Клановец негромко выдохнул.
— Остальные помещения заняты, — просто прокомментировал выбор места для подписания документов Волконский. — Или ты собрался на весь день мой кабинет оккупировать?
Молодой человек покачал головой. Медленно.
— Кроме того, — продолжил будущий император. — Возможно, именно здесь ты сможешь лучше оценить последствия своего решения. Не передумал?
Павел с силой сжал левый кулак и расслабил кисть.
— Не передумал, — твердо объявил он.
— В таком случае оставлю тебя, — подвел черту цесаревич. — Документы принесут через десять минут.
Плотно прикрыв за собой дверь в «пытошную», Константин Дмитриевич направился в сторону собственного кабинета. Дел у него было множество примерно всегда. И Волконский в его личном списке приоритетов не входил даже в первую десятку. Просто один человек, сколь бы он не был значим, в принципе до общеимперского масштаба не дотягивает. Хотя теперь…
Вибрация коммуникатора, отличающегося от гражданских моделей примерно так же, как спутник от самоката, заставила его на миг остановиться.
— Слушаю, — негромко произнес он, делая следующий шаг к своей цели, уже через пару секунд.
— Нормально так, — оценил с непонятной интонацией недавнюю беседу «полковник Петров», ставший незримым ее наблюдателем. — Я-то думал, что парень схватит свою девчонку, да и рванет в Приуралье «тварей изучать». А тут вон как вышло.
Долгорукий отвечать не стал. Он просто шагал по пустому коридору с коммом в руках.
— Ты что скажешь, Костя? — поинтересовался мнением бывшего воспитанника Седой Филин.
Однако ответа так и не дождался. Лишь когда «полковник» дал отбой, пообещав быть вечером на совещании Совбеза, будущий император позволил себе негромко выдохнуть:
— Ох-ре-не-ть.
Он тоже надеялся, что Павел утащит свою Кошкину в глухой угол с глаз долой. Но нынешний вариант представлялся куда более интересным.
— Но и головной боли прибавиться, — поморщился Долгорукий и… выкинул Волконского из своих мыслей.
На сегодня он уже исчерпал все возможные временные лимиты, что готов был потратить на беспокойного опричника.
Глава 14
Глава 14
— Где? — хрипло переспросила девушка, облокачиваясь на одну из безликих стен самого страшного «заведения» империи.
Она даже нашла в себе силы порадоваться тому, что лимиты удивления на сегодня уже исчерпаны. Да, сердце сжалось, но в целом… она даже на ногах устояла.
Цесаревич сбился с шага на миг. Затем обернулся к спутнице и… мысленно хлопнул себя по лбу!
Он, вообще-то, без всякой задней мысли ответил на вопрос девушки «И где нас ждет Паша» чистую правду:
— В пыточной.
— Так, стоп, — негромко, но веско потребовал Долгорукий-младший, вскидывая руки в совершенно неприличном для его положении жесте.
И даже поморщиться изволил.
— Все с Волконским в порядке, — продолжил мужчина. — Никто его в этот раз на дыбу не потащит.
— В этот раз⁈ — ухватила главное в безумном диалоге Кошкина.
Тут уж Константин не то чтобы смутился, но все же с некоторой запинкой ответил:
— У меня были причины.
Несколько секунд девушка молчала. Переваривала информацию. После чего с досадой мотнула головой и, поморщившись, «отлепилась» от стенки.
— Было бы интересно послушать, — почти спокойно констатировала она.
Все-таки Волконский не слишком распространялся о своем визите в эти «гостеприимные» стены. Только в «части касающейся». Лену он решил не волновать. И уж тем более во время встречи после «разлуки» ему совершенно не хотелось тратить драгоценные минуты на рассказы о «возлежании» на дыбе. Нашлись и более интересные дела.
Цесаревич пожал плечами и сделал первый шаг в сторону крыла «особых допросных».
— А почему… Павел в пыточной? — негромко спросила девушка, догоняя Долгорукого.
— Он мучается, — коротко ответил тот вновь без задней мысли, после чего глянул на часы и вполне честно продолжил. — Вот уже часа три как. Думаю, закончить успел. Как раз к обеду.
Лена вновь помотала головой так, словно мысли стали какими-то «гранулами», в надежде, что те «улягутся» получше.
Не помогло.
Во всяком случае, успокаивала мысль, что если клановец и мучается, то, раз его все-таки интересует такое понятие, как «обед», не слишком сильно.
— У вас тут столовая есть? — тут же уточнила Кошкина.
Последний прием пищи был довольно давно. Девушка уже успела ощутимо проголодаться. А уж сама возможность ВЫБОРА блюд просто приводила в восторг.
За этими мыслями целительница едва не врезалась в спину остановившегося цесаревича.
— Елена Витальевна, — негромко вздохнул спутник, подумав секунды три. — Полагаю, все-таки правильнее утолить голод где-нибудь в городе. Если у вас затруднения с выбором места, то могу подсказать пару приличных ресторанов.
