Этой тайной почтой я и заполучила приглашение на не менее тайную встречу с одним из пятикурсников. Без преувеличений я бы назвала его талантливейшим фантомным чудодеем. Он просто отлично зачаровывал вещи! Настолько первоклассно, что раскусить не могли даже преподаватели, которые набили руку на студенческих иллюзиях. А все потому, что работал одаренный гимназист весьма кропотливо и вещи ему требовались непростые. Например, кулон-сердечко, временно сменивший на моей груди подарок отца, принадлежал раньше моей же сокурснице. Путем равноценного обмена я раздобыла для себя возможность сходить вместо нее на экскурсию. Хотя легальным способом заполучить подобную вещицу, посвятив в собственные планы еще кого-то, кроме Селесты, оказалось непросто, но иначе фантомщик не работал. В этом же случае парень заверил, что зачарует как надо и, надев кулон, я обрету внешность другой девушки.
Идти тайком одной или даже просто отстать от четверокурсников и следовать за группой на расстоянии, чтобы не засекли инспектриса и куратор парней, я больше не рисковала. После происшествия у прудов совсем не хотелось отбиваться от стайки девушек и надежного присмотра инспектрисы. Маленькая хитрость позволяла всем принять меня за сокурсницу, а мне спокойно пройтись по загадочному и древнему особняку.
Все, что еще оставалось воплотить в жизнь, это тайком встретиться с фантомщиком и позволить ему создать привязку кулона ко мне. Провести этот маленький и в целом не самый сложный ритуал парень мог исключительно ночью, а попасть в сад или аудитории на общей территории после наступления часа отбоя было невозможно. Еще невозможней казалось пробраться в мужское общежитие, но это если не знать тайного пути, а я его знала.
Выйдя из комнаты, кралась по винтовой лестнице, прилипнув лопатками к стене и замирая от каждого шороха. Сегодня в общежитии дежурила Солоне. Несмотря на строгость во время уроков, к ночным бдениям в женской башне она относилась весьма попустительски. Проще говоря, обходила общежитие строго в полночь, в три и шесть часов, а остальное время спала на тахте в нижней комнате возле выхода. Когда я, опасаясь случайно повстречаться с такими же ночными лазутчицами, добралась до последней ступеньки, услышала раскатистый храп.
Входная дверь оплеталась на ночь защитными заклинаниями, так что незаметно выйти не удалось бы в любом случае, но мне требовалась не она, а другая, низкая дверца, располагающаяся прямо под лестницей. Обмирая на каждом шаге, я на цыпочках пробиралась к вожделенному входу, а положив ладонь на ручку, стала тянуть ее вниз по миллиметру, боясь, что она заскрипит. Ручка не подвела, как и петли. Не издав предательского звука, они легко отворили дверцу, и я проскользнула внутрь, осторожно прикрыв ее за собой.
Здесь вниз уводила еще одна лестница, на этот раз не каменная, а деревянная, а потому ужасно скрипучая. Хорошо, что противный шум уже не мог потревожить крепкого сна Солонки. Вытащив из кармана брошку-светлячок, я прицепила ее на грудь и при неясном свете, позволяющем случайно не споткнуться, ускорив таким образом спуск, сошла в небольшой подвал. Тут чувствовался холод подземелья и на одной стене виднелась металлическая решетка, за которой царила полнейшая темнота.
Эта самая решетка запиралась на большой замок и отгораживала длинный коридор, проходящий в глубине горы. В прежние времена здесь находились старые каменоломни, откуда брали камень для строительства башен, после чего остались длинные и узкие лазы, соединяющие разные части гимназии. По коридору можно было добраться до мужского общежития, а на другой стороне должен был ожидать меня пятикурсник. Вот только ключ от решетки всегда носил при себе дежурный, однако я знала, как обойтись без него, и принялась искать ровный квадратный контур.
Дело в том, что пол был выложен камнями и здесь речи не шло о симметричных очертаниях, но в одном месте камни формировали идеальный квадрат. Согласно данным из моей секретной книги, тут и следовало искать узкий лаз. Он вел в коридор ярусом ниже, и по нему можно было пройти часть пути и снова подняться в верхний переход. Отыскав люк, надавила носком туфли на нужные камни, и крышка, походившая на часть пола, сдвинулась сама собой.
Держась за края, я зависла над темной бездной, а затем разжала пальцы и спрыгнула. Лететь было совсем невысоко. Ощущение бесконечного колодца создавалось исключительно благодаря темноте, а на самом деле я могла бы нащупать носками ног каменный пол, еще не оторвав от краев лаза своих пальцев.
В этом коридоре мне уже приходилось бывать прежде и передвигаться можно было, лишь пригнувшись. Древний переход, расходящийся на многочисленные ответвления, был старее того, что наверху, а потому ниже и уже.
Перемещаясь по нему в хорошо известном направлении, я думала, сколько же сил вложили защитники в строительство башен. Мне, как всегда, хотелось прикоснуться к сухим холодным стенам и на миг остановиться, прикрыв глаза и слушая тишину. Я пользовалась этим ходом не единожды, но каждый раз желала замереть в благоговении и представить тех, кто создавал ходы сотни лет назад.
