— А разве это не запрещено? — не слишком удивился клановец.
У него и самого имелось кое-что, Уголовным кодексом империи совершенно не одобряемое.
— Упрощенная версия, — пожал плечами. — Во всяком случае, так они заявляют официально. По факту там может быть вообще все что угодно.
Молодой человек кивнул. Он прекрасно представлял, как именно это делается. Характеристики «занижаются» аппаратно или мнимо таким образом, чтобы реальная эффективность оставалась на уровне, но по бумагам все было вполне чинно.
— Думаю, что блок обнаружения и анализа дистанционного наведения у них есть?
Князь хмыкнул. Естественно, таковой блок имелся. Хотя использование подобных систем и было запрещено на территории империи строжайшим образом. Однако иностранные «представители» всячески выкручивались. Ведь без подобных систем действительно серьезный защитный контур любого объекта был попросту невозможен.
— Просто прекрасно! — довольно протянул Павел.
— Рассказывай, что именно замыслил, — потребовал командир.
Волконский тут же вывалил свою идею. С больной головы на здоровую. На несколько секунд воцарилось задумчивое молчание. Первой хмыкнула Тишь. Ее поддержали.
— Всем отбой, — махнул рукой Князь. — Пойду посовещаюсь с начальством. Сам я такое решение принять не могу. Так что пусть у Седого Филина о том голова болит!
Глава 15
Глава 15
Хули-Цзин презирал суеверия.
Вся его работа и сама жизнь базировались на четком расчете и сложном планировании. А вот к приметам профессионал в очень специфической области человеческих взаимоотношений относился куда терпимее. Нет, он не косился предвзято на цифру «четыре» и уж тем более не стал бы отказываться от подаренной книги, что для многих его соотечественников считалось бы плохим предзнаменованием, ведь слово «книга» на его родном языке было очень созвучно слову «проигрывать». У отставника Отряда 61889, специализирующегося на охране первых лиц родины, были свои «звоночки».
Природная наблюдательность позволила выделить целых три приметы:
— увидеть своего первого шефа бегущим. Такое случалось дважды. И в обоих мир (весь!) буквально стоял на грани катастрофы;
— с трудом вспомнить данное при рождении имя с утра. Специалист очень специфического профиля за свою жизнь сменил множество личин. Были и среди них и те, что разведчик слышал куда чаще, чем три слога, что произнесла мама при его рождении.
— увидеть на бездушном лице помощника ТАКОЕ выражение. Тут без комментариев.
Сегодня совпали два из трех предзнаменований. В личной системе оценки господина Хань их сумма вполне равнялась одному первому.
— Докладывай, помощник Чжан, — негромко потребовал владелец просторного, но довольно минималистично оформленного в европейском стиле кабинета.
Короткостриженый ханец в неброском темном костюме, которого спокойно можно было бы принять за старшеклассника, если бы не уже раскинувшиеся на лице едва заметные сеточки морщин, отрывисто кивнул.
— Господин Ии, — застыл тот солдатом терракотовой армии. — Служба наружного наблюдения зафиксировала Северного Волка в зоне «ноль».
Разведчик откинулся на спинку кресла и задумчиво поправил ворот «достойного уважаемого человека» пиджака. Судя по всему, ничего экстренного не случилось, а потому хозяин кабинета сосредоточился не на том, что сказал докладчик, а на том, КАК сотрудник выполнил свой доклад.
— Что именно привело вас в такое смятение? — спокойно спросил он.
Вряд ли кто-то еще смог бы прочитать на застывшем лице помощника хоть что-то. Однако тот уже не первое десятилетие служил нынешнему господину. Так что…
Мужчина резко вскинул голову.
— Предчувствие, господин Ии, — ровно ответил он.
«Первый» перевел взгляд на экран вычислительного комплекса, где уже загрузилась информация с камер наблюдения.
— Это когда, — уточнил хозяин кабинета.
— Сейчас.
— Ба-а-а-а! — позволил себе удивленно протянуть хозяин кабинета.
Помощник, казалось, перестал дышать.
Однако господину Хань было не до того. Разведчик смотрел в монитор. Бездушная камера, установленная за зоной особого внимания вокруг здания, бесстрастно фиксировала лицо старого соперника. Ханец стал свидетелем многих операций хитрого Северного Волка. Каждая из них разбиралась и анализировалась буквально по секундам. Появиться из ниоткуда, нанести удар и раствориться в предрассветной дымке — вот стиль работы Князя. Долгие годы вообще приходилось ограничиваться лишь скудным словесным портретом, так как никто не смог вычислить неуловимого врага Чжань-доу минь-цзу. «Боевая нация» всегда славилась своими воинами. Однако именно Волк достиг едва ли не просветления. Под командованием ставшего в определенных кругах живой легендой Седого Филина его «призраки» были неуловимы…
И вот теперь старый враг уже практически забытой политиками войны спокойно стоял у его порога… в белой каске и с инженерным планшетом в руках.
