— Я помню, — чуть недоуменно перебил неожиданно даже для себя самого «Первый».
Да, подобные комплексы были запрещены и… негласно использовались на определенных объектах. Соответствующие имперские структуры закрывали на это глаза, с пониманием относясь к заботе «гостей» о собственной безопасности. Но только пока те вели себя в рамках. Кнут и пряник государственного масштаба.
— Итак, тут у нас имеется комплекс уровня не ниже, чем «Могучий поток», — задумчиво констатировал Князь.
— Достаточно для того, чтобы приостановить деятельность КПГК полностью на территории империи в срок на сто восемьдесят дней, — согласился в тон Волконский.
— И назначить тщательнейшее расследование…
— А канцелярские «крысы» тут много чего нароют.
Да, большая часть данных будет уничтожена. Но и на «обрывках» люди вдумчивые и въедливые много чего нарыть смогут. Однако даже если здесь все стерилизовать успеют, то потеря оборудования, результатов нескольких лет работы и многое другое… Это будет щелчок по носу Генсекретаря и повод для Дмитрия Долгорукого устроить выволочку своему коллеге. Позорную. Буквально на весь мир. Его ЛИЧНАЯ репутация будет подмочена. Не за то вора бьют…
— Волк, — ровно произнес господин Хань. — Ты и раньше знал о наличии этого оборудования.
— Да, знал, — запросто согласился Князь. — Только вот теперь у нас есть человек, который нам об этом рассказал!
— Под запись, — на всякий случай добавил клановец.
— А это значит, что Генеральному секретарю, если делу будет дан ход с соответствующими заявлениями МИДа империи, не придется думать, КТО именно виноват в «потере лица». Да еще и столь грандиозном. А ведь ему придется вертеться ужом на сковородке, чтобы оправдаться. Он это, конечно, сделает. И, возможно, даже не слишком потеряет. Вот только кто ответит за испытанное уважение?
Хули-Цзин замер. Нет, на его лице не отразилось отчаяние и страх. Оно осталось все также бесстрастно. Но ему нужно было несколько секунд, чтобы расстаться с мыслью о голове своего старого врага.
Не в этот раз.
— Мы будем говорить, — объявил он спустя полминуты.
Князь глянул на Шута. Тот ухмыльнулся откровенно, да плечами пожал.
— Нас не поняли, — констатировал клановец.
На окончательное осознание нынешнего положения господину Хань понадобилось еще секунд пятнадцать, после чего он задал куда более верный вопрос:
— Чего вы хотите.
— А вот это уже разговор, — кивнул своему младшему коллеге Князь. — Вот ТЕПЕРЬ присядем!
Глава 17
Глава 17
Командир не подвел.
Сразу по окончании лаконичных, но вполне результативных переговоров Князь с Шутом без всякой помпы покинули штаб-квартиру КПГК. Для обитателей здания маленькая «словесная баталия» прошла совершенно незамеченной. Впрочем, как и большинство великих дел для обывателей любой страны мира. Оно и к лучшему! Понимание КАК все устроено на самом деле без малейшей возможности это изменить или хотя бы как-то повлиять — верный и очень короткий путь к добрым докторам, вкусным таблеточкам и «спокойным» укольчикам.
В общем, переговорщики покинули здание по-английски, тут же загрузившись в поджидающий их микроавтобус. Большинство членов команды уже были на борту. Осталось подобрать по маршруту лишь Гладь и Мышь да погрузить системы наведения ОТРК во вторую машину.
— А слово я свое держу! — гордо объявил Князь, едва автобусы замерли у невзрачного на вид ресторанчика «Душа рыбака».
Впрочем, если верить ценам, опубликованным в Сети, внутри должно было быть, либо просто невероятно комфортно и вкусно… либо Павел только что нашел предел человеческой наглости. Радовало лишь, что свои деньги тратить не придется.
— Никогда не понимала, чем отличается паназиатская кухня от обычной азиатской, — фыркнула Настя, прочитав вывеску.
— И твое счастье! — заверил Павел, первым выпрыгивая из салона.
— Тебе что, больше всех надо? — раздался из-за спины голос Тишь, возмущенной наглостью молодого человека, «забывшего» подать руку.
— Ага, — просто сообщил тот, даже не обернувшись.
— А чего это счастье-то? — хмыкнула канцеляристка, выбираясь следом.
Она на «джентльменское» отношение не предавала.
— Паназиатская кухня довольно европеизирована, — ответил штатному снайперу Волконский. — А вот с национальной вполне себе нормой считается, что если еда укусила тебя в ответ, то она просто очень свежая. Но коль уж настаиваешь, то я приглашаю тебя как-нибудь в один интересный ресторанчик.
— А меня⁈ — тут же картинно возмутилась культуристка, уперев руки в бока на манер сварливой супруги.
— Братан, на все соглашайся! — тут же прилетел совет от прохожего.
Пятничным вечером народу на улицах было достаточно много, а Валентина неизменно притягивала к себе не меньше взглядов, чем иные прелести Насти, «упакованные» в самый прозрачный из ее любимых топиков.
Компания парней лет по двадцать пять даже чуть замедлила шаг. Очень уж случайным свидетелем было интересно, как именно будут развиваться события.
