кой ситуации лучше не трепыхаться, не задавать вопросов и молниеносно исполнять любой приказ.
Арби вскочил на ноги с ловкостью, для толстяка просто поразительной. И даже позволил себе быстрый взгляд на стоящего перед ним человека.
Стройная юношеская фигура, затянутая в жемчужно-серое. Темные сапожки. А главное – маска. Серая шелковая маска с длинной бахромой.
Арузу не надо было объяснять, пред чьими очами стоит он сейчас на трясущихся ногах Время от времени королевская семья посещала городские храмы, и горожане имели счастье лицезреть торжественную процессию…
– Аруз Золотая Муха из Семейства Эшивар. – Это был не вопрос, а утверждение. Принц Ульфест, разумеется, знал, кого к нему приволокли. И не допускал возможности ошибки.
Трактирщик истово закивал: мол, я самый, Аруз, умираю от верноподданнического восторга.
– Тебя допрашивали после мятежа «бархатных перчаток». Ты был в «невидимой страже».
Трактирщик состроил покаянную физиономию: мол, был грех.
– Вас, «невидимок», не очень трепали на допросах, – сказал принц лениво. – Всех интересовали заговорщики, а «невидимую стражу» попросту разогнали ко всем болотным демонам… – Внезапно голос Ульфеста стал резким, острым: – Ты рад, что все позади?
Аруз молчал с весьма естественным идиотским выражением лица. Да, он был рад, и даже очень… но выгодно ли это показывать?
– Соседи уважают, верно? – хмыкнул принц. – Внучата тобою гордятся?
Внучат у Аруза не было, но, разумеется, он и не вздумал поправлять принца.
– В старые времена, как мне рассказывали, «невидимок» ненавидели. По слухам, двое из «стражи» имели неосторожность проболтаться о том, куда они носят сплетни о дорогих соседях. Один из болтунов был зарезан в пустом переулке, у второго спалили лавку.
Аруз поежился: принц говорил правду.
– Если бы четырнадцать лет назад стало известно, что ты доносил на посетителей, вряд ли «Шумное веселье» принесло бы тебе хороший доход.
Аруз низко поклонился, чтобы скрыть смятение. Четырнадцать лет назад? Да «невидимку» и сейчас пришибить могут!
– Всех вас знал только этот прохвост Айрунги, – продолжал принц. – Дед счел возможным оставить в тайне имена тех «невидимок», о которых удалось узнать на допросах. Разумно. Дедушка Эшузар был осторожным правителем, не хотел дать горожанам повода перегрызться… Кого ты назвал тогда, Аруз?
Это был легкий вопрос. Трактирщик тут же перечислил тех, чьи имена с его слов занесли в протокол в Допросных подвалах. Увы, дотошный принц пожелал узнать судьбу всех троих. Пришлось признаться, что один из них умер незадолго до мятежа, второй покинул город примерно в то же время, а третьего разбил паралич сразу после бурных событий в Аргосмире.
– И тебе поверили? – изумился Ульфест. – Не заподозрили, что ты назвал этих бедняг, лишь бы от тебя отвязались?
– Мой принц, – Аруз пытался держаться с достоинством, – я вынес тяжкую пытку, которая подтвердила мою искренность.
– Пытку? Ты? Лучше скажи, сколько ты заплатил, чтобы твой лепет сочли чистосердечным признанием!
Аруз промолчал. То следствие его и впрямь чуть не разорило.
– Ладно, дело прошлое, – махнул рукой принц. – Теперь тобой занимаюсь я, а не те взяточники. И я тебе ни на медяк не верю.
– Мой принц…
– Не смей меня перебивать. Я уверен, что ты знаешь больше, чем сказал. Мне нужны «невидимки», о которых ты умолчал на допросе.
– Мой принц, да чтоб мне сгореть вместе с моим трактиром…
– Тем хуже для тебя. Не сумеешь найти прежних «невидимок» – навербуешь новых. Для начала хотя бы троих. Это должны быть не случайные забулдыги, задолжавшие тебе за выпивку, а люди, которые умеют смотреть и слушать. Мне нужен один человек на Серебряном подворье, второй – в порту, третий – из тех, кто крутится на рынке: там слухов невпроворот. Мелкий торговец или… э-эй, ты слышишь, что я тебе говорю?
Вопрос принца был вполне понятен: Аруз замер с разинутым ртом и остекленевшими глазами.
– Дед и отец считают меня мальчишкой, – снизошел Ульфест до объяснений. – Что ж, они правы. Когда я был младше, у меня была игрушечная армия, деревянные воины. А теперь я хочу поиграть в «невидимую стражу». Но платить своим игрушкам я буду настоящим серебром. Понял? Ну, так ступай прочь!
На подкашивающихся ногах Аруз вывалился из узенькой калитки дворцового парка (обратно его вывел тот же стражник). Толстяк прислонился к высокой решетчатой ограде и, тяжело дыша, помянул Хозяйку Зла и всю ее родню.
Влип! Этот щенок королевских кровей прав: «невидимок» в Аргосмире помнят до сих пор, спустя четырнадцать лет. Если всплывет, что Аруз в «невидимой страже» был не последней фигурой… о-о, на него свалят все беды и невзгоды, что произо-шли до мятежа с каждым, кто хоть раз зашел к нему в трактир. Кого-то поймали с контрабандой? Кого–то загребли за непочтительные речи о королевской семье? Кого-то выслали из города? Кто-то просто исчез неведомо куда? За все Арузу надо сказать спасибо!
И скажут… Ой, беда, беда…
А сейчас надо скорее отсюда убираться. Не приведи Безликие, увидит кто-нибудь да призадумается: что делал скромный трактирщик в королевском дворце?
