С точки зрения закона подобная выходка выглядела боевой операции в центре столицы. Да еще и с разрушениями. Император очень болезненно относился к подобным ситуациям. Для всех участников без оглядки на то, кто нападал, а кто защищался.
Лев Демидович откровенно поморщился. Ситуация и впрямь выглядела не очень. Да, его сын погорячился, отправив отряд «воспитателей» за сестрой. Но кто бы мог предположить, что на первую попытку давления Виктория ответит неоформленным выбросом Силы, устроив «направленный взрыв» в центре столицы.
— Хорошо, что никто не пострадал, — негромко выдохнул Анатолий Георгиевич.
«Кроме двух перевернутых машин, поломавшихся водителей и получивших легкие травмы гвардейцев», — отметил про себя «уралец».
Впрочем, он прекрасно понял, что речь идет о подданных Его императорского величества.
— Ваш аргумент оскорбляет мое!.. — раздался разгоряченный голос от стола переговоров.
Мужчины обернулись на шум.
— Молодой еще, горячий, — негромко прокомментировал Лев Демидович взрыв эмоций Игната.
— Подрастет еще, — хмыкнул Анатолий Георгиевич и тут же добавил. — Сам рад не будешь!
Его собственный сын вот уже почти без малого год умудрялся шатать устои кланового сообщества так, что «круги на воде» от его выходок превращались в самые настоящие цунами.
— А он неплохо держится, — заметил второй человек в клане Волконских.
Его брат был сложным переговорщиком. Игнат же пусть и не выглядел в нынешнем диалоге «первой скрипкой», но позиций пока не сдавал.
— Да, неплохо, — кивнул воевода «уральцев».
Мужчины помолчали. Об этом не принято было говорить вслух, но обоих объединяла «лямка» в ведомствах, про которую вообще рекомендовалось не вспоминать. Они служили в разных структурах, но часто пересекались в иных острых ситуациях. Затем Анатолий Георгиевич отправился «радеть о благе клана», а Лев Демидович продолжил карьеру в очень специфических структурах. Тем не менее понять друг друга им было намного проще, чем сидящим сейчас за переговорным столом Главам.
«Уралец» четь нервно выбил подушечками пальцев замысловатую дробь по столешнице.
— Давай к делу, Толь, — поморщился Юсупов. — Буду откровенен. Да, мы попытались «перехватить» Викторию и интегрировать ее обратно в клан. Кто мог знать, что Дар так прорвется…
Волконский кивнул. Да, собеседник только что признался в попытке перехватить у него из-под носа сильнейшего бойца. Но разве он поступил бы иначе? Особенно если речь шла бы, например, о Сергее.
— Мне ждать… еще попыток? — спокойно спросил он.
Воевода «уральцев», не разрывая зрительного контакта, медленно покачал головой. Дочурка очень убедительно дала понять, где именно она видела к подобным «приглашениям».
— Что ж… попытка была хороша. И момент выбран удачно, — оценил «волк». — Мой сын ранен, внимание руководства клана отвлечено. Когда, если не сейчас?
В его голосе не было осуждения. Отец «бунтаря» действительно говорил именно то, что думал.
— Нас беспокоит усиление Волконских, — признал Лев Демидович. — Еще один «гений» в клане — это серьезно смещает баланс сил в вашу пользу.
— Виктория не подчиняется руководству клана, — признал Волконский.
Мужчина прекрасно понимал, что на месте собеседника приводил бы такие же аргументы.
— Возможно, — легко согласился тот. — Но я обязан действовать исходя из худшего варианта.
Заместитель Председателя Правлений вновь кивнул. Очевидная мысль.
— Нас беспокоит также договор о ненападении, подписанный твоим сыном.
Анатолий Георгиевич подобрался. Начинался серьезный разговор.
— Отношения между нашими кланами никогда не были простыми.
Мужчины как-то невесело, но абсолютно одинаково хмыкнули и обернулись в сторону стола, где Волконский с цепкостью ожидающей удобного момента для броска кобры, наблюдал за каждым движением едва почувствовавшего первую кровь добычи волчонка.
— Не были, — эхом отозвался отец Павла.
— Соглашение предусматривает одностороннюю ответственность, — продолжил Юсупов. — Это было разумным решением до тех пор, пока баланс сил был на нашей стороне. С появлением в раскладе Виктории ситуация изменилась.
Анатолий Георгиевич жестом предложил продолжать.
— Исчез сдерживающий фактор в виде опасения ответного удара, — заключил воевода. — Кроме того, гарант соглашения оказался ненадежен.
На этих словах собеседник удивленно поднял бровь.
— Объяснись, — прозвучало негромкое требование.
— Соглашение действует либо до истечения срока, либо до смерти твоего сына в зависимости от того, какой из случаев наступит раньше.
Анатолий Георгиевич откинулся на спинку стула, наградив воеводу тяжелым взглядом.
— Извини, Толя, но Павел Анатольевич продемонстрировал свою тягу…
Несколько секунд мужчина подбирал слова, но в итоге махнул рукой, решив, что одну формулировку «на грани» старый знакомый ему простит.
— … Самоубиться на ровном месте.
