Торжество духа зла тоже начинается с огня. Это подземный огонь Ада, Гeенна, поэтому летнее солнцестояние называется Jаnua Inferni, “Врата Ада”. Огонь полыхает в подземных пещерах, пустотах, наполненных “нижним” воздухом.
сфеpа Материального Творения ГЕТИК
Несколько выше адский дух становится гнилыми водами Стикса, пока, наконец, не выходит на поверхность земли и не получает корону князя мира сего, короля земли. Здесь конверсия идет, напротив, от самого плохого (центр зла) к нейтральному (земля как предмет вожделений злого духа).
Очень важно понять, что Субъект в теле огня и адский дух гeенны не только не тождественны, но прямо противоположны, так как это суть два полюса вещественного проявления: жертва и агрессор космической битвы, дух и анти-дух, архетип и его обратное пародийное отражение.
Это можно увидеть в схеме:
огонь (молния, солнце)
воздух (ветер, подвижность) Надземный Мир
вода (реки, колодцы, озера, дождь)
земля (камень, могила, скала, гора)
земля (плоскость, территория)
вода (подземные воды, Стикс) Подземный Мир
воздух (пустоты, пещеры, лабиринты)
огонь (гиенна, адское пламя)
cхема внутрикосмической драмы ГЕТИК
Драма двух проявленных огней питрияны: синхронный спуск Субъекта с Неба на Землю, который параллелен подъему анти-субъекта из-под земли (из ее центра) к поверхности.
Из всех негативных элементов этого левого сектора арктического года небесный огонь является исключением, и поэтому древние арии из всех телесных вещей и стихий почитали только его. Именно небесный огонь, молния (руна ) становится полюсом арктического учения о проявленных элементах – об элементах мира “гетик”.
Проявленный мир целиком также полноценно охватываем половиной годового цикла, так как и здесь все элементы покрыты “шагами” Божьего Сына, и весь круг горизонта пройден огнями великой драмы – следами “блудного сына”, изгнанника, лишенного наследства Бедного Рыцаря.
Итак, в динамическом подходе к символизму годового цикла мы получили по четыре разновидности каждого элемента: два из которых архетипические и два конкретные, притом, что среди архетипических элементов две земли являются полюсами, а два огня сливаются друг с другом, а среди конкретных элементов два огня полярны, а две земли совпадают.
Так динамический символизм арктического года повествует о великих мистериях Бытия, о судьбе и драме Богов и Демонов, об Истоке Всего и Великом Ничто, о Свете и Тьме Севера.
Теперь к статической картине. Статический подход утверждает однородность всех четырех элементов структуры года. В нем земля и левая и правая, это одна и та же земля, вода – вода, воздух – воздух, а огонь – огонь. Эти четыре элемента суть четыре состояния онтологии, фиксированные и полностью послушные воле Субъекта, они – его отражения.
В верхнем секторе круга Субъект хочет быть видимым, там он – огонь. В нижнем секторе (земля) он скрывается, хочет спрятаться. В промежуточных элементах Субъект видим и скрыт одновременно: более видим, чем скрыт в воздухе и более скрыт, чем видим в воде. Но как бы то ни было, четыре состояния среды суть четыре “воли” Субъекта.
Такой подход совершенно отличен от динамического, так как здесь элементы не представляют собой метафизических, онтологических, космогогических и даже сакрально исторических категорий, имеющих относительно самостоятельную роль в реальности как 16 “динамических” элементов. Статические элементы – это чисто средовые модальности, уровни плотности, безразличные к фундаментальным позициям теогонии, космогонии и эсхатологии, разворачивающимся в рамках года. Можно сказать, что это совсем другие элементы, четыре дополнительных термина, резко отличных от 16-ти предыдущих. И, тем не менее, существует определенная взаимосвязь между всеми пятью одноименными элементами, или точнее, четыре динамических элемента суть спецификации онтолого-космического плана принципиального статического элемента, который охватывает их все.
К примеру, земля в статической картине года означает, что великий Субъект хочет быть скрытым. Одновременно это означает, что:
1) Он пребывает у Отца, на его троне из тверди (земля 1 деваяны);
2) Он не оплодотворяет нижнюю землю хаоса, она темна и из нее не бьет источник, льды не тают (земля 2 деваяны);
3) Он не проявляется в мире, где, по-видимости, “Бог умер” (земля 3 деваяны);
4) На земле людей царит Дьявол, делая землю только землей, а не сгустком огня (земля 4 деваяны).
Великий Субъект хочет быть проявленным:
1) Он oткрылся из-за тверди в виде предвечного Света (огонь 1 деваяны);
2) Он облекся в сияющую плоть очищенного хаоса (огонь 2 деваяны);
3) Он царит в “мгновении Рая” над вещественным миром (пока его не прогонит пылающий меч Архангела – огонь 3 деваяны). Он – огненный предок, дух, данный Адаму Богом;
4) Он провоцирует гибель мира, в котором его место не центрально, и поклонение его огню забыто. Огнем Ада и гeенны свидетельствует он и в мире ночи о себе, хотя и негативно. Он дает о себе знать (проявляет себя) даже в свое отсутствие, уготовав огненное зло и пекло трагедии тем, кто посмел смирится с его отсутствием (огонь 4 деваяны).
