— Ты… Вы… Не посмеешь! — пискнул наконец хоть кто-то из «бэк-вокала».
Волконский даже оборачиваться не стал. Неинтересно ему было. Он просто хмыкнул:
— У Паутова спроси.
И направился к выходу. В этот раз его никто не рискнул остановить.
Разговор продолжился на свежем воздухе. Прямо посреди стартового стола. По иронии судьбы Волконский остановился почти в той же самой точке, откуда «любовались закатом» до его прибытия Яковлев и Давыдов.
— У нас еще есть люди, оружие и воля сражаться! — нарушил затянувшуюся паузу толстяк, вскидывая вверх пухлый, но, увы, ничуть не впечатляющий кулачок.
— Ну, сражайтесь, — согласился Волконский, любуясь ярко-красной полоской на темном небе, что из последних сил сдерживала наступление темноты.
Нет, а что? Парню даже интересно было с кем и зачем.
— База все еще наша, — буркнул Яковлев.
Клановец согласно покивал, не отводя взгляда от заката.
— Я ж вас, б***ей, три года собирал, — хмыкнул он негромко, припомнив старый пошлый анекдот, однажды приснившийся ему во снах-воспоминаниях.
— Что ты…
Павел лениво обернулся к вдруг смешавшемуся Давыдову.
— … Вы сказали? — закончил тот, еще крепче сжимая кулачонки.
— Вы еще ничего не поняли, — вздохнул молодой человек, обращаясь ко всем собравшимся разом. — Где бы я вас всех искал-то по одному? А тут сами пришли. И да, у нас пятьдесят пять минут, чтобы решить вопрос виры. Группа юристов уже на подходе.
— А если мы не согласимся⁈ — зло сверкнул глазищами Яковлев.
— Федор Никодимович, — вздохнул Волконский. — Да что ж я тебя уговариваю, как девицу неопытную на минет, а?..
Из строя «бэк-вокала» донесся общий вздох, а после сразу же пробежали шепотки.
— Это оскорбление? — прищурил взгляд предводитель «коалиции».
С таким аргументом можно работать. Заявление в императорскую коллегию, обращение к тем же Воронцовым с просьбой защиты от поругания. Да, для личной репутации это не слишком хорошо, но тактически можно вполне успешно лавировать. Все-таки система сдержек и противовесов очень неплохо работала в государстве.
Павел же несколько раз моргнул. Удивленно.
«Ага, понял, что именно натворил!» — обрадовался Давыдов. Кое-кому из «группы поддержки» тоже стало чуточку легче. А кому-то и хуже. Ковалев, например, принялся блевать с новой силой. Хотя клановцу, если честно, было совершенно непонятно, что у него там еще осталось.
Волконский же, едва ли не заискивающе заглянул выступившему вперед собеседнику в глаза. При желании на лице его можно было прочитать даже некоторое участие.
«Ага!» — хмыкнул Яковлев.
— Федор Никодимыч, — мягко начал молодой человек. — Скажи мне, ты идиот?
Предводитель «коалиции» моргнул и вновь уставился на хозяина объекта. Тот же спокойно продолжил:
— Естественно, это оскорбление, — кивнул Павел. — Вернее, было бы таковым, если бы ты не натворил столько, что и звания «Дебил года» для тебя будет мало. Для особо одаренных объясняю: я полагаю каждого из здесь присутствующих повинным в многократной агрессии против моего Рода, клана Волконских и клана Юсуповых, нападении на Викторию Львовну Юсупову-Волконскую, покушение на меня лично и атаке на мой объект в попытке подорвать безопасность Рода и клана. И да, я предпочитаю действовать по закону. Так что решение вопроса бы намного лет застряло бы в заседании судов и коллегий. Допускаю, что вам даже удалось бы что-нибудь отыграть. Однако ты, недоумок, объявил мне войну. Но и в этот момент действовать было бы рано. Все-таки мое имя прочно ассоциируют с кланом. Было бы потом разговоров из серии "Волконские маленьких обижают… Однако в тот миг, когда ты напал на объект, являющийся частью обороны инфраструктуры не только ветви, но и клана…
Фактически последнее утверждение было очень спорным. Волконский с присущей ему в этом вопросе добросовестностью, сильно вряд ли выпустил бы из рук контроль над базой. Но ни один суд этого утверждения оспорить не сможет.
— Но Игорь Георгиевич… — неуверенно глянул на Тюфякина Федор Никодимович.
Он лично присутствовал при разговоре Юрия Николаевича с Главой Волконских.
— Что «Игорь Георгиевич»?.. — покачал головой клановец, поражаясь тупости кое-кого из присутствующих.
Оставалось только надеяться на то, что стресс последних дней отключил ему мозги на время. Иначе парень счел бы, что дела в империи идут очень нехорошо, раз подобные «одаренные» товарищи могут становиться владельцами «заводов, газет, пароходов».
— Он же нам и подсказал, куда именно бить, чтобы…
— М-да, — не смог удержаться Волконский, простым междометием стерев появившуюся было ухмылку на лице собеседника.
Впрочем, и спорить он не стал. Тот разговор парень прослушал. В записи. Под чаек. И чашку ему «подновлял» воевода. А напротив за столом расположились отец и дядька.
