[33] из ужастика, все посетители провожали его взглядом, я боялся, что это повредит нам на новом месте, секретарши и офисные работники будут шушукаться — вы видели того парня, с красными пятнами на руках, правда, он подозрительно тощий, а если объяснить, выйдет только хуже: что вы, не волнуйтесь, просто он обгорел при пожаре, Потому что тогда был алкоголиком и, напившись, поджег свой клоповник. Встречают-то по одежке. Прислушавшись к его болтовне, я уловил, что он рассчитывает выручить на сделке триста — пятьсот штук как минимум. Сколько-сколько, переспросил я. Примерно триста — пятьсот тысяч, смотря какой найдется покупатель на наш товар. Какой товар? Я же все пропустил мимо ушей, на фиг. Оказалось, речь идет о фуре с мясом, тысячи крюков со свежей говядиной, план был прост и ясен, оставалось найти деньги, и в этом он надеялся на меня.
— С какой стати?
Мне махнул массажист, мол, ваша очередь. Я улегся прямо в текущую воду.
— Мои приятели в основном или сброд, или просто не тянут на такое дело, а вот тебе всегда везет.
Ничего себе причина, я промолчал, массажист в прямом смысле месил мое тело, периодически поливая водой из бадьи. Это правда, я умею добиваться успеха. Выйдя, из бани, я чувствовал будто заново родился.
— Ну, что скажешь?
Обычно я не склонен увлекаться всякими фантастическими прожектами — все в них под контролем, все предусмотрено, кроме лет, проведенных за решеткой.
— Надо обдумать. Не стоит бросаться очертя голову.
Он согласился, именно этого он от меня и ждал — что я возьму на себя организацию.
— Мы должны сегодня же съездить на место, чтобы ты своими глазами убедился, это дело для первоклашек.
Я понял, если он снова пустится в свои сумбурные объяснения с кучей подробностей, моя мигрень возобновится, и прервал его:
— Ладно, как-нибудь вечером съездим и посмотрим.
— Когда, сегодня?
Оп-па, теперь я понял, что имел в виду мой агент — пивной король, когда спросил: ты можешь с уверенностью объяснить, что творится в голове у твоего нового помощника? Ладно, сегодня, встретимся в восемь у Саида, ответил я, но он возразил: ты что, в восемь там никого, торговля начинается после полуночи, ближе к часу, нет смысла приезжать туда заранее.
Жиль залез в грузовик, в полдень его ждал Моктар, он не хотел опаздывать, давай в одиннадцать у тебя внизу, идет? Я сказал, идет, и он отъехал, у меня словно гора с плеч свалилась. Я пошел к телефонной будке, стараясь дышать спокойнее и думать о приятных вещах, и постепенно напряжение спало. У меня в кармане лежала визитная карточка наших арендодателей: «Адажио комюникасьон. Ваш новый имидж — наш престиж». Неплохо, девиз хороший, но, честно говоря, «Экстрамиль» куда лучше. Набирая номер, я думал, что Мари-Пьер, наверное, не станет злиться, если директор не сможет принять меня сегодня, значит, не судьба, но попытаться нужно. Переезд превратился в насущную необходимость: Саид, старушенция, не дай бог, вернется полиция, — нет, с меня хватит, а пока не найдем квартиру, лучше поживем в гостинице, к чертям Северный вокзал.
— Как вас представить? — спросила секретарша.
Я объяснил, что так и так, я новый арендатор и должен был звонить только в понедельник, но у меня выдалось окно… она сказала «не вешайте трубку», и через две секунды раздался голос Бруно — это с ним встречалась Мари-Пьер.
— Бруно де Вийер, слушаю вас.
Я снова пустился в объяснения, да, он прекрасно понимает, нет, ничего страшного, что я позвонил сегодня; конечно, я могу зайти в любой момент; подождите минутку — я слышал, как он листает страницы, — Патрисия, проверь-ка, мсье Дюпорж сегодня придет? Он опять взял трубку: извините, у меня отменилась встреча, давайте вместе пообедаем, если вы не против. Интонации его голоса, тон секретарши, его манера выражаться, все говорило о том, что бар «У Мориса» остался где-то в другой жизни. Я пулей побежал переодеваться и взять немного денег, теперь у меня все было тип-топ: кроме оборотного капитала и денег на текущие расходы еще сто восемьдесят тысяч собственных, большая часть этой суммы мирно покоилась в подвале одного дома в Менильмонтане, свернутая в рулончики и упакованная в полиэтилен.
Бруно ждал меня в офисе, справа от входа, он говорил по телефону и сделал мне знак, мол, извините, я освобожусь через минуту. В коридоре отряди горшки с живыми растениями, реальность превосходила мои самые смелые ожидания, шикарная обстановка, во всем виден вкус, коммутатор занимал небольшое место в глубине просторной приемной, а офисы, хотя и составляли единое целое, но у каждого имелся собственный вход.
Девушка, по всей видимости, та самая Патрисия, предложила мне кофе. Сказав «спасибо», я объяснил, что как раз собираюсь пообедать. В кейсе, что я прихватил из дому, лежало два конверта, в одном было пятнадцать, во втором десять тысяч, еще калькулятор и старый номер «Экспресса», — практически все имущество из нашей комнаты. Я принял деловой вид и стал что-то считать На калькуляторе, аренда здесь стоила пять тысяч в месяц, значит, в год выходило шестьдесят. Для этого района даже дешево. Весь в расчетах, сказал, подходя, Бруно. Бруно де Вийер, рад познакомиться. Он пожал мою руку, я представился, мне тоже очень приятно, и мы пошли обедать.
