Однако обоим повезло. Всерьез. Ира таки смогла взять себя в руки.
— Извините, Сергей Николаевич, — выдохнула она. — Не знаю, что со мной сегодня.
Аккомпанементом к этому заявлению стали три смешка — самого начальника отдела, Игорька и Васька — двух здоровенных шкафов, обладавших вне служебной деятельности удивительно мирными характерами.
— Ну-ну! — соизволил даже прокомментировать старший по званию, ни разу не поверив этому заявлению.
И правильно, в общем. Ирина прекрасно знала ответы на два самых главных своих вопроса. Да, она прекрасно помнила, где именно «потерялся, но я обязательно найду!» один-единственный патрон (это ж надо было додуматься накануне размахивать СЛУЖЕБНЫМ стволом!), за который к вечеру нужно будет отчитаться. И да, девушка прекрасно знала, что большая часть ее бешенства (нынешнего!) вызвана спокойными словами: «Ни-че-го. Но это в последний раз.».
— Сергей Николаевич!.. — тут же вскинулась девушка.
Однако взгляд начальника мгновенно потяжелел так, что даже прозванная Бешеной решила, что на сегодня лимит вольностей закончен.
— Поняла вас, — не слишком покаянно, но уже куда спокойнее кивнула она. — Сейчас с этими двумя покончу и!..
— Нет-нет-нет!!! — тут же заверещал один из крепышей.
Тот что поумнее и сообразительнее. Его напарник выброшенной на берег рыбой беззвучно хватал воздух ртом.
— Мы готовы…! Это… Ну, сотрудничество! Со следствием!
Игорек и Васька, забив на служебные обязанности, откинулись на спинки кресла и вовсю наслаждались разворачивающимся на их глазах спектаклем. Отчего-то девушка была уверена, что вечером в комнате отдыха, где была установлена единственная на этаж кофемашина, будет аншлаг. Коллеги нередко делились «опытом выживания в одном помещении с Бешенной». Она и сама нередко с удовольствием присутствовала на подобных концертах, со смехом слушая байки о себе самой. Но сегодня смеяться как-то не хотелось.
Ирка обвела взглядом парочку отнюдь не мелких наркокурьеров. Раздражения в нем прибавилось кратно!
— Чистосердечное! — завопил вдруг второй. — Готов сознаться!
Смех стал громче. Если сильно постараться, то можно было услышать в хохоте коллег легкие истерические нотки.
— Ну, смотри, красивая, — первым «пришел в себя» Игорек. — Как мужиков запугала!
Его еще пробивало на «хи-хи», но он уже был способен связно мыслить.
— Они уже на все готовы, лишь бы ты!..
Мужчина вновь добродушно рассмеялся, глядя как оба крепыша, вид имевшие крайне помятый, дружно закивали. Они-то ничего смешного в этом не видели.
— Ты так замуж никогда не выйдешь, — поддержал напарника Васек добродушно.
«Злодеи» синхронно замотали головой. Но тут же застыли, поняв как именно могут быть расценены их жесты.
— О-о-о-о-о! — протянула Ирина, хлопнув себя рукой по лбу.
Это была любимая тема мужской части коллектива — размышления (вслух, чтоб их!) по поводу личности ее гипотетического супруга. Однако сегодня ей было совсем не смешно.
— Ты из-за патрона, что ли расстроилась? — удивленно протянул Игорек. — Да тюююю… Не решишь проблему, что ли⁈ Ну, пристрелила кого — бывает!..
Задержанные вновь вздрогнули, с опаской начав коситься не только на «сумасшедшую бабу», но и на ее коллег, в которых до того видели каких-никаких, а все же «братьев по разуму».
Ирина… рассмеялась!
— Да никого я не убивала… и даже не калечила! — махнула рукой она, но тут же самокритично добавила. — Вчера! Но просто…
— Надо, Ир, надо! — негромко влез Васек, «сочувственно» покачав головой.
Он прекрасно знал, что именно сейчас сделает девушка. А так же подозревал, как именно усложнится ее жизнь после того как она воспользуется этим вариантом. Но это его ничуть не расстраивало! Напротив, у удивлению Бешеной, ее коллеги получали какое-то извращенное удовольствие когда понимали, что хоть кто-то, по определению отсутствующего ныне Санька, может «найти управу на ЭТУ!».
— Ты иди давай! — предложил он. — А мы тут закончим.
Здоровяки вновь слаженно и очень искренне закивали. Мол, если у дамы проблемы, то как вообще можно тратить свое время на них, недостойных⁈
Девушка вышла из кабинета, и, усевшись на подоконник в коридоре и прижавшись лбом к стеклу, она набрала заученный наизусть номер.
— Деда… — произнесла она через несколько секунд тоскливо.
Перед внутренним взором Бешенной отчего-то неимоверно явно замаячил образ ремня и строгий взгляд отца после очередного выматывающего упражнения. «Еще раз!» — практически наяву услышала она и, вздохнув, принялась каяться.
— Что с тобой? — поинтересовалась Света негромко.
В общей столовой она блюла себя, а потому не позволяла даже обеспокоенного взгляда в сторону брата. Тот, кстати, забил на все приличия и попросту развалился на стуле, откинувшись на удобную спинку. Сдерживаться в эмоциях он тоже не стал. А потому откровенно поморщился. Для большинства присутствующих это было просто немыслимым выражением чувств в таком обществе. Вот только кое-кому было плевать на мнения окружающих с очень высокой колокольни. С какой-то невероятной четкостью молодой человек осознал, что для него игры кончились. И кого-то за проступки теперь будут бить. Больно. Возможно, даже ногами.
