— Дом окружили люди в штатской одежде. Из тех, кто всегда находится в Аббатстве, — лазутчики Галленов. Также в дом проникли трое… Нет, четверо. Профессионалы. Обыскивают нижние этажи, грамотно прощупывая ауру на наличие ловушек. Убить их?
Законы Аббатства это разрешают. Мой дом — моя крепость. Именно потому тут очень мало домушников, желающих рискнуть своей шкурой.
Я лениво отмахиваюсь:
— Пока не надо. Я уверен, что эйр Галлен всё понял. Не правда ли?
Отец долго сверлит меня глазами. Садится обратно в кресло.
— Понятно. Стоило ожидать подобного от того, кто смог убить эйра Сигмунда. Неплохие у тебя слуги. Штора, Тень, хотите работать на меня? Плачу тысячу золотых в месяц.
Тишина.
— Попробовать стоило, — пожимает плечами эйр Эдмунд. — Ты и правда мой сын. Мне жаль, что я не разглядел твой потенциал раньше, может, всё обернулось бы иначе. Сколько же лет ты прятался за образом глупого и толстого лентяя… Поистине, ты один из лучших нашего рода за много поколений.
— Боюсь, парочки комплиментов не хватит, чтобы переманить меня на свою сторону.
«Мастер, ваш папочка откровенный тупица. Его мозги заплыли аристократскими замашками, и он отказывается подозревать, что его великий сын — обычный самозванец».
Костя неправ. Ни один здравомыслящий человек не будет считать изменения в человеке — подменой души.
— Я никогда не делаю комплименты, — отвечает отец. — Я констатирую факты.
— Понятно… Кстати, Эльвина считает, что мы сговорились. Она отчаянно пытается меня убить.
— Я заметил. Думает, что я сделаю тебя наследником Галленов?
— Да.
Какое-то время молчим. Паузу прерывает вздох отца. Впервые слышу, чтобы он вздыхал. Он достаёт скатанный в рулон пергамент, протягивает мне.
— Держи.
— Что это?
— Документ. Если доверяешь своим слугам, прочти его сейчас и скажи, что думаешь. Подписать это — было самым сложным решением в моей жизни. Если хочешь — можешь сжечь.
Беру свиток, разворачиваю. Вчитываюсь.
«Сим провозглашаю моего старшего сына, Римуса Галлена, первым наследником и завещаю ему земли, привилегии и…» Бла-бла-бла… Всё ясно.
— Хм… — выдавливаю из себя.
Отец едва слышно хмыкает в ответ.
— Слышу влияние капитана Торна. Кстати, я отправил его следить за тобой.
— Я догадался. Что, неужто он тебе не отчитывался?
— Ни единого письма. — Эйр пожимает плечами. — Я не верю, что капитан Торн знает, что такое предательство, а значит… у него есть свои причины. Он служит роду Галленов, а не мне.
Скажу честно: сдержать недоумение сложно. После всего, что случилось, удивительно, что отец меня не прирезал. А тут на тебе — официально признаёт наследником.
— Почему? — коротко спрашиваю я.
— Поверь, я сам задаюсь этим вопросом. Обычно я не полагаюсь на чутьё, но сейчас… Римус. — Отец опять встаёт, поворачивается ко мне. — Род Галленов зажали со всех сторон. В родовом замке добрая половина слуг — предатели и шпионы. Мой единственный наследник — политизированный и слабовольный полуэльф, подчиняющийся только матери. Я не верю, что он не превратит Мерунос в ад в интересах Коалиции Высших Рас. Ты — единственный, кого они не смогли подмять под себя. Ты — единственный, кто утёр нос Эльвине и показал всему миру, что враги Галленов долго не живут. Среди аристократов царит безмолвный страх перед именем Армза и перед нашим родом. Они думают, что это я нанял его и устранил эйра Сигмунда — нашего давнего недоброжелателя.
«Поздравляю, мастер. Похлопать вам я не могу, но могу пощёлкать челюстями».
Отец продолжает:
— Знаю, что ты думаешь, сын. Мол, отец меня никогда ни во что ни ставил, а теперь хочет переложить груз ответственности. Ты прав лишь частично. На моём месте ты бы тоже ни во что ни ставил толстого и пьяного глупца. Но ты изменился. Это факт. Я буду ещё честнее с тобой. Я бы не стал отдавать тебе всё, если бы не был загнан в угол. Я думаю, что мне осталось недолго. Эльфы открыто строят против меня козни. Вопрос времени, когда моих сил не хватит на оборону. Скорее всего, мне осталось недолго. Месяцы, недели, дни… Когда-нибудь и за мной придёт какой-нибудь Армз. — Он смотрит на меня как-то уж больно намекающе. — Понимаешь меня?
— Нет. Разве что ты имеешь в виду, что я должен тебя убить. Но это же чушь.
«Мастер, а ваш отец не так прост, как кажется».
— Не ты, сын. А Армз, которого подозревают в связях с нашим родом. Убив меня, мы устраним эти подозрения, заручимся козырем в его лице и застанем врагов врасплох. Армз — убийца аристократов — пройдётся по ним карающим мечом и никто не скажет, что это дело рук Галленов. Ведь я тоже был убит Армзом.
— Ты перегибаешь.
— Отнюдь. Многие уже копают под Армза. И копают в правильную сторону. Король уже подозревает Галленов. Но перестанет, если ты сделаешь то, о чём я прошу.
Отец кладёт руку на мое плечо.
