А по краю рощи расставили две тысячи мин-клэйморов.
Каждая мина представляла собой узкую изогнутую коробку на тонких ножках с выступами для детонаторов сверху, выпуклая передняя часть маркирована надписью, юмористической с точки зрения большинства военных: НАПРАВИТЬ В СТОРОНУ ВРАГА. Противопехотная мина направленного действия состояла из пластикового корпуса, окружающего тонкую металлическую стенку, полукилограмма взрывчатки «Композит-Б» и семисот пятидесяти маленьких металлических шариков, как в шарикоподшипнике. При взрыве шарики вылетали конусом, разрывая все на своем пути. На пятидесяти метрах — рекомендованной дистанции максимальной эффективности — мины создавали зону тотального поражения шириной тридцать метров. Ширина полосы отчуждения дороги как раз и составляла примерно пятьдесят метров, и клэйморы с промежутком в два метра, или шесть футов, были установлены на участке длиной двести пятьдесят метров по обе стороны межштатного шоссе. Когда гирлянда инженерной засады сдетонирует, воздух заполнят почти полтора миллиона стальных шариков, летящих быстрее винтовочной пули.
— Специалист Росси, — сказал Мюллер, представляя солдата-кавалериста, — это Аманда Хант, ведущий взрывотехник засады клэйморов.
— Приветствую, мэм! — сказал специалист, кивая и махнув рукой в направлении своей каски. Он прекрасно знал, что не обязан отдавать честь, но хотел проявить уважение к ее гражданскому рангу.
— Мисс Хант собирается пойти проверить цепи детонаторов. — Мюллер показал на электрощит. — Это контроллер засады. Одно из дел, которое она собирается сделать, — это убедиться, что ни один из детонаторов не подключен. Вот эта штука — вроде дистанционки клэймора, и мисс Хант хотелось бы взять ее с собой, но тогда ей придется все подключать заново, а на это потребуется время. Поэтому тебе приказано оставаться на этом посту, пока мисс Хант лично не отпустит тебя. Понятно?
— Да, сержант.
— Я согласовал это со старшиной твоего отделения и твоим взводным сержантом. А теперь, хотя я и не думаю, что это произойдет, но в случае, если мы будем атакованы, пока она там, ты продолжаешь оставаться на этом посту до тех пор, пока мисс Хант не вернется и не отпустит тебя, понятно? Ты не возвращаешься, я повторяю, не возвращаешься в свою боевую машину, а остаешься здесь. Понятно?
— Да, сержант. — Приказ явно не доставлял удовольствия солдату.
— В случае если твой взвод отходит до того, как мисс Хант вернется, ты должен уничтожить этот щит. Не пытайся привести его в действие и не позволяй никому другому — ни твоему взводному, ни прочим другим саперам — приводить его в действие. Понятно?
— Да, сержант, понятно. А почему?
Мюллер улыбнулся:
— Потому что я могу там быть, и я не хочу, чтобы какой-нибудь идиот запалил две тысячи клэйморов, потому что кто-то увидел скачущую по дороге лошадь. А если Аманда не вернулась, значит, часть или большинство детонаторов не подключены. Если ей удастся вернуться после того, как ты разобьешь щит, она как-нибудь сможет заставить их взорваться.
Я бы приказал тебе оставаться на посту, пока послины не сели тебе на голову. Если это случится, значит, Аманда и саперы уже не пытаются подсоединить клэйморы. Но тебе не надо оставаться, когда твой взвод начнет отходить. Ты позади насыпи путепровода, и дренажная канава ведет прямо на огневую позицию, так что, даже если она не вернется, когда по нам начнут стрелять, ты все еще сможешь выждать, пока боевые машины не поедут. Так что оставайся здесь, пока тебя не отпустят. Понятно?
— Понятно.
— Повтори.
— Мне полагается быть на этом посту, не позволяя никому, кроме мисс Хант, дотрагиваться до этого электрощита, пока лично мисс Хант и больше никто другой не разрешит мне идти. Данный приказ действует до тех пор, пока мой взвод не начнет отходить со своей позиции, в этот момент мне надо разбить щит и затем отправляться к своему взводу.
— Мисс Хант?
— О’кей. — Она выглядела крайне скептически. — Хотя если я не вернусь, вашему боссу лучше все же подождать как можно дольше.
Когда она уехала в своем пикапе, Мюллер посмотрел специалисту прямо в глаза.
— Сколько ты собираешься здесь оставаться?
— Пока она не вернется или пока здесь не начнут кишеть послины. У меня с собой рация, так что я смогу вызвать огонь.
— Хорошо.
Мюллер посмотрел на отъезжающих гражданских рабочих. Закончив свои земляные работы, они направлялись к месту следующей засады. Она, вероятно, будет не столь изощренной, как эта, но во время наступления послинов им окажут горячий прием столько раз, сколько окажется возможным.
— От разведчиков что-нибудь слышно?
Разведчик-кавалерист вытащил из набедренного кармана некий аппарат и понажимал кнопки на клавиатуре. Коробок был размером со старый сотовый телефон, «кирпич», и имел ремешок для руки на задней стороне для удобства ношения. Он был полезен, например, под обстрелом. Экранчик на жидких кристаллах моргал, пока разведчик листал меню, и наконец выдал информацию.
