Чем они вдохновлялись
Я вижу призрак Световита
Меж облаков,
Кругом него – родная свита
Родных Богов.
Славянский мир объят пожаром,
Душа горит.
К каким ты нас уводишь чарам,
Бог Световит?
Целостная гиперборейская идеология и философия давным-давно канули в вечность. Попытки восстановить их или построить заново успехом не увенчались. Да и стоит ли вообще продвигаться в данном направлении? Я не отрицаю, что через ноосферные каналы можно получить самую разнообразную информацию, в том числе и о прошлом. Но пока что усилия отдельных подвижников и представленные на суд читателей публикации могут быть оценены всего лишь как самобытные литературные произведения. Сказанное, однако, не означает, что погрузившееся в небытие древнее мировоззрение не нуждается в исследовании или вообще не поддается реконструкции.
Тысячи лет назад фундаментальные основы бытия и духовной жизни людей ничем не отличались от нынешних. Три столпа человеческого существования – Вера, Надежда, Любовь – были столь же незыблемыми, как и сегодня; другое дело, каким содержанием они были наполнены. Во все времена люди верили, что завтра опять наступит новый день, что вслед за зимой обязательно придет весна, что солнце рано или поздно появится на небе, что добро в конечном счете обязательно победит зло. Они надеялись, что женщины, как всегда, будут любить мужчин, а мужчины – женщин, родители – детей, а дети – родителей, а все вместе они будут почитать старших, заботиться о младших и беззащитных. Персонифицированные же боги – как бы они ни именовались и какому времени ни принадлежали – всего лишь слабая тень на многокрасочном полотне реальной жизни.
На протяжении разных эпох одни языческие боги сменяли других, как тряпичные персонажи в кукольном театре. Но никто и ничто не в силах был изменить незыблемые законы жизни и круговорот времени. Все во Вселенной – и боги, и люди – подчинялись велению Судьбы, или Рока. По древнейшим представлениям индоевропейцев, человеческое существование не что иное, как нить жизни, что прядет богиня судьбы (у многих народов их три: мойры – у эллинов, парки – у римлян, норны – у скандинавов). А нить рождается как вытянутое спиралью льняное волокно или шерсть, спирально скрученные при прядении. Спираль – только беспорядочную – образуют и нити в клубке. Недаром он несет столь значимую магическую нагрузку в русском фольклоре, особенно в волшебных сказках, помогая герою преодолевать самые трудные препятствия.
По представлениям древних греков, лучи света соединяют небесный свод и землю. Здесь висит сияющее веретено Ананки-Необходимости – первооснова всего мироздания. Его вращают три дочери Ананки – мойры: Лахесис (Дающая жребий) воспевает прошлое, Клото (Прядущая) – настоящее, Атропос (Неотвратимая) – будущее. Они-то и распоряжаются участью людей – как при жизни, так и после смерти, вручая им заранее уготовленный жребий. «Ночное» обличье мойр, то, что они – «чада любимые Ночи», роднит их с русской Мокошью: ведь она также является сугубо ночным божеством, прядущим исключительно по ночам.
Рис. 114. Славянская небесная пряха – богиня судьбы. Художник А. Мазин
Аналогичным образом представлялись и древнеримские парки, и древнескандинавские провидицы-норны. Последних тоже три: старуха Урд, зрелая волшебница Верданди и юная Скульд. Все три – вершительницы судеб всего мира и каждого отдельно взятого человека. Правда, иногда говорится и о множестве норн-прорицательниц. Но этому удивляться не приходится: у богинь судьбы было множество ипостасей, со временем они приобретали вполне самостоятельное значение и даже материализовывались в виде отдельных особей. Так, в славянской мифологии можно встретить упоминания и об одной небесной пряхе (рис. 114), и о нескольких девах судьбы.
Русские мифологи (И.П. Боричевский, А.Н. Афанасьев) проиллюстрировали это на примере языческих верований литовцев. По их представлениям, главная богиня судьбы – Верпея (переводится «Пряха») восседает на небесном своде и прядет нить человеческой жизни, привязав ее конец к звезде. Когда же приходит смертный час, Верпея перерезает нитку, и звезда гаснет. По убеждениям многих индоевропейских народов, у каждого из нас на небе своя звезда. Она нарождается, когда человек появляется на свет, и исчезает (или «падает»), когда обрывается нить жизни и он умирает. На Русском Севере вообще считали: на небе ровно столько звезд, сколько людей на земле.
Однако у литовцев в старину была не одна, а семь судьботкущих богинь. Первая – Верпея – прядет нить жизни из кудели; другая мотает выпряденные нити и делает из них основу; третья ткет холст; четвертая поддерживает своих сестер песнями и байками, а когда те очаровываются, портит их работу (отчего на человека обрушиваются беды, болезни и неудачи); пятая, напротив, противодействует четвертой и направляет жизнь человека к лучшему; шестая обрезает холст, когда человек умирает; седьмая стирает изготовленную ткань и вручает ее верховному судье. Из сотканного холста изготовляется рубашка, на которой написана вся история жизни умершего, и его душа облачается в нее навечно.
