— Присаживайтесь.
Сомус уселся в мягкое кресло, а оба толстяка — напротив него. Толстяк в хитоне налил в рюмки коньяк и сказал:
— Знаете, я даже волнуюсь. Нечасто приходится встречаться с людьми, двигающими делами такого масштаба.
— Какого масштаба? — спросил Сомус, понимая, что минута его развенчания и выкидывания взашей близится.
— Будто сами не знаете. Интересно, предполагал ли кто, глядя на вас в детстве, какое вас ждёт будущее?
— Предполагали. Ещё мать говорила: ничего из тебя не выйдет путного. Вот и довела меня судьба до клиники.
— О, это вас не должно удручать! Немало великих прошло через годы раздумий и трудов разума, находясь в тюрьмах и психушках.
Сомусу показалось, что толстяк к нему подлизывается. К нему, рядовому тридцатидвухлетнему конструктору компании «Океан», подлизывается богач, запросто снимающий номер в «Скат-три». Положительно, за последние полгода мир окончательно сошёл с ума.
— Так что я всегда был против драконовских законов, — продолжал толстяк в хитоне. — Ну, любит человек современную технику, так что же — сразу его объявлять ненормальным?
— Если б нашли у меня тогда наркопрограммы, — покачал головой Сомус, — то меньше чем о трёх годах кутузки и думать нечего.
Да, тогда Сомусу повезло. Когда к нему завалились гориллы из полицейского управления, он успел сунуть в сжигатель одну дискету. Вторая же была спрятана в тайнике, и её не нашли.
Проблема с компьютерами возникла ещё в конце двадцатого века. Уже тогда простейшие компьютерные игры на много часов приковывали людей к экранам. На этой почве развилась массовая неврастения, и как следствие появились первые центры реабилитации. Но настоящая бомба взорвалась, когда появились наркопрограммы. Хоть раз попробовав эту игру, человек полностью погружался в компьютерный мир, абсолютно не реагируя на внешние раздражители.
Сомус пристрастился к компьютерным наркотикам года три назад. Он всю жизнь чувствовал какую-то неудовлетворённость. Чего-то не хватало. Занудная работа, занудная жизнь, занудные друзья, женщины и сослуживцы. А причина этого всеобъемлющего, катастрофического занудства была в нём, Сомусе. Он всегда был посредственностью, не способной к настоящим взлётам или хотя бы к падениям. От таких, как он, ничего в жизни не зависит. И самое дрянное заключалось в том, что он сам прекрасно это понимал. И ничего не мог изменить. Только мечтать мог и ещё — завидовать.
А завидовать было кому! Хотя бы его однокласснику Хамту. Первый человек, ступивший на планету иной звёздной системы. Ах, какой потрясающий миг, когда он сходил по трапу рейсового астролёта! Его встречали толпы людей, которые были счастливы видеть знаменитого астронавта. А ведь Сомус тоже мечтал о звёздах. Не раз, прикрыв веки, видел себя на месте Хамта.
Но звёзды, увы, недоступны таким ничтожным людям.
Сомус знал, что мир должен перевернуться, прежде чем кто-то узнает о его существовании.
Скорее всего, стойкий комплекс неполноценности и привёл его к компьютерным наркотикам. Компыотнаркам. По сути, игра — целая вселенная, где всё послушно твоей воле и зависит исключительно от тебя. Ты властелин, хозяин, бог и покровитель.
«Может, это тоже наркоигра?» — думал Сомус, оглядывая номер.
Он надавил на оба глазных яблока, и предметы раздвоились. Нет, это реальность, никуда от неё не денешься.
— Если бы мы встретились с вами раньше, — сказал толстяк в хитоне, — вас бы не только не сунули в лечебницу, но у вас были бы любые наркопрограммы. Но сегодняшний день изменит всю вашу жизнь. Вы станете богатым, уважаемым человеком. Если, конечно, не откажетесь от нашего предложения. В противном случае, как это ни прискорбно, вы умрёте.
Говоря эти страшные слова, толстяк не переставал улыбаться, и это больше всего подействовало на Сомуса. Он понял, что для этих людей жизнь какого-то неудачника-наркомана не значит ничего.
— Что я должен делать? — сдавленным голосом спросил Сомус.
— Всё очень просто. Работа не пыльная, но сделать её можете только вы. Дело в том, что…
Голос человека в хитоне заглушил треск и грохот. Страшная сила сорвала дверь номера с петель, и на пороге возникла могучая фигура человека в чёрном фраке. Импозантная одежда никак не гармонировала с низким лбом, маленькими глазками со зловещим огоньком, безобразным телом. Он напоминал персонаж из компьютерной игры «Твой добрый друг».
Атлеты у входа ничего не смогли с ним сделать. Раздался треск, как от бильярдных шаров, — это непрошеный гость ударил стражей лбами друг о друга и, как котят, кинул в угол.
— Уброб! — в ужасе воскликнул толстяк в хитоне.
— Ты прав, жирный, презренный человечишка. Негодяй! — Пришелец громко засмеялся. От этого зловещего смех кровь стыла в жилах.
— Они подключили Уброба! — обречённо крикнул Думдук и кинулся к двери, но гигант одним прыжком настиг его и легонько ударил по голове. Думдук упал без чувств. Такая же участь ждала и толстяка в хитоне.