— Нда, послины, за которыми они наблюдают, вроде все еще расставляют боевое охранение вокруг своего модуля. Есть указание на какую-то технику, может, один из их бого-королей. Но пока не похоже, что они готовы двинуться сюда.
— Здорово, — сказал Мюллер. — Что это?
— Вы никогда его не видели? — спросил удивленный разведчик.
Мюллер выставил вперед запястье с обернутым вокруг него в виде тонкого браслета ГалТеховским ПИРом.
— У меня ПИР.
— А, ну, это комбинация СОДМ и АФАК, — ответил разведчик, используя военную аббревиатуру для Системы Обмена Данных Между Машинами и Армейско-Флотского Аппарата Криптографии.
— Так что это одновременно и определитель тактической диспозиции, и шифровальная книга? — спросил Мюллер.
— Да. Он транслирует ваше положение на командирскую машину, которая собирает данные и передает их дальше. И вы можете скачивать информацию о сигналах с межмашинной сети. Так что, типа, если бы я захотел вызвать этот линкор, я просто делаю поиск… как его название?
— «Северная Каролина».
— Точно. — Разведчик некоторое время тыкал в кнопки, затем скривился. — Не хочет давать мне флотскую информацию. За каким чертом мы применяем режим Оперативной Безопасности, когда послины не используют информацию? — риторически спросил он.
— Откуда он получает данные о местоположении?
— Триангуляция с машин. Они получают показатели от других машин, которые получают точные данные о своем местоположении с позиционных маркеров, расставленных повсюду. Нам попался один по дороге сюда, и система целеуказания обозначила нас практически там, где мы и находились — прямо под путепроводом, — так что она, похоже, работает.
Он снова понажимал кнопки.
— Я могу послать запрос на поддержку огнем приданной нам артиллерийской батарее, но не могу достучаться до Флота.
— Ты можешь запросить огня? — спросил сержант спецназа.
— Да, ну, в определенных случаях. — Солдат покачал головой. — Надеюсь, мне не придется, впрочем. Это значит, что цепь командования опустилась до меня, понимаете?
— А как работает эта штука? — спросил он, показывая на ПИР.
— Примерно так же. — Мюллер вытянул руку. — ПИР, схему поля боя в радиусе пяти миль.
Перед двумя солдатами возникла трехмерная голографическая проекция места предстоящего сражения. Пока они разглядывали ее, на ней высвечивались обозначения подразделений, своих и чужих.
— Немного легче, правда.
Солдат снова покачал головой.
— Так на кой было меня спрашивать?
— На самом деле я думал, ты скажешь что-нибудь вроде «О да, я слышал по радио…» — Мюллер опустил руку. Прибор решил, что демонстрация окончена, и выключил схему. — И совсем не ожидал, что ты вытащишь свой собственный крутой боевой компьютер.
Солдат улыбнулся:
— Я просто влюблен в него.
— Какие инструкции даны разведчикам передней линии? — спросил Мюллер, желая выяснить, всем ли дали одинаковые распоряжения. — Их не видно?
— О да. Они не собираются совать туда свой член. Самый чертовски быстрый путь заставить послинов погнаться за тобой — это атаковать их.
— Да, это вроде как вести свинью. — Мюллер почувствовал, как внутри забрезжила идея.
— А? — спросил выросший в городе кавалерист.
— Лучший способ повести куда-нибудь свинью — это дать ей по носу, — сказал сержант, думая о чем-то своем.
— Ага. Ну, пока полковник не прикажет иного, мы им не показываемся.
— Да уж, это лучше всего.
— Я думал, вы это знаете.
— Почему? — настороженно спросил Мюллер.
— Ну, разве это была не команда Сил Специального Назначения, которую перестреляли на Барвоне? — спросил специалист.
— На самом деле это была смешанная команда Командования Специальными Операциями: несколько человек из спецназа, несколько из морской пехоты, один «морской котик».
— И они сунули свои члены в лагерь послинов, убили несколько бого-королей и получили пинок под зад? — насмешливо спросил специалист.
— Более или менее.
— А мы этого делать не хотим, сержант?
— Мы тоже не хотели, — угрюмо признался Мюллер.
— Так зачем тогда сделали? — спросил разведчик.
— Мы получили приказ сверху: поймать несколько послинов для медицинских экспериментов. Нам это не слишком нравилось, а результаты нам понравились даже меньше, чем мы ожидали. Мы потеряли две абсолютные легенды в сообществе специальных операций — Сандру Эллсуорси и Артура Тунга, — и когда мы добрались до разведчика химмитов, то падали от усталости и нехватки витаминов.
— Постойте, но, говоря «мы», вы хотите сказать, что были в этой команде? — с круглыми глазами спросил кавалерист.
— Я, Эрсин и Мосович. В живых остались только мы.
— Ради бога, простите, сержант. Я, ну, вы понимаете…
— Да, ты не знал. Все нормально. Но мы пошли в лагерь только потому, что получили приказ. Самым дерьмовым оказалось то, что к тому времени, когда мы закончили, задание потеряло смысл. Им был нужен послин для изучения, но когда мы вернулись, там уже было до задницы пленных послинов и их замороженных частей, доставленных с Дисса. Полный облом.