— На фиг пошли! — меланхолично бросила Тишь, сопроводив свое пожелание воздушным поцелуем.
Такая комбинация никого не оставила равнодушным. Равно как и обиженным. Так что парни рассмеялись и неспешно двинулись дальше по улице.
— Ну во-о-о-от, — «расстроилась» Мышь, опустив глаза на собственную грудь, сегодня скрытую темной плотной водолазкой.
Все-таки девушка на работе как-никак.
— Ты у нас красивая, умная, замечательная, сексуальная, — тут же затараторил клановец.
— А Я⁈ — еще громче возмутилась Валентина.
— Молодой человек, у вас все хорошо? — тут же поинтересовался мужчина средних лет, которого куда-то целеустремленно тащила решительная на вид дородная дама в бежевом платье.
Однако помимо словесной интервенции помочь он больше ничем не смог. Помешал увесистый подзатыльник, прилетевший от благоверной.
Поймав едва не слетевшее с тонкого носа очки, мужчина как-то грустно улыбнулся и поспешил за своей спутницей, с уверенностью ледокола прущая к лишь ей известной цели.
Успевшая к тому времени полностью выгрузиться группа, которой для комплекта не хватило ли Пуза, проводила пару задумчивым взглядом.
— Они?.. — указала пальцем в их сторону Тишь. — Они думают, что я… тебя?..
Тишина висела секунды три. Однако и «прорвало» всех разом:
— ДА! — в голос сообщили собравшиеся.
И в этом правда была. Валькирия действительно считала, что если мозг глух и в сердце дверь закрыта, то нужно стучаться в печень. Так что строго выверенную дозу насилия в тренировках она поддерживала постоянно.
Впрочем, культуристка была права. Рост без боли невозможен. Даже обычная гипертрофия мышц — это множественные заживающие микротравмы. Что уж говорить о столь нелегкой науке оставаться живым.
Валентина замерла. Задумалась. После чего довольно резко выдохнула:
— Ой, все!
Павел только хмыкнул и, аккуратно скользнув к Тишь, приобнял ту за талию (ну, докуда достать удобнее было!).
— И я тебе за это благодарен!
В конце концов, клановец прекрасно понимал, что причиной порой действительно болезненных тренировок является вовсе не врождённая тяга к садизму, а вот такая вот своеобразная забота.
— Принято, — улыбнулась девушка. — Но еще раз возмутишься — я Катерине пожалуюсь. Или Лене.
Теперь пришла пора Волконского подключать фантазию. Однако до трапезы она работать отказывалась наотрез. Пришлось ограничиться лаконичным:
— И чо?
— Тут мои полномочия все, — удрученно развела руками Валентина.
Клановец кивнул и первым отправился в сторону ресторана. У молодого было целых три повода порадоваться: он скоро поест, поздний ужин оплатит Князь, и у него были все основания полагать, что с сегодняшней задачей они все прекрасно справились.
Нет, Хули-Цзин не сломался. Однако «козырь» в колоде соперников признал. И готов был проявить чуть больше рвения в вопросе контроля соотечественников на территории империи. Нет, конечно, он понятия не имел, кто именно за этим стоИт и стОит ли ожидать новой активности «злодеев» (было бы за что, вообще б прибили!). Однако, положа руку на ногу, сказать, что он приложил усилия, чтобы это выяснить тоже было нельзя. Да и других вопросов к нему у СИБ и канцелярии накопилось. Так что досталось ему не за конкретный эпизод, а по совокупности «заслуг».
Фактически визит Князя и Шута стал своеобразной «черной меткой». Таким образом, цесаревич намекнул, что кое-кто к договорам относится очень уж формально. Теперь же Седой Филин, знавший Лиса дольше и лучше всех присутствующих, заверил направившихся отдыхать офицеров, что «разговор» произведет нужное впечатление.
Внутри оказалось… простенько. Но минут через пятнадцать Павел был уверен, что в поисках такого вкуса он бы и в уличной забегаловке денег не пожалел. Даже таких. Вот только насладиться паназиатской кухней ему удалось лишь наполовину. Блюда. Первый звонок комма раздался, едва он успел приступить к трапезе. Однако Павел стойко проигнорировал абонента из красного списка, занятый пережевыванием суши и собственными переживаниями. Лишь чуть ускорил работу челюстями. Отчего-то клановцу казалось, что вот-вот умное устройство, которое ныне хотелось швырнуть в стенку, завибрирует снова.
Второй вызов поступил через пять минут. Волконский лишь взглянул на экран, со вздохом вставил в ухо наушник и нажал ответ.
— Слушаю, Катерина, — немного невнятно произнес он в надежде, что уж еще пару суши ему съесть удастся.
— Вызов по первому списку, господин, — как всегда бесстрастно в рабочие моменты сообщила блондиночка, прекрасно знавшая когда именно, она секретарь, а когда «Катюша».
Парень мысленно вздохнул и положил еду обратно на тарелку. Если уж блондиночка считает, что ему необходимо получить сообщение прямо сейчас, то так тому и быть.
— Я слушаю.
— Игорь Георгиевич просит вас согласовать встречу по поводу Паутовым.