Аруз вскинул голову – и понял, что с этим решением он опоздал. Потому что его смятенный взгляд встретился с нахальным, бесцеремонным синим взором.
– Щегол… ты… я… это… здравствуй.
– Здравствуй, здравствуй, Аруз. Я и не знал, что ты – тайный советник короля. Или подумываешь взять в аренду крыло дворца и открыть там еще один трактир?
– Сопляк ты, Щегол, вот и мелешь невесть что! – Аруз постарался придать себе солидности. – А у меня, если интересно, среди дворцовой прислуги подружка завелась.
– Неотразимый ты наш! Смотри не отбей у Зарфеста фаворитку!
– А ты сегодня один, без нянюшки? – обвел Аруз глазами малолюдную улицу.
Щегол не обиделся.
– Ты про Кудлатого? Мы как раз у тебя в трактире договорились встретиться. Ты в «Шумное веселье» идешь? Вот и славно, я с тобой. Заодно покажу одну вещицу. На днях в «радугу» выиграл – не купишь ли?
– А с Жабьим Рылом ты все уладил? – строго спросил трактирщик, с трудом поспевая за своим длинноногим попутчиком.
– Какое рыло? Никакого рыла знать не знаю, у всех моих знакомых лица как лица…
– Тогда «выигрыш» можешь мне не показывать. Никаких дел с тобой иметь не желаю.
– Правда? – трагически вопросил юный наглец. – Какой удар судьбы! Даже не знаю, что делать. То ли навеки покинуть сей неприветливый город и затеряться в ледяных просторах Уртхавена, то ли зайти к ювелиру Туарри, у которого лавка возле Дворцовой площади…
– Что ты мелешь, дурень? С какой стати почтенный Туарри станет разговаривать со всякой шантрапой?
– А я скажу, что меня прислал трактирщик Аруз. Он у тебя товар берет, что ж у меня не возьмет? Напрямую, а?
– Свинья ты, парень. И дел вести не умеешь. Туарри на тебя сторожевых псов велит спустить… Ну ладно, ладно, уговорил. Вот придем в «Шумное веселье» покажешь, что тебе судьба подбросила…
6
– Ты что, Вескет, рехнулся, гильдейских не признаешь? – возмутился Шенги, глядя в знакомую физиономию поверх нацеленного арбалета.
– Признаю, – непреклонно ответствовала физиономия, – а только проверить надобно. У всех ворот, что ближе к Аргосмиру, стоят наши люди. И кто-нибудь из «крысоловов»… э-э, из городской стражи, – поспешил поправиться Вескет, заметив, как возмущенно вскинулся его напарник-стражник. – Приказ Лауруша и короля: досматривать, что из-за Грани приносят!
В другое время Шенги посмеялся бы над обмолвкой приятеля, который назвал Лауруша раньше короля. Но сейчас Охотнику было не до шуток. Что еще за унизительный обыск? Да еще при учениках!
– Ты того… спокойней… всех так, не тебя одного! – поспешно забормотал Вескет, который знал, какие байки ходят о вспыльчивости Совиной Лапы. Слушать-то их занятно, а вот оказаться в числе их героев…
Шенги усилием воли заставил себя сдержаться. Он обязан думать о ребятишках. Еще неизвестно, допустят ли их до испытания. Злить Лауруша и идти наперекор Гильдии – значит сломать ребятам судьбу.
Охотник повел широким плечом, позволив котомке соскользнуть на траву.
– Гляди! Меня обыскивать тоже будешь? Могу и догола раздеться, только пусть ученица отвернется.
Вескет, обрадованный мирным исходом дела, предпочел не обращать внимания на явную насмешку.
– Что мы ищем, того под плащом не спрятать. Заглянем в котомки – да идите себе дальше.
– Слышь, – нервно перебил его стражник, – ты лучше сам поройся в тех котомках, а я оба арбалета подержу.
Подростки захихикали.
Вескет охотно отдал тяжелый арбалет «крысолову» и занялся обыском – весьма небрежно, как отметил про себя Шенги.
– Да я почти пустой иду, – уже мирно сказал Совиная Лапа. – Махнул через Грань, чтоб дорогу срезать…
– И кое-что подобрал по пути, верно? Шкурки хорошо продашь, они сейчас в цене.
– Шкурки еще по весне добыты.
– «Плавучими шишками», вижу, разжился?
– Взял пару горстей. А ученики этим добром котомки доверху набили.
– И молодцы, и правильно… А это что за славная вещица? – Вескет, бывалый Охотник, не дотронулся до колокольчика. Незнакомые предметы лучше не лапать.
– Так, наткнулся… – неопределенно ответил Шенги. – Да скажи толком, что ищешь?
– Это ты спроси у Главы Гильдии… Ну, молодые люди, показывайте, чем богаты!
Раз учитель позволил рыться в своих вещах, то ученикам трепыхаться не к лицу. Трое подростков неохотно развязали котомки. С Нургиданом и Нитхой заминки не было, а Дайру неловко дернул завязки, рассыпал содержимое сумы по земле и смущенно начал сгребать свои пожитки вперемешку с «плавучими шишками» – сине-зелеными наростами размером с кулак, которые вся компания по пути собирала на широких листьях «водяной колыбели».
Вескет с приветливой улыбкой помогал парнишке.
– А это что? – спросил он, подобрав с травы несколько пергаментных листов, сшитых вместе суровой нитью. Открыл наугад, прочел: – «…А они все спали, и не было на земле сна, подобного этому, и не будет впредь без воли Безликих…»