Некоторое время полковник всматривался в художества своего протеже, снятые явно со спутника. Судя по некоторым данным, можно было сделать вывод, что европейского. Удивительно, но «глаз небесный» хоть и засек взлет глайдера, но не опознал его родовой принадлежности. Да и личность Павла Анатольевича и его спутницы осталась тайной для «свободовцев».
— Добавлю, — продолжил мужчина. — Что массовая зачистка началась через полчаса после контакта.
Кабинет погрузился в тишину. Надолго. И это при том, что для обоих время было сверхценным ресурсом в принципе. Правда, сейчас в основном действовали их поднятые по тревоге подчиненные в автоматическом режиме, стараясь «урвать» как можно больше осколков «ветки» для дальнейшего изучения и дальнейшей выработке системы противодействия. Тут пока вмешиваться не стоило. Можно было навредить. Но мало ли других дел в столь хлопотном хозяйстве как целая империя.
— Что думаешь, Костя?
Глава Канцелярии поднял усталый взгляд на бывшего учителя. Тот очень редко использовал эту форму имени лет этак с двенадцати будущего самодержца.
— Мои аналитики пришли к выводу, что подобное поведение не свойственно Павлу Анатольевичу. При этом объяснить эту ситуацию они тоже не могут. Однако до сих пор считают его благонадежным. Его действия хорошо послужили Трону. Но сам контекст… Да, оставлять это так нельзя.
Филин согласно кивнул. Его люди пришли к тем же парадоксальным выводам. И противоречивым, стоит заметить. И как теперь быть? Впрочем, «полковник Иванов» тоже считал, что ни одно «доброе дело» не должно быть безнаказанным.
— Мое предложение: пятеро суток в Багряной палате и опала.
Полковник понимающе кивнул, вполне представляя, что именно услышит через секунду.
— Это тебе. Наказание своему Шуту… гороховому, придумаешь сам.
— Он теперь больше твой, чем мой, — решил все-таки внести ясность старик.
— Уч-читель, — нехорошо улыбнулся бывший воспитанник. — Не доводи до греха!
Филин кивнул и покинул кабинет. Расположение духа его… было превосходным. Пять суток отдыха в изолированном от внешнего мира месте, где можно отоспаться и привести мысли в порядок. на его должности — воистину царский подарок. Что до опалы… так не она первая, не ей последней быть. Значит, очередная игра цесаревича требует именно того и он нашел наилучшим вариантом воспользоваться подвернувшимся вариантом для каких-то своих игр. Это дело понятное и знакомое.
Вот заодно и время появится подумать над наказанием Волконскому. Но, после такого, воистину царского подарка, старик решил, что лютовать очень уж жестко не будет.
Однако напомнить Павлу, что инициативность, энергия и энтузиазм — очень плохие качества, если человек идиот, все же стоит.
Во избежание.
— Упс, — негромко сообщила Тишь миру и… Павлу.
Парень, уткнувшись раскрасневшейся потной рожей в землю, изо всех сил попытался это «заявление» не услышать. Не получилось. Рухнувшая без сил тушка была неспособна… примерно ни на что. А вот слух даже сквозь тяжелого «буханья» сердца в ушах и хрипы заполошного дыхания, еще был способен воспринимать обстановку.
— Досадно, — сообщила Валькирия, расстроено глянув на подрагивающее тело парня у ее ног.
Сил Волконского едва хватило, Чтобы закрыть голову руками. Вернее, просто уронить обессилившие «грабки» на собственную же бестолковку.
— Ты меня слышишь, Паша? — невинно поинтересовалась воинствующая дева.
— Я у-у-у-у-у-умер, — попробовал сообщить тот.
Получилось не слишком разборчивое мычание. Возможно, виной тому стала земля и пыль, забившие рот. Однако сил приподнять голову или просто повернуть ее, чтобы было чуть полегче дышать, у него не хватило.
— Да, в следующий раз постарайся падать так, чтобы тебе позвоночник не проломило снарягой.
Клановец моргнул. Кажется, Валентина восприняла это за положительный ответ.
Впрочем, совет был дельным. Набитый булыжниками рюкзак больно ударил по хребтине в момент, когда у парня отказали ноги.
— До-о-о-о-обей! — потребовал он.
— Ну что ты, милый, — ласково улыбнулась Тишь. — Я же сказала — «Упс!». А кто будет исправлять мою милую дамскую оплошность, как не смелый и отважный рыцарь?
— Че те-бе, — скорее сказал, чем спросил Павле в три захода.
— Мы с тобой, Паша, — вдохновенно начала вещать девушка, присев на корточки над распластавшимся телом. — Глупость твою хороним…
Оную символизировали те самые булыжники в рюкзаке.
— … А вот про лопату-то и забыли, представляешь? — парень с трудом приподнял голову, глянув на инструктора.
«И чо⁈» — читалось в его глазах большими и крупными буквами. Там, вообще-то, еще много чего при желании прочитать можно было бы. Однако она и так знала, что Волконский — парень умный и начитанный. Да и собственного словарного запаса для «командного» стиля общения ей вполне хватало.
— Надо, милый мой, надо, — нежно сообщила она. — Ты же даму в беде не оставишь⁈
Парень с некоторым трудом поднялся на колени. Затем с видимым затруднением утвердился на ногах. Дрожащими руками он взялся за нагрудный фиксатор рюкзака.