Князь не прятал лица. Напротив, он откровенно смеялся над какой-то репликой нахмурившегося молодого человека — того самого юноши-клановца, которому совсем скоро предстоит взять под контроль «Мертвый узел».
— Что они делают? — негромко спросил хозяин кабинета.
Помощник, все также изображающий статую, тут же четко ответил:
— Мне не удалось выяснить. Камера зафиксировала экран планшета. Наши аналитики уверенно опознают изображение как часть плана квартала со штаб-квартирой в центре.
Господину Хань отчего-то захотелось хлопнуть ладонью по столу. Однако потеря лица при подчиненном — последнее, что ему сейчас бы хотелось. Потому специалист по особым поручениям собственного государства, и виду не подал, что эта новость его хоть как-то обеспокоила.
— Как давно они этим занимаются? — бесстрастно уточнил он.
— Автомобиль с государственным номером… — начал было помощник, но тут же осекся, заметив стальной взгляд шефа. — Пятнадцать минут. Вам сообщили сразу же, как специалисты радиоэлектронной борьбы идентифицировали Северного Волка.
Хули-Цзин почувствовал, как по его спине пробежал неприятный холодок от мысли, что они дали Князю целых ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ.
Это было откровенно страшно.
— Что предпринято, помощник Чжан?
— Группы на исходных, — тут же откликнулся «гость». — Сплошной контроль за каждым движением. Вынужден оповестить господина Лю…
— Нет, — оборвал своего подчиненного Хули-Цзин. — Не будем пока вмешивать контрразведку.
Если помощник и замялся, то лишь на несколько секунд.
— Шэхуэйбу? — негромко спросил он.
Это преступление. В подобной ситуации оставить в неведении второго помощника официального представителя в империи и «Отдела социальных запросов», который мог запросто стереть их обоих не только физически, но и из истории родного Китая несмотря на все былые заслуги было… неправильно. Однако свою верность господину Чжан ценил куда выше пусть и ужасный, но еще не случившихся событий.
— Жду приказа, господин Ии, — негромко, но твердо произнес ханец, склонив голову.
«Первый» думал недолго.
— Закрыть контур, — потребовал хозяин кабинета.
И, как он надеялся, положения.
Теперь за провал, буде таковой произойдет, отвечал лично Хули-Цзин. Права на ошибку не было. Зато «единоначалие» давало привилегии. Например, возможность «закрыть» здание штаб-квартиры КПГК «Великой информационной стеной». То есть, до разрешения кризиса ни бита информации не покинет здание. А вся система безопасности и ее сотрудники буквально «ложилась» под него.
— Хай, — негромко выдохнул помощник.
Он прекрасно понимал, ЧТО сейчас сделал его сюзерен. В здании, помимо представителей торговых и бизнес-кругов жили семьи дипломатов, представители разведок, различных ведомств и личные эмиссары «Очень Важных Людей». Фактически именно тут находился центр сил, продвигающие волю Великого Китая в империи.
Охранялся объект соответственно. И вот сейчас вся система безопасности замкнулась в руках одного-единственного человека, даря ему власть над самой жизнью и смертью в пределах территории одной отдельной высотки.
Вот только подобная власть очень похожа на обоюдоострый меч, которым можно как разрубить врага, так и оттяпать собственное ухо при любом неаккуратном движении. КАЖДОЕ действие господина Хань после будут рассматривать буквально под микроскопом. Среди тех, кто позже получит доступ к логам системы безопасности, будут не только «компетентные люди», но и враги, коих у Хули-Цзи, равно как и у любого другого серьезного человека, было в избытке. И они обязательно воспользуются полученным знанием против него. Вот только все это будет потом. А пока чутье старого лиса буквально кричало, что он поступает правильно.
Время показало, что он в который раз оказался прав. Недолгое. Всего несколько минут с того момента, как в руках господина Хань сосредоточилась вся полнота власти.
— Господин!.. — выдохнул уже собиравшийся покинуть кабинет докладчик.
Чжан вскинул голову и… взял себя в руки. Не подобает слуге достойного человека столь явно выражать свои чувства.
Однако его сюзерен и сам слегка удивился. Ведь полученное от операторов СБ сообщение можно было охарактеризовать всего двумя словами: «ракетная угроза».
— Что это? — все же спросил негромко его давний соратник.
— Это война, помощник Чжан, — глухо сообщил Хули-Цзин.
— Смотри, — хмыкнул Павел, разворачивая к Князю отнятый у него же только что инженерный планшет.
На экране высокого разрешения устройства, способного и расчет запуска спутника выполнить за несколько секунд, открылась картинка: черно-белое изображение мудрого старого китайца, так похожего Кун Цю, в мире известном как Конфуций, наставительно поднявшего указательный палец. Буквы же подписи складывались в мудрые слова: «Кто цяй не пьет, тот цьмо!».
Князь заразительно рассмеялся, продемонстрировав полный комплект крепких зубов. Даже голову закинул, чтобы никто из наблюдателей не усомнился, что ему очень и очень весело.