— Меня всё равно убьют, сын. Я это знаю. У меня лучшая шпионская сеть в Меруносе. Поэтому нужно успеть обыграть мою смерть с выгодой. Убив меня — не спеши вступать в наследство. Подожди, что предпримет лженаследник Эрмин и его эльфийские покровители. Подгадай правильный момент и раскрой себя, предъявив народу этот документ. Поверь, он порушит множество их планов. В нашем родовом замке ещё остались верные мне люди. Когда наступит время, дай им сигнал.
— Какой ещё сигнал? — Я тру глаза. Что-то меня всё это напрягает…
Отец наклоняется и едва слышно шепчет:
— Галлены — мост человечества. Скажи им это, и они тебя поддержат.
Эйр Галлен говорит так буднично и равнодушно. Будто у нас тут светская беседа за чашкой чая, а не сговор хитрых убийц. Он выпрямляется, коротко кивает сначала мне, потом шторке и Тиине. Идёт к выходу, но вдруг останавливается.
— У нас ещё есть немного времени. Ты волен делать, что пожелаешь, но если решишь не сжигать документ, то я буду ждать Армза в своей резиденции. Больше встречаться мы не сможем — слишком рискованно. Уши и глаза повсюду. Прощай, сын мой. И… прости меня за всё. Я был слеп.
«Я сейчас разрыдаюсь, мастер».
Дверь за отцом закрывается, и я наконец выдыхаю остатки перегара. От потока новой информации бодун резко закончился.
— Ах, господин наследник!.. — первой нарушает тишину Тиина.
— Я, пожалуй, пойду, — безразлично говорит шторка и… идёт ведь.
Впервые вижу ходячую шторку, спокойно открывающую дверь и так же спокойно её за собой закрывающую.
Верчу пергамент, какое-то время на полном серьёзе думаю бросить его в камин. На кой чёрт мне этот геморрой? Решил тут папа, значит, меня поматросить и бросить. Ещё и такой простой: приходи-ка, убей меня, я весь твой. А я, вообще-то, не такой!
Да и в принципе ввязываться во всё это… такое себе удовольствие. Это ж куча дел сразу — налоги собери, на балы ходи, в политику поиграй. Времени ни на что не останется. А у меня и без того дел полно — монстров убей, с Эльвиной повоюй, с богами поиграй… Кнуты там всякие, черепа говорящие, анклавы, Патрики, Принцессы, бизнес свой…
Кстати, а ведь у Галленов много денег?..
Ага, как же. Золото в казне и золото в кармане — разные вещи. Президенты вон всякие тоже богатые, но что-то возможности тратить деньги как угодно у них нет. Ни тебе спокойно на пляже под пальмой полежать, ни на спорткаре по городу прокатиться, ни в клуб сходить, да даже нажраться «Теневым Властелином» нельзя. Любой пук сразу раздуют недоброжелатели и используют против тебя. Не-не, власти должно быть в меру. Иначе она сожрёт остатки твоей свободы. Не люблю такую власть…
В общем, я принял решение.
Встаю, несколько раз выдыхаю.
— Пойду поем.
Глава 20
Хожу туда-сюда и размышляю о смысле бытия. Только сейчас у меня появилось время на «подумать». После отца пришлось ещё разбираться с соседями. Им, видите ли, не понравилось, что наше заведение привлекает внимание таких знатных особ, а их — нет.
Это становится проблемой. Недовольство конкурентов только растёт. Нам бы какую-нибудь охрану. Сами слишком заняты, чтобы каждый день отпугивать всякий сброд.
Появляется проснувшаяся наконец Иона. Хватает меня за локоть и с круглыми глазами спрашивает:
— Ночью ты был у меня, да? Чё было-то? Чёта же было, а?
Как я понимаю, вопрос не о политике. Она даже не знает о наших утренних гостях. Всё проспала.
— Да я сам ничего не помню. Ну, что-то было точно…
Иона сглатывает.
— Мы же… того-сего?
Вопрос больше риторический, ибо Иона всё же БЫЛА девственна. Ну если не считать в расчет мои путешествия во времени. Поэтому догадаться утром, что у нас что-то было, — несложно. Как ей, так, блин, и мне.
Какие-то образы вчерашней ночи в памяти остались. Вот я иду по коридору, пошатываюсь, не так уж и громко пою гномьи песни, а тут дверь открывается, Иона затягивает меня к себе в комнату… Впивается в губы, потом мы разговариваем о чём-то… А потом… Ух… Тут по всем пунктам воспользовались моим состоянием, а не наоборот, хе-хе.
— Ага. Того-сего…
Иона заливается краской.
— Это же мой первый раз… А я… пьяная…
Становится как-то даже неловко. Вот что градус делает со святыми людьми. Ладно, момент чувствительный, пора включать мудрого мужика.
— Не переживай, — добродушно улыбаюсь. — Всё было прекрасно.
— Никому не говори, понял!
— Эм, да зачем мне…
— Ты понял⁈
— Понял-понял.
Забавно, в прошлый раз она реагировала по-другому. Ну да ладно.
— Ты же в меня… в меня… не того?
Моргаю пару раз. Не помню, хоть убей. Отсутствие контрацептивов в кармане — огромный недостаток Варгона. А «Темный Властелин» — это тебе не пара литров пива.
— Да не. Конечно, нет, — стараюсь придать голосу стопроцентную уверенность. — Мы же не дети малые.
«У-у-у, мастер. А я вот всё помню. Но я вам ничего не скажу»
«Костя, блин. Ну не мог же я. Это же серьезное дело!»
«Конечно, не могли, мастер. Как вы и сказали — вы не дитё малое»