Лицо Тюфякина тоже скривилось. Это ж надо… Федор Никодимович продолжал шаг за шагом закапывать себя и «бэк-вокал» в выгребную яму. Мужчина окинул взглядом «строй», попытавшись предположить, сколько из присутствующих буквально разорится, расплачиваясь за нынешнюю авантюру.
Клановец вновь глянул на часы.
— Пятнадцать минут до начала первой фазы, — прокомментировал он. — Юристы прибудут через десять. Договариваться…
Тут Павел сделал паузу.
— Мы не будем, — твердо закончил Волконский, пожав плечами (с засунутыми в карманы штанов ладоней смотрелся жест крайне небрежно.). — Мои аналитики рассчитали, сколько именно можно с каждого из вас взять. С момента прибытия стряпчих у вас останется пять минут, чтобы ознакомиться и подписать.
Яковлев рванул вперед и схватил парня за ворот рубахи. Тот даже не шелохнулся, замерев на месте. Позже Волконский готов был бы признаться, что именно в этот момент ему было страшнее всего! Вдруг у снайперов дрогнут нервишки или указательные пальцы… или сейчас сорвутся на помощь господину группы быстрого реагирования…
Нет, это точно ни к чему! И пусть жертвы в рядах «коалиции» интересовали молодого человека не слишком сильно, он совершенно не хотел обострения. Мертвые не заплатят.
— Ох, не советую, — нашел в себе силы ухмыльнуться в лицо «заводиле» Волконский.
Вперед покачнулся как-то выбравшийся из-за спин отвлекшихся на представление подельников Ковалев и «морской походкой» направился к вцепившемуся в Волконского Яковлеву.
— От-вали, придурок! — рявкнул он, рванув руку организатора занятного действа.
Тот от неожиданности даже пальцы отпустил.
На землю упали оба. Прямо под ноги «бэк-вокалу». К ним сразу потянулись несколько рук. Вот только если Ковалеву помогли подняться, тут же затолкав вновь за спины, то «заводилу» аккуратно взяли под руки.
— Итак, с кем я могу говорить? — обвел взглядом толпу парень.
До приезда юристов осталось около двух минут. В их опоздание Павел просто не верил.
Ответа клановец не получил. Что-то бодро, но невнятно промычал пьянчуга… только что спасший жизни своим подельникам. А вот Яковлев лишь болезненно охнул. Кажется, получил от кого-то кулаком в спину.
— Ясно, — коротко констатировал Волконский, прекрасно помнивший, что это у победы множество отцов, а вот поражение — всегда сирота.
Краем глаза он наблюдал колонну из десяти бойцов гарнизона. Как ему сообщил по рации Влад, охрана кого-то из младших Родов просто не стала сопротивляться и предложила гвардейцам забрать их оружие. Те, конечно, немного удивились, но отказываться от карабинов не стали. Так что полку Павла прибыло еще десять боеспособных специалистов.
На это сообщение молодой человек только хмыкнул. Первые крысы из «бэк-вокала» уде побежали с корабля. Очень вряд ли, что силовики разоружились без приказа господина. А это значит, что кто-нибудь из стоящих сейчас на плацу, но не решающийся взять слова, напомнит об этом моменте, когда настанет пора обсуждения виры. И да, клановец это обязательно учтет.
— Тогда слушаем внимательно, — предложил Волконский спокойно. — Юристы уже здесь. Размер виры будет определен для каждого из вас отдельно. Если есть какие-либо сведения или уточнения, что могут повлиять на размер выплат, то напишите их на том же листе внизу. В случае если мои аналитики найдут доводы обоснованными, размер выплат может быть снижен. Но!..
Тут Волконский поднял вверх палец, обращая внимание на особую важность его следующих слов.
— Сначала каждый из вас согласится на ВСЕ мои требования, заверив документ своей подписью. Все прочее будет обсуждаться позже.
Звук двигателей трех темных микроавтобусах приближался. «Бусики» уже вкатились на край стартового стола.
— Отдельно будет учитываться информация о покушении на Викторию Львовну Юсупову-Волконскую.
В толпе, иначе это сборище чудаков, взявшихся играть совсем не на своем поле, кое у кого мелькнуло в глазах торжество. Как минимум трое уже решили, чем именно будут выкупать послабление в выплатах.
— Сучка малолетняя, — выругался в сердцах Яковлев, ума которому хватило понять, на кого именно будут вешать всех собак.
Рот ему заткнуть попросту не успели.
— Она тебя услышала, — заверил Павел, глянув в глаза «заводиле».
Да, Льдом он не владел. Но накалом стужи во взоре ныне вполне мог бы поспорить и с «принцесской».
Федор Никодимыч побледнел. Вырвавшееся едва ли не против его воли личное оскорбление «небожительницы», да еще и зафиксированное, это:
— проблемы с обоими кланами, чьи фамилии носит девушка;
— серьезная (и это он даже не представлял НАСКОЛЬКО!) одаренная в личных врагах;
— повод для Главы ее Рода сотворить с ним вообще все что угодно.
— Итак, — на десяток градусов прохладнее продолжил Павел, указав на остановившиеся рядом с «бэк-вокалом» микроавтобусы. — Сейчас вы сядете…
К некоторой оторопи собравшихся, из транспортов действительно выбрались мужчины и женщины в белых рубашках и принялись выгружать из багажных отделений туристические складные столы и стулья. Как совсем скоро убедились собравшиеся, комплектов оказалось точно по числу их.