[181]. Для решения этой задачи нужно было привлечь все силы внутренних войск, ЦУПЧРЕЗКОМа, особых отделов и войсковых частей «для разоружения и ликвидации банд одним коротким ударом. сломав самым беспощадным образом всякое сопротивление»[182].
На следующий день М. В. Фрунзе относительно махновцев приказал начальнику Особого отдела Южного фронта Е. Г. Евдокимову «всех главарей банд, уже захваченных нами, или которые будут захвачены, немедленно без всяких исключений, не передавая трибуналу, расстреливать»[183]. Во время операции были расстреляны в Мелитополе исполняющий обязанности командующего Повстанческой армией
C. Н. Каретников и начальник полевого штаба Повстанческой армии П. Гавриленко, захвачены командир 2-го кавалерийского полка Зинченко, командир пехотного полка Кусенко, один из адьютантов Махно Середа и др. Из арестованных ЦУПЧРЕЗКОМом 346 махновцев 40 были отправлены в Москву[184].
Но покончить с Нестором Махно одним ударом не получилось, хотя Михаил Фрунзе уверял Ленина, что «махновщине нанесен смертельный удар»[185]. Батьке в очередной раз удалось вырваться из большевистской мышеловки и продолжить борьбу. В уже упоминаемом нами письме Манцева Дзержинскому от 20 декабря указывалось, что «с махновцами ЧК справились хорошо, а военное командование хуже. Боюсь, что с передачей теперь всего дела борьбы с бандитизмом полевым частям, дело пойдет хуже»[186].
Манцев волновался напрасно. Военные товарищи были не менее беспощадны к махновцам и их пособникам, чем чекисты. Вот выписка из доклада начальника Лимано-Изюмского совещания по борьбе с бандитизмом Казимирчука: «Нам приходилось созывать сход, выбирать 5 кулаков или 5 подозрительных личностей и на всем сходе рубить их шашками. Такие меры действовали на крестьян и заставляли их выявлять бандитов» [187].
В то же время, когда чекисты Украины проводили «красный террор», Балицкий занимался… их популяризацией. 8 декабря в 1920 г. состоялось очередное заседание бюро коммунистической ячейки ЦУПЧРЕЗКОМа в составе В. А. Балицкого, В. П. Янушевского, С. С. Игнатова, Оганесьяна, заведующего информационным отделением ВУЧК М. Кустеляна и Разниченко. На повестке дня был вопрос «о популяризации ЧК». В протоколе отмечалось, что «этот вопрос неоднократно затрагивался в бюро. Популяризация ЧК, поднятие его престижа, в глазах рабочих масс – насущная задача Бюро. Так как парком (то есть партийный комитет. – Прим. авт.) ни одного раза ни на одном собрании района не ставил доклада о деятельности ЧК, в газетах не было помещено никаких заметок о ЧК, кроме его деловых сообщений, Бюро, считая такое состояние ненормальным, постановило. хлопотать перед паркомом: во-первых, поставить на ближайших общих собраниях района отчет о деятельности ЧК, и, во-вторых, поставить на больших заводах ряд докладов о задачах ЧК, в связи с переходом к борьбе с разрухой. Бюро ячейки должно мобилизовать с этой целью все имеющиеся литературные силы ячейки и поместить ряд статей в газетах с агитационной целью»[188]. Так агитировали за ЧК. И действиями, и словами.
Начиная с октября 1920 г. Политбюро ЦК КП(б)У на своих заседаниях стало уделять особое внимание организации политического судебного процесса над руководителями партии Украинской партии социалистов-революционеров (УПСР). Но заместителю начальника Особого отдела ЦУПЧРЕЗКОМа Семену Семеновичу Дукельскому, который вел следствие по «делу членов ЦК УПСР», очевидно, не хватало образования для проведения громкого политического процесса[189].
Спасать дело поручили Всеволоду Балицкому. 29 марта 1921 г. Политбюро ЦК КП(б)У назначило его главой специальной комиссии, которая в недельный срок должна была изучить состояние дел с подготовкой судебного процесса над членами ЦК УПСР В. А. Голубовичем, И. Н. Лизанивским, Н. А. Петренко и другими и предложить план последующей работы [190]. 3 апреля 1921 г. комиссия под председательством Балицкого заслушала доклад С. С. Дукельского и отметила, что «документально доказанные пункты обвинения сводятся к отдельным фактам, которые не отвечают своим содержанием и весомостью тем запросам, которые выдвигаются к политическому процессу, каким предусматривается процесс Голубовича и других»[191]. Однако, «основываясь на сообщении т. Балицкого о директиве политбюро ЦК, которая обусловливает необходимость постановки процесса Голубовича, невзирая ни на что», комиссия считала, «что дело могло бы быть поставлено на рассмотрение ревтрибунала только при соблюдении таких предосторожностей.»[192] Секретарь начальника ЦУПЧРЕЗКОМа Н. Л. Рубинштейн, являвшийся и секретарем комиссии, записал «Особое мнение т. Балицкого»: «Считаю, что без всяческих “предосторожностей”, а лишь при наличии специально выделенного для этого процесса состава Ревтрибунала, обвинения и защиты, процесс может быть поставлен и даст позитивные политические результаты»[193].
