой господин!
Торн встает:
— Девочка... ты оставишь своего дедушку?
Лия теряется лишь на мгновение, оборачивается:
— Господин Римус обещал мне, что с ними будет все хорошо! Я верю ему! Если хулиганы не будут нас грабить, то дедушка сможет нанять работников! Я... — голос срывается. — Я не хочу всю жизнь провести в этом... этом... Стреломёте! Прошу вас! Я больше не выдержу мыть грязные кружки, протирать рвоту и каждый день терпеть... этих... этих...
Блин, она сейчас расплачется...
Лия разворачивается ко мне и... падает на колени, бьется лбом о пол. В шоке поднимаю брови.
— Я умоляю вас, господин Римус!
Вот это поворот...
Зараза.
Глава 25
Ну вот как-то так, ага. Мы с Торном сидим за столом, попиваем разбавленный эль. Мой дисциплинированный гвардеец почему-то решил пригубить, хотя говорил, что не пьёт.
Лия гремит посудой на кухне, готовит нам что-то вкусненькое за счет заведения.
А Херус... Ну, он всё рассказал. Где конкретно находится лагерь Стилета, сколько там человек, и на что они способны. А еще про тропу, через которую можно пройти к лагерю, но не утонуть в болоте. Что хорошо, всё им сказанное соответствует тому, что рассказала Иона. Она не соврала. И теперь я чуть больше уверен в успехе нашей авантюры. А из неприятных новостей — при себе у бандитов не было ничего, кроме дубинки и дешманского кинжала. Единственное, мы вернули Клоушу деньги за «крышу». Эти козлы брали со Стреломёта двадцать золотых в неделю. По словам Лии, это три четверти их чистой прибыли. Грабеж какой-то, а не «крышевание». Еще бы он не сводили концы с концами.
В нос бьет чудесный аромат жареного мяса и душистого хлеба, которые... достанутся Торну. Себе я заказал овощное рагу, варёные яйца и пресное белое мясо птицы.
Продолжаем разорять Стреломет...
— Римус, я могу отвести этих двоих в гарнизон, — кивает на бандитов. — К утру их вздернут.
Вот так вот всё просто. Без суда и следствия. Если капитан Торн сказал, что они преступники, значит, так оно и есть. Удобная система. В моем вкусе.
Какое-то время смотрю на грустных «гопников». Череп — биомусор. Бесполезный. А вот Херус... Была у меня надежда, что как-то смогу его использовать, но... Нет. В процессе допроса я понял, что он тоже биомусор. Только чуть умнее своего напарника.
Киваю:
— Хорошая мысль. Один справишься? Не сбегут?
По взгляду Торна понимаю, что сморозил глупость. Он этих двух вообще не воспринимает серьезно. Так, мелочь под ногами. Топ ногой, и со звучным «бульк!» от них останется вонючая лужица.
Вспоминаю кое-что:
— Кстати, Торн, мы тут с Ионой на днях разговаривали. Она говорила про какие-то отвары. Ну, чтобы избавиться вот от этого, — обвожу свое тело руками. — Я скоро в зеркало смотреть на себя не смогу.
— Хм... Воинские настойки? Они не предназначены для рекрутов, Римус. Их употребляют только после длительной подготовки для становления мастером воинских искусств.
Черпак издает глухой смешок, несмотря на кляп во рту. Но мне достаточно одного взгляда, чтобы он затих, опустив голову. Когда он очнулся, то увидел ошалевшего Херуса, истерично выбалтывающего нам информацию о Стилете. Поэтому теперь он гадает, что же мы такое сделали с его напарником, и очень боится, что с ним повторится то же самое.
— Так у тебя есть эти настойки?
— Я мастер воинских искусств четвертой ступени, Римус. Мне их выдавали каждый месяц. Выдавали, точнее...Что-то осталось, — оценивающе осматривает меня. — Для вас подошла бы настойка Изнеможения, но концентрат, который я употребляю, вас просто убьет.
Настойка, блин, Изнеможения. Кто сунет в рот что-то, что так называется? Конечно же... я.
— А если разбавить? Молоком?
Торн моргает быстрее, чем обычно. То ли от моей наивности, то ли от гениальности в простоте.
— Хм... мастерам воинских искусств настойки выдают дозированно. В соответствии с личными качествами и умениями. Не думаю, что это хорошая идея. Но я могу спросить у алхимика Дома Галленов. Мы с ним в хороших отношениях. Но даже если так делать можно, вам всё равно придется выполнять немыслимые для вашего тела тренировки, или внутренние органы не выдержат. Хм... разве что...
В душе теплеет надежда:
— Есть какие-то идеи? Говори.
— Скажите, Римус, а в... — косится на бандитов. — ... в ТОМ месте вы же... лучше тренируетесь? Девушка мне рассказывала, что вы делали с... артефактом.
Понимаю, о чем речь. И опять удивляюсь находчивости и наблюдательности Торна. Ну, либо ему Костя там нарассказывал лишнего. Главное, что Торн имеет в виду преимущества анклава, когда в нем тренируешься. Двойной метаболизм плюс фамильный перстень принца творят чудеса. За двадцать часов тренировок я скинул вес так, что штаны спадают. А это килограмм десять, не меньше. Если бы кто-то мне сказал, что это возможно, я бы только покрутил пальцем у виска. Это то же самое, что теория плоской земли, только про анатомию человека.
Ква!!!
Херус воет, как умалишённый, от неожиданного гостя на своей башке. Закатывает глаза, затихает. Во! Я же говорил, что гопники — чувствительные натуры. Попугаешь немного, привяжешь, кляп засунешь — и всё — штаны мокрые.
Торн хмурится:
— Хм... разве жаба...
— Ага... была там...
— Хм...
— Хм... — отвечаю взаимностью.
Какое-то время смотрим, как жаба жрёт сальные волосы Херуса. Возмущаюсь безобразию:
— Принцесса! Фу! Гадость! Плюнь! Сдохнешь!
Жаба замирает, перестает заглатывать патлы, пялится на меня и выплёвывает «вкусняшку».
— Принцесса? — сухо спрашивает Торн.
— Угу. Она сама себя так назвала. Я просто перечислял разные клички, а она... жестикулировала. Мне кажется, жаба разумная.
— Хм... Я бы в это не поверил, если бы сам только что не увидел. Где вы её нашли?
— У детей отнял. Издевались над ней.
Торн слегка улыбается:
— Они могли. Буська, поди?
— О, ты его знаешь.
— Я многих тут знаю. А с Буськой кто-нибудь ещё был?