Я ожидал увидеть человека постарше, но он был примерно моего возраста, никакой спеси; ресторан, куда он меня привел, производил приятное впечатление, и цены вполне приемлемые… как часто перед встречей с новым человеком мы делаем предвзятые неверные заключения. Он первый предложил перейти на «ты», и скоро атмосфера стала непринужденной. Беспокоился я напрасно: нашему переезду ничто не мешало, площадь свободна, можно въехать хоть завтра, напротив, он будет даже рад, пустые офисы только нагоняют на сотрудников тоску. Людям нужны встряски, бурная жизнь, иначе они закисают. Он поинтересовался, чем занимается «Экстрамиль».
— Твоя помощница что-то говорила, но я толком не понял.
На самом деле Мари-Пьер напустила туману.
К нашему столику подошел метрдотель: привет, Бруно, как дела? Я заранее подготовился к вопросам о деятельности компании.
— Посредничество, поставка товаров богатой клиентуре по выгодным ценам.
— А конкретнее?
Я отхлебнул итальянского вина.
— К примеру, мы продаем товары со складов, до которых никому нет дела, я сам ищу клиентов. Или наоборот, покупатели звонят мне и заказывают требуемый товар по цене на тридцать — пятьдесят процентов ниже рыночной. Я поставляю хорошим людям хороший товар или хороший товар хорошим людям. Я бы назвал свой бизнес «снабжение с умом».
Он заказал лапшу с рыбным ассорти, я филе с горгонзолой.
— А как ты находишь такие дешевые товары?
— Как правило, по своим каналам. Кроме складов я еще работаю с портовой таможней, бывает, товар теряется, никто его не требует, и я тут как тут.
Поставив бокал на стол, он заметил, что мы еще есть не начали, а полбутылки как не бывало.
— А наша фирма скорее по части услуг, организации.
«Адажио комюникасьон» занималась представительской деятельностью, проводила банкеты, семинары, конференции, снимала рекламные ролики, разрабатывала планы пресс-конференций. Правда, в данный момент эта сфера переживает некоторый спад, сказал он, приступая к лапше, думаю, в вашем бизнесе тоже не все гладко?
Я подозвал официанта и попросил принести горчицы.
— Мы вполне конкурентоспособны и пока держимся на плаву.
К концу обеда мы были друзья не разлей вода, мои товары по смехотворным ценам заинтересовали его невероятно, а меня всегда интересовала пресса.
— Слушай…
Тут официант принес кофе, самое время поставить точки над «i».
— …ты не против, если я оплачу аренду наличными?
Он посмотрел на меня, и без лишних слов вопрос был быстро улажен: его компания испытывала некоторые трудности, моя наоборот, мы обо всем договорились, а подробности никого не касаются.
— Я думаю, будет разумно заплатить вперед за три месяца.
В названную сумму, кроме собственно платы за помещение, входила также плата за коммунальные услуги, отопление, электричество, охрану — и офисы, и коридоры были на сигнализации, за которой следила охранная фирма, — а также за пользование коммутатором и работу телефонистки. Отдельно оплачивался только телефон, в наших комнатах стояло три аппарата с персональным счетчиком.
Мы расстались закадычными друзьями, он взял деньги, пятнадцать штук наличными; вложение в недвижимость — что может быть лучше. Теперь я здесь у себя дома. Оприходовав сумму, он спросил, нужна ли мне расписка, я покачал головой и заметил, что привык доверять людям в таких делах, излишняя осторожность, как правило, не приносит удачи. Он со мной согласился: ты совершенно прав, доверие — это первое дело.
Конверт перекочевал в его картонную папку, которая сразу заметно распухла, а папка — в глубь стола Бруно. Я попрощался с Патрисией.
До завтра.
— Знаешь, — сказал я Жилю вечером, — все они жулики, все до единого.
Уже целую неделю я капал ему на мозги насчет переезда: ты должен полностью преобразиться — изменить язык, манеры, стиль одежды… я даже подумывал, не уволить ли его, а то как бы не испортить о себе впечатление на новом месте, но когда увидел, как наш хозяин запросто выдувает бутылку кьянти и берет наличку, не моргнув глазом, мне все стало ясно. Ты не слишком распространяйся про наш уговор, а то у моих партнеров пунктик насчет закона. Как бы не так! Такие же, как все, и, на мой взгляд, не семи пядей во лбу. Просто им повезло начать в приличной среде.
— А ты что думал, они тут полубоги?
Радио пропикало полночь, мы выехали из Парижа через Итальянские ворота, на секунду у меня возникло чувство, что мы направляемся прямиком к собственной гибели.
— На подъезде к Вильжуифу подхватим моего дружка, это он подкинул мне идейку.
Утром он даже не заикнулся, что нас будет трое; полагаю, прибыв на место, надо ждать новых сюрпризов; меня попросят взять на себя все расходы, а реальная прибыль окажется вдвое меньше ожидаемой. Но ничто не могло испортить мне настроение, сейчас меня занимало одно — простая и в то же время солидная табличка, венчающая наше водворение на улице Сен-Рош.