— Нет, нет, что ты! — даже вскинула руки Валентина. — Я не могу взять на себя хранение твоей глупости. Так что с собой, дорогой мой, с собой!
«Ага… десять километров туда, десять обратно.» — с трудом ворочая извилинами оценил клановец.
— У тебя два часа, дорогой!
От одной мысли, ЧТО ему уготовила культуристка, Павла бросило в пот. Впрочем, с учетом его нынешнего состояния, это на его внешнем виде не сказалась никак. Но что, если он не успеет⁈
Тишь же, казалось, научилась читать мысли.
— Тогда мне не понравится лопата, — которую ты принесешь! — мурлыкнула она столь нежно, что по коже парня пробежал мороз.
Молодой человек на миг задумался, пытаясь представить, какая пакость его ждет в этом случае.
— О, ничего такого, — легко рассмеялась решившая поиграть в экстрасенса валькирия. — Просто сбегаешь еще раз!
«И долго так носиться?» — слегка охренел молодой человек.
— Пока в норматив не уложишься, дорогой! — мягко выдохнула девушка в ответ на незаданный вопрос.
А он, кстати, потом и не задан был. Не хотел ответ на него знать Волконский.
Павел рухнул на скамью, вытянув подрагивающие и ноющие ноги.
За лопатой он сбегал всего лишь три раза. Затем, копал яму. Два на два метра. И глубиной, соответственно, два. Именно там нашли свой «последний приют» те самые булыжники. Или «его глупость», если верить терминологии Тишь. Затем была прочувствованная речь и процесс закапывания. Долгий и упорный. Однако, все-таки, завершившийся.
На этом фоне как-то уже особо не расстраивала необходимость отнести шанцевый инструмент обратно в лагерь. Чего бы не пробежаться, если налегке? Да, конечно, пришлось захватить с собой блин из тренажерного зала на десять килограмм, который ему тут же на шею и повесили заявив, что это вовсе даже орден. За идиотизм. Носить его посоветовали с гордостью и радостью. Ведь «не каждый идиот может учудить такое!». Короче, с этой штукой на шее Павла отправили на стрелковые рубежи. А ведь «шмалялки» на полигоне СИБ — вовсе не стрельба с вытянутой рукой в каком-нибудь полицейском тире, а ряд самых настоящих комбинированных упражнений. Между нами, довольно тяжелых и без всяких усложнений.
— Молодец, плохо, — сообщила Мышь, делая соответствующую пометку в планшете.
«Медаль» она, равно как и другие инструктора, демонстративно не замечала.
Освободился Павел во тьме ночной. Ему удалось найти себе укромный уголок на местной кухне с той самой лавкой и вытянуть ноги.
Нет, он не жаловался. Вполне понимал, что небольшой «курс повышения квалификации» — едва ли не самый щедрый подарок, какой он получал за всю свою жизнь. Вообще-то, он мог просто не пережить последствий своего тонкого чувства юмора.
— Воооот ты где! — обнаружила его там Тишь, тщательно следившая, чтобы во время нынешнего «интенсивчика» Павлу ни за что не стало скучно.
Если бы у парня были силы, он попытался бы свалиться на пол и закатиться под лавку. Однако хватило его лишь на то, чтобы поднять усталый взгляд на Валькирию.
— Да ладно, — ласково улыбнулась та. — Я же не зверь какой! Посиди, отдохни.
Неприятное ощущение в районе копчика явно подсказывало, что все это не к добру.
— Только, раз уж все равно ты тут, почисти нам картошечки на ужин.
Волконский только хмыкнул. Ужин был два часа назад. Однако придираться к словам валькирии СЕЙЧАС у него желания не было.
— Повар же говорил, что картошки нет, — припомнил клановец.
— Да как это? — мило подивилась Валентина. — Сегодня тонну привезли целую. Так что почистишь немножко и можешь спать отправляться.
Парень вздохнул. Отмазаться не удалось. Глупо было надеяться. Но попытаться стоило обязательно.
— Сколько чистить? — поинтересовался он.
— Все, — коротко ответила Тишь.
Парень… промолчал. Просто взял нож и первую картофелину в руки. Ситуация была понятна и ясна: быстрее закончишь — быстрее пойдешь спать. А ведь завтра, молодой человек в том ни на миг не сомневался, его ждали очередные приключения. И не явиться им на встречу просто невозможно. они же ждут! И никого волновать не будет, успел ли ночью парень поспать.
— Да уж… глупость и впрямь дорого обходится, — решил он, снимая полоску кожуры с первой картофелины.
Так прошел первый день. Из семи.
Легкое предчувствие тяжелых неприятностей Волконского не обмануло. Каждый день был интереснее предыдущего.
Глава 8
Глава 8
— Ой! — негромко пискнула молодая черноволосая девчушка, чуть плотнее прижимаясь к своему избраннику.
«Под крылышком» могучего Фила она чувствовала себя спокойно и безопасно… обычно.
Даже знакомство Алины и Филиппа к тому располагало. Вот дернул ее черт тогда в тот клуб пойти! Да еще и возвращаться одной после пешком. И, вроде бы, даже не очень поздно было. Ан нет, все равно нашлись желающие «проводить».