Затем Уброб легко, будто куклу, кинул на плечо Сомуса и, не обращая внимания на таращившихся на него жильцов, направился к лифту. Он прошёл через холл, вышел на улицу, открыл дверцу мрачного — чёрного с белой полосой — астромобиля и швырнул Сомуса на заднее сиденье. Астромобиль сорвался с места и влился в поток уличного движения.
Сомус, съёжившись на сиденье, с удивлением смотрел, как Уброб, небрежно щёлкая кнопками, уверенно ведёт астромобиль. На такой скорости это невероятно трудно и требует отточенной реакции. Поэтому в городе машинами управляли компьютеры. Уброб же не только управлял, но и успевал говорить с пленником.
— Ты, наверное, боишься меня, мерзкий, жалкий и гнусный человечишка убогий?
— Д-да… — Зубы Сомуса стучали от страха.
— Уброба все боятся, ха-ха! Потому что Убробу нравится убивать. Ха-ха! Но ты, презренный человечишка, можешь не бояться. Станешь делать, что говорят, — будешь жив и богат. Ты любишь деньги?
— А вы — нет?
— Уброб не любит денег. Уброб любит убивать.
В такой дрянной компании Сомусу никогда не приходилось бывать. Легче найти общий язык с не жравшими месяц людоедами. Тяжёлые, мрачные предчувствия терзали его душу.
Тем временем астромобиль, с огромной скоростью мчавшийся по шоссе и обгонявший другие машины, нырнул в туннель и оказался в районе промышленных предприятий. Уброб съехал с основного шоссе и начал крутиться в закоулках между приземистыми складскими помещениями и причудливо слепленными бетонными и пластиковыми нагромождениями цехов-автоматов. Наконец машина выехала на узкую улочку, зажатую бетонными обшарпанными стенами, и остановилась.
Уброб выбрался наружу, подошёл к стене, нажал на какую-то кнопку, и часть стены отошла в сторону. Он вытащил Сомуса, втолкнул его внутрь и щёлкнул выключателем.
— Будь здесь, иначе Уброб с удовольствием убьёт тебя. Придёт хозяин Уброба и будет с тобой говорить, мерзкий человечишко-урод.
— Ну и тип, — под нос пробормотал Сомус, когда стена за Убробом закрылась.
Помещение, где он оказался, было складским. Повсюду стояли штабеля ящиков с яркими фосфоресцирующими наклейками. Из мебели присутствовал расшатанный деревянный стул. Сомус уселся на стул и вздохнул. Он ничего не понимал. Наверное, так же чувствует себя бабочка, живьём подколотая к чьей-то коллекции.
Сомус потерял счёт времени. Наконец снова открылась стена, и на пороге возникла какая-то фигура. Это был Думдук!
— Вы… — только и смог сказать Сомус.
— Ну не мог же я оставить в беде такого человека, как вы. Помочь вам — мой святой долг. — Думдук махнул пистолетом, зажатым в кулаке: — Пошли быстрее!
Сомус на подкашивающихся ногах пошёл к выходу. Красный роскошный астромобиль стоял на замусоренном асфальте. Думдук потянулся к дверце, и в этот момент из-за поворота вынырнула чёрная с белой полосой машина. Раздался визг тормозов, машину занесло, и она остановилась метрах в двадцати от них.
— Жалкие людишки-сволочи! — раздался знакомый голос.
Думдук, укрывшись за астромобилем, начал палить в Уброба из пистолета. Тот не остался в долгу, и началась ожесточённая перестрелка. Нервы Сомуса этого выдержать не могли.
— А-а-а! — диким голосом заорал он и, не обращая внимания на свистевшие вокруг него пули, бросился прочь.
Он бежал, пока хватило сил, пока не споткнулся и не упал. А когда поднял глаза, то увидел, что выбрался из промышленного района на жилую улицу. Какая-то женщина, брезгливо посмотрев на него, крикнула:
— Наркоман чёртов!
А спортивного вида парень помог подняться.
Сомусу хотелось исчезнуть, уехать подальше, скрыться. Он остановил такси, набрал на пульте свой адрес.
Знакомый привратник — пожилой, в строгом форменном костюме — вытаращился на Сомуса, будто увидел зелёного слона с сигаретой во рту. Сомус нажал на кнопку лифта.
— О, мистер Сомус! — воскликнул привратник. — Мистер Сомус, я и моя жена хотели бы знать…
Сомус стеклянными глазами посмотрел на него и нырнул в лифт.
Подойдя к своей двери, он ощутил прилив уверенности. Да, он у порога своей квартиры, островка спокойствия, где он прожил восемь лет. Тут тихо и спокойно, тут нет никаких толстяков и Убробов.
Но сказано: не думай о духах — можешь привлечь их. Как только он подумал об Убробе, его массивная фигура возникла на лестничной площадке.
— Жалкий человечишка, подлец низменный! Ты хотел обмануть Уброба? Ха-ха! Я бы тебя с огромным удовольствием прикончил, если бы ты не был нужен хозяину.
Сомус почувствовал безысходность, как в игре «Стрела времени», когда проиграешь кряду семьсот очков. Уброб протянул к нему огромную ручищу.
— Пойдём со мной, жалкий человечишка, трус низчайший. — Его пальцы пребольно сжали плечо Сомуса, но в этот момент появились новые действующие лица — двое подтянутых полицейских, капитан и сержант. В руках у сержанта был тяжёлый бластер.
Уброб заметил полицейских слишком поздно. Сверкнула молния, и рука, схватившая Сомуса, отлетела и упала на пол. Из неё посыпались железки и микросхемы. Второй выстрел пришёлся в грудь, и Уброб упал на пол.