— Личные проблемы, сестренка, — признал он наконец. — Все решаемо.
В общем, и не соврал даже. Лишь забыл упомянуть, что выход может быть, как приемлемым, так и очень плохим. Ныне Волконскому хотелось очень-очень плохого варианта.
— Ты понимаешь, что на тебя смотрят? — поинтересовалась собеседница негромко.
Нет, никакого осуждения в словах сестры не было. Лишь напоминание, что они на публике и половина довольно большого зала уже искоса наблюдает за «смутьяном», отказавшимся «держать лицо».
— Плевать и растереть! — отмахнулся Павел равнодушно.
После вчерашних переговоров как-то уже ему не то чтобы не было дела до шепотков за спиной, но они словно бы «притихли». Тем более после его удачного выступления на «Охоте». Многие тогда задумались о последствиях. Особенно когда узнали в какую именно сумму обошелся подобный «аттракцион» Архиповым. Нет, вслух вопросы виры никто не обсуждал, но людям думающим, было вполне очевидно, что повеселился наследник клана на очень приличный штраф. И это по меркам семьи!
Света, умная девушка, не стала лезть глубже пока не просят, а просто уточнила:
— Я могу чем-то помочь?
Волконский на миг даже задумался. Но через секунду покачал головой. Нечего девушку втягивать в свои проблемы. Тем более, что на нее и так скоро обрушится весь гнев клана. И пресс там будет будь здоров! Это он — «сбитый летчик», не слишком нужный семье, а Света — аналитик высочайшего класса! И такой ресурс «на сторону» отпускать было не принято. Даже если эта «сторона» — родной брат.
— Нет, — ухмыльнулся молодой человек и откровенно помахал группе девушек лет шестнадцати, слишком уж откровенно рассматривающих столь явное нарушение кланового кодекса поведения. Это «нищеброды» и набранные по общеобразовательным школам таланты могли себе позволить подобное. Но их в центральный обеденный зал не слишком-то и пускали. Официального запрета не было. Случалось, конечно, что и забредали. Но «ревнители и хранители» собственных привилегий прилагали все усилия, чтобы подобный «заход» оставался первым и последним.
Компания девиц, не снимая «масочек», степенно кивнули, словно бы признавая, что действительно могли докучить молодому человеку, и вернулись к еде.
— Ты привлекаешь слишком много внимания, — констатировала Светлана, складывая особым образом ножи и вилки на опустевшей тарелке.
Сама она выглядела не человеком, а манекеном — идеальная осанка, строго выверенный наклон головы, бесстрастность в глазах и механистичное, неестественное, но все же изящество в движениях… Все точно так же как и у окружающих. Да, классом повыше, чем у многих. Все-таки Волконские — клан великий. А все ж, в целом, мало чем сидящие в обеденном зале друг от друга. И тем более ярко на этом фоне «светился» Павел.
— Наплевать! — сообщил он куда громче, чем то предписывалось.
Еще несколько взглядом внешне равнодушно скользнуло по бунтарю.
— Как скажешь, — ровно согласилась не готовая расстаться с «масочкой» сестренка.
Павлу же действительно сейчас дело не было до таких мелочей. Вчерашний разговор заставил его разозлиться всерьез. И сейчас эту рвущуюся на свободу злую энергию внутри было удержать сложнее и сложнее.
— Они мстят, — звучал в его ушах голос Кошкиной. — Раньше высокородным интересен был ты и разборки между собой. Если остальным прилетало, то только по касательной. Теперь же достается в основном нам.
Девушка умолчала, что особенно это касается ее самой. Отчего-то Архипов назначил именно ее «виновницей» того самого исторического шлепка по попе Юсуповой. Мол, ее за тебя принял, вот ты и виновата. Логика была извращенной. Но отчего-то Павел предполагал, что Андрей и сам не осознавал своей «особой тяги» именно к Кошкиной, но…
— Насколько все плохо? — поинтересовался он ровно, пока не слишком представляя, что именно собирается сделать.
Однако примерные варианты у него все-таки имелись.
Ленока перевернулась на животик, представив на обозрение растянувшегося рядом с ней парня загорелую спинку и крепкую попку.
— Терпимо, — улыбнулась она, примерно просчитав мысли парня. — Ты не виноват. За подобное зрелище я готова была отдать многое. И нынешняя цена мне совсем не кажется… чрезмерной.
Отвечать Волконский не стал. Просто устроился поудобнее на кровати и притянул к себе поближе удовлетворенную последним часов девушку. Та уткнулась ему куда-то в плечо и довольно засопела на грани сна и яви.
А наутро он начал работать. Были подняты все, кто ему когда-то был должен, оставшиеся с прошлых «жирных» времен связи и где-то он даже залез в «долги» и сам. К обеду картина начала проясняться. И была она куда более серьезной, чем расписывала Кошкина. Пару раз доходило и до физического насилия. Дважды уже Лена стала объектом «охоты». Пока все ограничилось тем, что она дважды получила по лицу. Конечно, она сопротивлялась. Но выход на бой против серьезного одаренного, даже если он не использует Дар, все равно очень далекое от равных условий.