Девушка благодарно кивнула. И нет, вовсе не предложению чуток послужить гидом (хотя, если признаться честно, было интересно, что именно посоветует будущий император), а мысли о том, что она скоро будет вольна в своих передвижениях.
— Константин Дм… Константин, — негромко выдохнула Лена. — Я обратилась к Крови. Ты об этом знаешь. Вот теперь мне стало интересно, каким именно видишь мое будущее.
Было очень странно обращаться к «Косте» на «ты» после того, как напротив его имени появилась «должность».
— Будущее твое Волконский видит, — вздохнул без всякого наигрыша Долгорукий.
В конце концов, ЗДЕСЬ его даже случайный взгляд не потревожит. В этом здании могут оказаться либо враги Короны, либо верные люди. Вторые никому ничего не скажут. Первые тем более.
— Даже презентацию подготовил, — неожиданно добавил он.
— Что? — девушка сбилась с шага.
Как-то слабо девушка могла представить Павла с указкой, зачитывающего доклад на тему «Почему стоит сохранить жизнь Елене Кошкиной.».
— На десять минут доклада и тридцать слайдов, — неожиданно даже для самого себя сознался цесаревич.
К образу Волконского, нарисованного воображением целительницы, тут же добавилась мантия и квадратная академическая шапочка.
— Это… — она не нашлась с определением.
— Необычно, — согласился Долгорукий. — Но вынужден признать, что мой опричник проделал действительно серьезную работу для того, чтобы ты могла жить.
«Опричник!» — оценила Кошкина, которой вновь чуть взгрустнулось. С такими знаниями есть два варианта: либо отпускать ее отсюда никто не собирается, либо ее ждет «гарантированная» работа, ненавязчивое наблюдение и режим.
Стоило признать, что второй ей нравился куда больше.
— И… давно?
На этот вопрос Долгорукий предпочел не отвечать. Поводов для раздумья спутница получила и так выше крыши. А вот совсем уж «мелкие» детали ей знать не обязательно.
— Хорошо, тогда как ты собираешься скрыть?..
Лена с самого детства прекрасно понимала, что должна сама заботиться о своей безопасности. А потому изучала доступную информацию про тех, кому «не повезло». Как правило, в виде некролога. В публичное пространство те, кому повезло сохранить жизнь, не попадали. И их истории находились под «тяжелыми» грифами типа «Корона».
— Скрыть что? — поинтересовался Константин. — Датчики неподалеку от места происшествия вышли из строя и подали ложный сигнал. Такое случается и не так уж редко. Прибывшие на место сотрудники полиции обнаружили следы боя и тебя. Однако у них просто нет соответствующего оборудования, чтобы зафиксировать применение запрещенного аспекта. Что же до остальных участников конфликта… Те, кто выжил…
На этом моменте сердце Лены все же дрогнуло. Значит, есть погибшие… С другой стороны, несмотря на юный возраст, свой «счет» Кошкина, с шестнадцати лет практиковавшаяся в клинике дяди, открыла еще три года назад. Вот тогда было очень плохо. Она месяц выбиралась из «серой хмари» апатии. Да, целительница знала, что всех спасти невозможно. Но первая умершая на операционном столе женщина… Нет, к этому нельзя быть готовым.
— Никто из выживших толком не может объяснить, что именно произошло. И уж тем более никому в голову не пришло предположить, что по ним ударили Кровью. В недостаточной информированности населения есть и свои плюсы.
Несколько секунд Лена молчала, переваривая сказанное, после чего негромко спросила:
— То есть, теперь я работаю на государство?
— Строго говоря, долг каждого гражданина — работа на благо Отечества. Разве не так?
Кошкина кивнула. В любом случае это куда лучше иных вариантов.
— Но нет, — тут же продолжил спутник. — В том виде, который ты могла себе представить. Коллегия признала тебя негодной к имперской службе.
Кошкина не расстроилась. Вот совсем не капли. Лишь отметила про себя, что и такая опция для адептов запрещенного аспекта существует. Хотя тот факт, что она о подобном даже в виде слухов не слышала, многое говорит о режиме содержания «государственных магов».
Впрочем, уже через секунду она выкинула лишние мысли из головы. Вот уж где совершенно точно меньше знаешь — лучше спишь.
— Полную ответственность за тебя приняли Волконские.
Девушка кивнула спине идущего на шаг впереди цесаревича.
— Род или клан? — только и уточнила она.
— Род. Глава лично.
Целительница выдохнула.
— Мы пришли, — коротко объявил Долгорукий, останавливаясь возле одной из безликих дверей.
Лена кивнула. А что ей еще оставалось делать?
Константин же просто вошел в внутрь. Кошкина уже хотела шагнуть следом, но ее вновь остановил удивленный голос цесаревича:
— Волконский!.. — едва ли не воскликнул будущий самодержец, и уже куда спокойнее добавил. — Ты… совсем охренел?
В ответ раздался удар падения чего-то тяжелого и чуть нервный до боли знакомый голос:
— … Твою ж мать! — сообщил он то ли гостю, то ли миру вполне себе ошарашенно.
— У меня такое ощущение, что ты, Павел Анатольевич, таки добьешься добавления этого «приветстви