В руки, плечи и шею словно впились бесчисленные тончайшие иглы. Веки сами собой закрылись, и меня так повело, что я чуть не скатилась с ковра. Вцепившись в него левой рукой и наклонившись вперед, чтобы удержать равновесие, я принялась давить одеревеневшими пальцами в сенсорный узор. Когда ковер-самолет снова пошел вверх, я полезла в правый рукав за своим станнером. Увы, кобура на запястье была пуста.
Через минуту я кое-как села. Паралич проходил, однако пальцы все еще жгло и голова раскалывалась. Плавучий остров остался далеко позади и с каждой секундой делался меньше. Сто лет назад эти острова пасли стаи дельфинов, которых завезли сюда во времена Хиджры. Но когда Гегемония усмиряла Восстание Сири, в ходе так называемой программы умиротворения погибла большая часть морских млекопитающих. И теперь острова плавали по воле волн с грузом туристов и содержателей курортов.
Я вглядывалась в горизонт. Ни островов, ни тем более материков. Ничего. Голубое небо, беспредельный океан и где-то далеко на западе — белые пятнышки облаков. Или на востоке?
Сняв с пояса комлог, я стала было набирать код доступа в основную инфосферу, но потом передумала. Если власти взялись за меня всерьез, они наверняка попытаются выяснить, где я, и пошлют за мной скиммер или магнитоплан службы безопасности. Работающий комлог запеленговать чертовски трудно, но все равно облегчать им задачу не стоит. Я поставила комлог на прием и еще раз огляделась.
Как говорится, приехали. Болтаюсь в двухстах метрах над океаном на ковре-самолете, которому лет триста, не меньше, и энергии хватит на... уж не знаю на сколько часов... а до ближайшей суши, может, тысяча километров, а то и больше. И вдобавок заблудилась. Совсем здорово. Я скрестила руки на груди и задумалась.
— Госпожа Брон? — Негромкий голос Джонни так напугал меня, что я чуть не свалилась с ковра.
— Джонни? — Я посмотрела на свой комлог. Он был включен, но индикатор основного комм-диапазона не горел. — Джонни, это вы?
— Конечно. Я думал, вы никогда не включите комлог.
— Как вы меня нашли? На какой частоте меня вызываете?
— Это не важно. Куда вы направляетесь?
Я рассмеялась:
— Понятия не имею. Вы мне поможете?
— Подождите. — И секунду спустя: — Отлично! Я засек вас через метеорологический спутник. Ужасно примитивная штука. Хорошо, что ваш ковер-самолет оснащен пассивным трассером.
Я посмотрела на коврик — эту зыбкую преграду, отделявшую меня от морской пучины.
— В самом деле? Значит, и другие могут меня выследить?
— Могли, — ответил Джонни, — но теперь на этой частоте я поставил помехи. Куда вы направляетесь?
— Домой.
— После того, как наш... подозреваемый... погиб... в общем, я не уверен, что это самое разумное решение. Внезапно меня охватил приступ подозрительности.
— Откуда вы знаете, что он погиб? — спросила я, прищурясь. — Я вам ничего не говорила.
— Перестаньте, госпожа Брон. В шести мирах на полицейской частоте только об этом и говорят. Между прочим, довольно подробно описывая вашу внешность.
— Вот же гадство!
— Совершенно верно. Итак, куда бы вы хотели отправиться?
— А вы-то где? — спросила я. — У меня?
— Нет. Я ушел, когда о вас сообщили по каналу СБ. Я... недалеко от портала.
— Вот бы и мне оказаться поблизости! — Я снова огляделась. Океан, небо, прозрачные облака. Погони пока не видно.
— Хорошо, — произнес бесплотный голос Джонни. — В десяти километрах от вас расположен многоцелевой портал ВКС. Только он отключен от питания.
Я прикрыла глаза от слепящего солнца и крутанула ковер на триста шестьдесят градусов.
— Черта с два! Уж не знаю, сколько здесь до горизонта — километров сорок, если не больше, — но кругом совершенно пусто.
— База под водой, — пояснил Джонни. — Держитесь. Беру управление на себя.
Ковер-самолет снова накренился, клюнул носом и начал постепенно снижаться. Я ухватилась за него обеими руками, едва удержавшись, чтобы не закричать.
— А она далеко? — Встречный поток воздуха все ощутимее бил мне в лицо.
— Вы хотите сказать — глубоко?
— Да!
— Восемь фатомов.
Я в уме перевела эти старинные единицы в метры и на этот раз все-таки вскрикнула.
— Это же почти четырнадцать метров! Четырнадцать метров под водой!
— А чего вы хотите? Это же подводная база!
— Как, по-вашему, должна я чем-нибудь дышать?
Океан стремительно приближался.
— Это не проблема. У ковров-самолетов есть примитивное защитное поле. Восемь фатомов оно выдержит. Держитесь крепче!
И я изо всех сил вцепилась в ковер.
Джонни уже ждал меня. Подводная база оказалась темной, сырой и какой-то заброшенной. Портал наверняка армейский: я таких раньше не видела. Миновав его, я с облегчением вышла на залитую солнцем городскую улицу. Там и ждал меня Джонни.