9 апреля 1921 г. Всеволод Балицкий отчитывался перед членами Политбюро ЦК КП(б)У о работе комиссии и отстоял свою точку зрения. Политбюро учло замечание чекиста и внесло коррективы в персональный состав ревтрибунала. Кроме того, было принято постановление о том, что в обвинительном акте следует отметить связь членов УПСР с бандитами и белогвардейцами и закончить следствие в двухнедельный срок. В принятом решении было «подсказано», как готовить обвинительный акт: «В обвинительном акте отметить связь с бандами и белогвардейцами как на Украине, так и за рубежом»[194]. Решением от 17 мая 1921 г. Политбюро ЦК КП(б)У дает четко понять, как именно должен идти процесс: «Процесс использовать, чтобы дать характеристику поведения украинской интеллигенции» [195].
Так оно и случилось. Приговоры по делу бывших членов УПСР (эта партия в 1917 г. и позже была реальным и очень влиятельным политическим конкурентом большевиков) оказались мягкими. Власть демонстрировала «толерантность». Заметим, однако, что в начале 1930-х гг. многие участники этого процесса опять станут «клиентами» ГПУ: они пройдут по делу «Украинского национального центра» и будут уничтожены. А тогда, в 1921 г., партийные органы и чекисты сделали все, чтобы расколоть украинскую интеллигенцию. Именно так определило задание Политбюро ЦК КП(б)У на заседании 4 июня 1921 г.[196]
Кстати, свидетелями на процессе были Владимир Затонский, бывшие члены УПСР Афанасий Любченко, Александр Шумский, Иван (Израиль) Кулик, Василий Эллан-Блакитный, Юрий Мазуренко. Лишь Василий Эллан-Блакитный умрет собственной смертью, а остальные деятели (принадлежавшие к левому крылу УПСР, а впоследствии создавшие партию «боротьбистов», которая в 1920 г. вошла в КП(б)У и передала ей значительное количество ведущих политических, а особенно культурных сил), хотя и занимали некоторое время руководящие позиции в коммунистическом истеблишменте, будут беспощадно уничтожены.
Александр Яковлевич Шумский, в 1924–1927 гг. – нарком просвещения Украины, даже будет объявлен лидером «национального уклона» (вместе с писателем Николаем Хвылевым и экономистом Михаилом Волобуевым). В начале 1927 г. его отстранят от должности и отправят работать в Россию. В 1933 г. он будет арестован по обвинению в руководстве «Украинской военной организацией» («УВО»), сослан на Соловки, потом отправлен в ссылку в Красноярский край. Буквально с первых дней ареста он начнет активную борьбу за собственную реабилитацию, апеллируя к разным высоким инстанциям и к самому И. В. Сталину.
А. Я. Шумскому удастся вырваться из соловецкого ада, а к 1936 г. его борьба даст результат: начинает выясняться, что «национал-уклониста» лишили свободы безосновательно. И вот тогда Всеволод Балицкий как один из главных инспираторов дела «УВО» немного занервничает. В марте он посылает тогдашнему наркому внутренних дел СССР Г. Г. Ягоде «следственные материалы о контрреволюционной деятельности Шумского Александра Яковлевича». Фактически это были свидетельства, добытые, как правило, недозволенными методами. Перечень лиц, давших показания, был достаточно значительный (около 30 человек), а следовательно, Балицкий действовал беспроигрышно: слишком много подтверждений «опасности» от Шумского, поэтому его нельзя выпускать на волю. Он так ее и не дождется. В 1946 г., когда будет возвращаться в Украину, его убьют по личному распоряжению Сталина и Кагановича[197].
Обращает на себя внимание и то, что «процесс Голубовича» состоялся до известного московского процесса над социалистами-революционерами в 1922 г.[198] В сущности, в Украине впервые отрабатывалась «модель» показательного политического фарса, призванного, по точной оценке голландского исследователя Марка Янсена, «показать народным массам, что социалисты не имеют права на существование в России; что лишь коммунисты имеют право и способны руководить страной; что связываться с социалистами – значит обрекать себя на опасность. Другими словами, процесс должен был одновременно призывать под флаги коммунизма и запугать широкие слои населения»[199].
26 марта 1921 г. на заседании Политбюро ЦК КП(б)У было принято решение «вместо Цупчрезкома создать ВУЧК. Председателем Вучека утвердить тов. Манцева, заместителем тов. Балицкого и членами коллегии Евдокимова, Янушевского, Рославец»