Было ли мне страшно в этой темноте? Никогда и нисколько. В башнях я всегда испытывала совершенно особенное чувство защищенности, словно во веки веков здесь не могло случиться худого, поскольку сам воздух гимназии пропитался теми чарами, что давным-давно навели на нее основатели.
Пробираясь вперед практически на ощупь, так как брошь светила очень тускло, я не сворачивала к темным ответвлениям, а шла по самому широкому лазу. Ощутив на лице дуновение ветерка, поняла, что над головой находится открытый колодец, соединявший оба уровня примерно на середине пути. Вытянув вперед руки, нащупала выбоины в стене наподобие ступенек и вскарабкалась таким образом наверх.
Глава 15ЩИТ
— Мариона?
Тихий шепот по ту сторону еще одной металлической решетки, отделявшей подвал мужского общежития, прозвучал, казалось, слишком громко после привычной тишины.
— Это я.
Светлячок совсем потускнел за время, пока я пробиралась по старым каменоломням, карабкалась через открытый колодец, а после шагала по коридору до запертой решетки. Крышка, ведущая прямиком в подвал, мне не поддавалась. Видимо, шифр сменили и указанный в книге устарел.
— Принесла нужную вещь?
— Конечно.
— Подойди ближе и дай мне прикоснуться.
Вплотную притиснувшись к решетке, я разглядела по ту сторону очертания мужской фигуры. Впрочем, голос фантомщика был мне хорошо знаком, а потому обман исключила сразу и без колебаний притиснулась к прутьям, позволяя пятикурснику взять в руки мой кулон.
— Он точно принадлежал ей?
— Сомнений нет.
— Тогда закрой глаза и, даже если ощутишь неприятное чувство — головокружение, покалывание в ногах или жжение, — просто игнорируй. Я закончу быстро, но нужно будет спешить с возвращением. У нас сегодня дежурит препод по физподготовке, а он может пойти на обход в любой момент. Хорошо все же, что не тен Лоран следит, есть шанс проскользнуть незамеченным.
Я не стала ничего уточнять про защитника, а просто закрыла глаза, стараясь не концентрироваться на неприятных ощущениях, которые включали в себя и головокружение, и жжение, и даже покалывание, причем не только в ногах, но и во всем теле.
— Готово! — Фантомщик отстранился и выпустил мой кулон. — Проверяй.
Быстро вытащив из кармана маленькое зеркальце, откинула крышку и слегка потерла брошь, посылая в нее магический заряд, чтобы светлячок разгорелся ярче.
Из темноты зеркального отражения на меня смотрело чужое лицо. Едва не пискнув от счастья, я осторожно ощупала нос, брови и уши, убеждаясь, что девушка с сердечком на груди внешне ничем не напоминает Мариону Эста.
— Спасибо! — шепнула фантомщику и протянула шкатулку с оплатой. Вместо звонких монет, которые и не требовались сыну весьма обеспеченных родителей, в ней хранился серый порошок. Еще одна разновидность редкого минерала, добываемого на наших собственных рудниках. Я не впервой расплачивалась им с гимназистом.
— Отлично, — удовлетворенно шепнул юноша, — до новой встречи. Не попадись с кулоном и пока убери его подальше. Наденешь перед экскурсией и снимешь по завершении. Пока.
Распрощавшись со своим благодетелем, поспешила назад и могла бы добраться совсем без приключений, не услышь вдруг в темноте странный скрежет. Следуя нижним уровнем, я как раз очутилась возле одного из боковых ответвлений, откуда и шел звук, похожий на царапанье когтей по камню. Признаюсь честно, до происшествия у купален я считала башни самым безопасным местом на свете и все лишь благодаря тому особенному чувству, о котором упоминала прежде, — чувству полного спокойствия и абсолютной защищенности. Оно буквально окутывало с макушки до пят, стоило шагнуть на территорию школы. Однако плотоядная осьминога сильно пошатнула мое мировосприятие, и теперь, заслышав странный шум, я лишь на секунду притормозила. В другой раз пошла бы на скрежет, не задумываясь и стремясь поскорее узнать причину, а тут замерла, а после рванула вперед, не смея оглянуться и мечтая о том, чтобы непонятно каким образом рядом вдруг оказался Эсташ тен Лоран. Одно его присутствие обеспечивало полнейшую безопасность.
В лаз я карабкалась, задыхаясь после стремительного бега. С трудом подтянувшись на дрожащих руках, скользя туфлями по неровным камням, забралась в подвал и быстро закрыла узкий колодец. Не удержавшись, выплела узор утяжеления, который превратил и без того нелегкую крышку в подобие осколка скалы. Только после этого немного расслабилась и поспешила взобраться по деревянной лестнице.
За дверью подвала раздавался все тот же храп, который меня, как ни странно, успокоил. Пробираясь обратно к каменным ступенькам, уводящим на верх башни, я позволила себе остановиться на секунду и восстановить дыхание, прислушиваясь к руладам Солоне. Ощущение, что близко находится учительница, которая способна не только осанку выправить, но и сильные чары навести, позволило мне окончательно успокоиться. До двери в комнату я кралась, привычно прислушиваясь к ночным шорохам и вновь опасаясь столкнуться лишь с ночными лазутчицами.