То же самое и в случае других элементов.
Глава XIII
Смысл арийского дуализма
Основа гиперборейской религии в дуализме, хотя она при этом никоим образом не отрицает единства Принципа. Ее дуализм не теологический, он принадлежит к иной сверх-онтологической сфере, и поэтому он не имеет никакого отношения к поздним и деградировавшим формам дуализма.
Дуализм нордической расы ставит следующую дилему: как сочетать трансцендентность Бога с имманентностью мира? Мир дан как космос, и каким бы чудесным этот арктический космос не был, он всегда меньше, чем Бог-Отец и даже чем Бог-Сын. Значит существует между явленным и неявленным полярность и напряженность. И сколько бы абстрактных решений (монизмов, девоционализмов, квиетизмов, фидеизмов и т.д.) здесь не предлагалось, все они ничего не значат перед фактом, постулируемым арийской душой: есть мир и есть Бог, который выше мира, за его пределом. И никогда пока есть мир и есть Бог, то есть пока есть арий, который свидетельствует, что они есть и не совпадают, метафизический дуализм не будет снят эффективно, и все благопожелания и надежды, а тем паче иллюзии и солипсический произвол абстрактных умопостроений, останутся ложью, которая вообще никогда не была свойственна арийской расе, расе субъекта.
Арийский культ не говорит хорошо или плохо то, что существуют два фундаментальных полюса реальности: единый Бог по ту сторону и второе, но всеобъемлющее и пытающееся также выдать себя за единое, Бытие по сю сторону. Религиозная миссия ария – утверждать это несмотря ни на что, впечатывать это в ткань жизни, в ткань космоса, в ткань природы. Именно сквозь это утверждение о несовпадении Трансцендентного с Имманентным и понимает гипербореец Мир, его ритмы, его послание, его плоть.
Метафизическим результатом этого утверждения является примордиальная фигура сакральной северной земли, венец метафизики, Световой Сын Божий, мысль Бога, Посланец Иного, Великий Субъект. Это гиперборейский Бог-Свет: Ил, Аполлон, Тиу и т.д. Он не снимает полярность потусторонеего (Отца) и посюстороннего (мира), он есть проблема, вопрос, драма. Он – архетип арийской расы, концентрация свидетельства о наличии Двух, а не Одного, а поскольку в более или менее нормальные периоды истории (кроме современной эпохи) факт наличия мира, имманентного Бытия вообще не ставился никем под сомнение, это свидетельство в основном сводилось к утверждению Иного, Там, за гранью этого, за пределом, за чертой космоса. Этот гиперборейский Бог – Бог-Сын, Бог-свидетель об Ином, и хотя он “присутствует” в мире, но никогда не сам по себе, а в виде “следа”, отпечатка “ноги” или “руки” (как наиболее древние иероглифы наскальных надписей). Бог-Сын, хотя он и имманентный Бог, не тождественнен ничему из космоса: он есть его творец, его печать, его смысл, его тайная вещь, которую космос “ощущает” и отражает в своем порядке, но не может “схватить”, “познать”, “увидеть”. Бог-Сын – это Свет глубины вещей, бьющий сквозь них, из-за них, наделяющий эти вещи тоской по Иному, заставляющий их вращаться в стремлении к центру, истоку, Богу-Отцу (нетворящему и несотворенному), стоящему с той стороны Всего.
Больше всего Бог-Сын, Бог-Свет близок к Году, к Циклу, так как именно время наиболее трудно “схватить” и “познать”, так как оно – самое таинственное из всего космоса. Бог открывается в круге, в драме его прохождения, в войне вещей со средой. Но все же он не тождественнен времени. Он, скорее, исток времени, его невидимый архетип, спрятанный эон.
Цикл, и в частности временной цикл, всегда имеет два полюса – начало-конец, верх-низ, пик-упадок. Так в космосе через Сына Божьего запечатляется метафизическое несовпадение Трансцендентного с Имманентным. Цикл, имея пары противоположностей, тем не менее, охватывает и снимает их – указывая, что всякое внутри-космическое противостояние не фундаментально: оно лишь символ иного противостояния – всего Бытия тому, что выше его. Отсюда особая миссия божественного времени: оно разводит пары (указывая на метафизическую двойственность) и вновь соединяет их (подчеркивая, что разделение было лишь имитацией, указанием, символом, а не действительной войной, так как сам космос един, и по меньшей мере в том, что он не Бог, не сам Бог, а только его атрибут).
Бог-Сын, Субъект Мира – это то существо, которое также является Субъектом гиперборейского культа. Именно он действует и проявляется сквозь свою излюбленную расу, расу Севера, которая является не просто “усыновленной”, “принятой” им как бы извне – но им самим, выражением его светового “Я”. Утверждение ариями несовпадения Этого с Иным исходит сквозь их индивидуальный дух, от самого Аполлона, который и есть начало и конец нордической пра-религии, ее главный реализатор, ее живое седержание, ее абсолютная цель. Божественное “Я” Аполлона – это точка цент