Заместитель Главы зубами только скрипнул. Однако возражать не стал. Он и сам находил иные поступки сына достаточно рискованными. Вот только как уберечь от необдуманных действий Главу младшей Ветви и целого государева опричника? Поздно уже. Воспитывать надо было, пока поперек лавки ложился.
— Все это эмоции, — коротко подвел черту Волконский.
Впрочем, читать между строк он умел прекрасно.
— Правильно ли я понял, что Юсуповы не будут ждать, пока Виктория войдет в полную силу, и готовы начать войну, если не получат более веских гарантий ненападения от нас?
Такие вещи вслух не говорят.
И уж тем более на них не отвечают.
Лев Демидович лишь на миг прикрыл глаза, давая понять собеседнику его правоту.
Да, «уральцам» придется многое отдать за нарушения заверенного императорской канцелярией соглашения. Однако между «плохим» и «ужасным» вариантами они выбирали первый.
— Как думаешь, — негромко вздохнул Юсупов. — Тут найдется?..
Его собеседник же размышлял совершенно о другом. Да, Виктория вошла в род его сына. Личный. Но как поведет себя «гений» в случае прямого конфликта кланов… Им тоже нужны были гарантии.
— Непременно, — уверенно кивнул Волконский. — Займись.
Уралец спорить не стал. Старый знакомый получил почву для размышлений. И ему требовалось время.
Воевода встал и покинул зал. Вернулся он через пять минут. Его собеседник все еще находился в каком-то другом мире.
Бум!
Удар донышка бутылки о столешницу выдернул Анатолия Георгиевича из размышлений. Он на автомате потянулся к «таре» и скрутил пробку.
— Мастерство не пропьешь, — прокомментировал «уралец», глядя «волка», идеально разливающего огненную воду по стопкам.
Тот шутки не поддержал.
— Сейчас я виду только один вариант обеспечения приемлемого уровня гарантий мира, — негромко произнес воевода, поднимая стопку.
Сомнительный, надо сказать, вариант. Однако он позволял обоим кланам сделать громкое «заявление» о сближении друг с другом. После такого «агрессора» просто не поймет Общество. Ущерб репутации будет куда тяжелее, чем любые преимущества от военных действий.
Да, это могло стать гарантией, устраивающей обе стороны.
Волконский отвел взгляд. Ему все происходящее не нравилась. Но и альтернативы мужчина не видел. Совсем.
— Он нас убьет, — констатировал заместитель Председателя Правления, поднимая свою «тару».
Чин!
— Они. — вздохнул уралец в тон.
Стопки соприкоснулись. Мужчины выпили. Им предстоял нелегкий путь.
За соседним столом Главы обсуждали второстепенные вопросы. Но главное было сказано. И услышано. Здесь.
Он ждал этого момента.
Однако все равно на миг дрогнул, когда дверь в кабинет, распахнутая ударом ноги, грохнула о стену.
— Алексей Владимирови-и-ич! — протянул ненавистный тенор. — Принимай гостей!
Молодой мужчина собрался быстро. К тому мигу, как «гости» добрались до стола, он был уже собран и готов. Разве что сжатый до белизны в костяшках кулак выдавал напряжение. Но он был надежно скрыт столешницей из темного древесного массива.
Тюфякин оторвался от монитора, окинув «гостей» равнодушным взглядом. Четверо. Сам Коршунов и трое крепких мужчин в безликих темных костюмах. Одинаковые стрижки. Характерная дисциплина. Одни и те же собранные взгляды.
— Входите, Геннадий Владимирович, — спокойно ответил родич Инны
Намек на хамство был очевиден. Заводчик откровенно усмехнулся.
— А ты наха-а-ал! — безосновательно протянул «гость».
Взгляд Алексея остановился на партнере деда.
— Я занят, — коротко объявил мужчина. — Создайте совещание в планере или запишитесь у секретаря.
Тон ровный и спокойный. То, что нужно… чтобы достойно проиграть. Иного пути хозяин кабинета не видел. Но в должной мере прочувствовать триумф он этой старой сволочи не позволит!
— А у тебя есть яйца, — отдал должное внуку Юрия Николаевича Коршунов. — Возможно, и местечко найдется… В новом управлении.
Алексей откинулся на спинку кресла и равнодушно уставился совладельца компании.
— И как ты собираешься это сделать? — негромко спросил хозяин кабинета. Но, увы, не положения.
Без обиняков. Прямо. В конце концов, в отличие от сестренки, он имел постоянную должность. Заместителя. Деда. И на время отсутствия Юрия Николаевича становился врио. То есть, именно его подпись желал получить «гость», чтобы окончательно выкинуть Тюфякиных из дела.
— Прямолинейно, — оценил ублюдок. — Нагло… Браво!
Даже на театральные аплодисменты не поскупился…
Трое «пиджаков» за его спиной веселья не разделили. Отчего-то у хозяина кабинета возникло ощущение, что для них он сам и тот, за чьей спиной они сейчас стояли, одинаково безразличны.
— Ты же разумный человек, Леша…
Бум!
Крепкая мужская ладонь веско хлопнула о столешницу.
Без всякой истерики. Спокойно и солидно. Удар прозвучал как призыв к порядку.
— Какой я вам «Леша»? — негромко спросил он. — Не забывайтесь, Геннадий Борисович.