Рис. 115. Мокошь. Русская народная вышивка
В древнерусском языческом пантеоне функции индоевропейской богини судьбы перешли к женскому божеству Мокоши, чьи изображения по сей день сохраняются в народных вышивках (рис. 115). Мокошь – типичная богиня-пряха. Ее отличительная черта – прядет по ночам (чем занимается днем – неизвестно). В народе повсеместно было распространено поверье: нельзя на ночь оставлять в избе кудель, а то «Мокошь отпрядет». Но прядение Мокоши – далеко не бытовое и не будничное занятие. Имя ее произносится по-разному. Академик Рыбаков зовет ее Макошью. В Словаре Даля она значится как Макешь. В северных деревнях ее кличут Мокушей – считается, что она по ночам выстригает у овец шерсть для пряжи, а все ночные звуки относят к работе ее веретена. Однако в исходном рукописном тексте летописей (Лаврентьевской, Ипатьевской, Радзивиловской и других) написано – Мокошь. Откуда взялась в языческом пантеоне богиня с таким странным для русского языка именем – сказать толком никто не может.
Вопрос считается настолько трудным и запутанным, что некоторые даже не берутся его объяснять. Те же, кто отважился, чего только не наговорили. Пытались увязать имя Мокоши с финно-угорской традицией и, в частности, с мордовскими (мокшанскими) верованиями. Высказывалось и более экстравагантное мнение: по-еврейски мокош – понятие, обозначающее низших языческих богов или демонов. Нельзя не заметить и сходство имени древнерусской языческой богини с санскритским словом «мокша», означающим «освобождение» и «спасение души». На это обратил внимание Г.В. Вернадский во 2-м томе своей многотомной «Истории России». Мокша – одно из ключевых понятий индийской философии и доктрины; в смысловом отношении оно неизбежно сопряжено с понятием судьбы, всегда предопределяющей индивидуальное освобождение (спасение души). Данную интерпретацию поддерживает и Н.Р. Гусева: в ее толковании мокши акцент делается в плане понимания освобождения души от тела, то есть смерти. Между прочим, в неопубликованном «Прологе 1383 года», хранящемся в ЦГАДА (ф. 381, № 72), Мокошь так и именуется Мокш (а Хорс – Хурс).
Большинство исследователей считает, что имя загадочной русской богини связано со словом «мокнуть» и, следовательно, само божество связано с водной, речной, морской, озерной, болотной, дождевой, колодезной и прочей стихией (наподобие калевальской Ильматар – «Матери Воды», но «Дочери Неба»). Б.А. Рыбаков предложил иную интерпретацию: Макошь = Ма («мать») + кошь («жребий») = богиня судьбы. Однако архаичный корень «кош» полисемантичен; он образует множество слов с самыми разными значениями: «кокошить» – «бить, колотить»; «кокошь» – «курица», «кокош» (укр.) – «петух»; «кокошник» – женский головной убор, а также «кошелек», «кошелка», «кошма», «кошевой», «лукошко» и др. С учетом же чередования гласных «о» и «а» («кош» и «каш») количество возможных смыслов и их истолкования вообще становится необъятным.
Думается, разгадка таинственного имени лежит в несколько иной плоскости. Семантически Мокошь-Макошь то же самое, что и «макушка». Неспроста ведь на Русском Севере она так и зовется – Мокуша. А «макушка» – это всегда верх чего-то: головы, горы, дерева и т. п. Значит, и смысл имени Мокоши следует искать в ее «верховности». При этом, конечно, не исключается, что смысл «верховности» или «вознесения вверх» предполагал одновременно и «освобождение», «спасение». В таком случае Мокошь – один из ранних первообразов Спасителя (Спасительницы).
Этимологи обычно выводят происхождение слова «макушка» из лексемы «мак». Нет сомнения, что оба слова из одного смыслового и языкового гнезда. Но что же все-таки они означают? В некоторых индоевропейских языках морфема «мак» произносится – mah. В санскрите и современных индийских языках этот корень входит в состав имен, названий и понятий со значением «великий» (Махатма, Махавира, Махаяна, Махабхарата, Махараджа и др.). Обращение к истокам позволяет выявить и первоначальный смысл древнего имени, таинственного для поколений, живущих на рубеже ХХ и ХХI веков н. э. Ничего загадочного для наших пращуров в нем не было. Макошь – Великая [богиня] – вот кто она такая! Что касается окончания, то и здесь нет ничего таинственного. Только для современного уха оно кажется непривычным, хотя в русском языке прекрасно прижились и другие слова с тем же окончанием, например «роскошь».
Похожие представления о прядущей богине судьбы бытовали и у народов иных культур. Так, на Африканском континенте из дагомейской мифологии известна Великая богиня Минона – покровительница женщин, занимающихся прядением, и ее божественная дочь, отвечающая за судьбу людей. На севере Евразии эвенки представляли судьбу – маин – как невидимую нить, идущую от головы каждого человека к небу. У тех же эвенков, а также долган разрыв такой нити означает смерть. У нганасан нить жизни отождествляется с солнечным лучом, а ее разрыв (и соответственно – смерть человека) осуществляется луной.