Мы шли мимо старых домов по безлюдным улицам, и я рассказывала ему про Косу. Небо было светло-голубое, но вечереющее. И никого вокруг.
— Эй, — спохватилась я, — где это мы?
Все было невероятно похоже на Землю... и в то же время небо, гравитация, сама фактура этого места были не похожи ни на что.
Джонни улыбнулся.
— Попробуйте угадать. И давайте еще немного пройдемся.
Мы пошли дальше по широкой улице. Слева от нас были какие-то развалины. Я снова остановилась и принялась их разглядывать.
— Это Колизей, — услышала я свой собственный голос. — Римский Колизей на Старой Земле. — Я огляделась вокруг. Старинные дома. Мощенные булыжником улицы. Под легким ветерком чуть шевелится листва. — Это реконструкция города Рима со Старой Земли. — Я старалась, чтобы мой голос звучал не слишком удивленно. — Мы что, на Новой Земле?
Впрочем, я сразу поняла, что это не так. Новую Землю я знаю прекрасно. Там все другое — и небо, и запахи, и сила тяжести.
Джонни отрицательно покачал головой.
— Мы вообще не в Сети.
Я замерла.
— Этого не может быть.
По определению, любой мир, куда можно добраться по нуль-Т, входит в Сеть.
— И тем не менее мы не в Сети.
— Где же мы в таком случае?
— На Старой Земле.
И мы пошли дальше. На пути нам встретились еще одни развалины.
— Это Форум, — пояснил Джонни. А когда мы начали спускаться по длинной лестнице, он добавил: — Впереди Пьяцца ди Спанья — площадь Испании. Там и переночуем.
— Старая Земля, — произнесла я. То была моя первая реплика за двадцать минут. — Мы совершили путешествие во времени?
— Это невозможно, госпожа Брон.
— Тогда — что-то вроде тематического парка?
Джонни рассмеялся. Какой приятный у него был смех — естественный, непринужденный.
— Возможно. Я и сам не знаю, зачем создали эту штуку. Это... модель.
— Модель. — Прищурившись, я смотрела вдоль узкой улочки на красный диск заходящего солнца. — Мне приходилось видеть голограммы Старой Земли. И знаете, похоже. Как будто я действительно там.
— Модель очень точная.
— И все-таки где мы? Я хочу сказать, возле какой звезды?
— Номера я не знаю, — ответил Джонни. — Где-то в Скоплении Геркулеса.
Едва удержавшись, чтобы не переспросить, я присела на ступеньку. С появлением двигателя Хоукинга человечество исследовало, колонизировало и связало нуль-Т-каналами множество миров, разделенных порой тысячами световых лет. Но никто еще не пытался достичь бурлящего ядра Галактики. Человечество освоило лишь один из спиральных рукавов и делало сейчас первые шаги за пределы своей колыбели. А тут — Скопление Геркулеса.
— Зачем Техно-Центру понадобилось строить копию Рима в Скоплении Геркулеса? — спросила я.
Джонни сел рядом. Мы смотрели на голубей, разгуливавших по площади. Внезапно они все разом взмыли в воздух и закружили над крышами.
— Этого я не знаю, госпожа Брон. Я многое еще не изучил... да, честно говоря, до последнего времени и не стремился.
— Ламия, — негромко произнесла я.
— Что?
— Зовите меня просто Ламия.
Джонни наклонил голову ко мне и улыбнулся.
— Спасибо, Ламия. Кстати, сдается мне, они скопировали не один только Рим. Тут вся Старая Земля.
Я оперлась ладонями о нагретую солнцем каменную ступеньку, на которой сидела.
— Вся Старая Земля? С... континентами и городами?
— Думаю, что так. Правда, за пределами Англии и Италии я не был — исключая путешествие морем. Но кажется, аналогия полная.
— Бог ты мой! Зачем им все это?
Джонни медленно кивнул.
— И в самом деле! Только ваш Бог тут ни при чем. И вообще, давайте зайдем ко мне, обсудим все, а заодно и поедим. Похоже, эта модель как-то связана с моим убийством.
«Ко мне» так «ко мне». Джонни занимал квартиру в большом доме у подножия мраморной лестницы. Из окон открывался вид на площадь, которую Джонни называл «пьяцца», и лестницу, которая вела к большой церкви из желто-коричневого камня. Внизу, посреди площади, бил фонтан в виде корабля, нарушая плеском воды вечернюю тишину. Джонни сказал, что фонтан проектировал Бернини[35], но это имя мне ничего не говорило.
Комнаты были небольшие, хотя и с высокими потолками, мебель неказистая, но украшенная искусной резьбой. Узнать по стилю, когда ее изготовили, я так и не смогла. Никаких признаков электричества или современных бытовых приборов. У дверей и потом, уже наверху, я пыталась заговорить с домом, но он не отозвался. А когда на площадь и город спустились сумерки, за высокими окнами зажглись редкие фонари, в которых наверняка использовался газ или какое-нибудь другое допотопное горючее.
— Это из прошлого Старой Земли, — сказала я, прикасаясь к пышным подушкам. И тут только до меня дошло. — Китс умер в Италии. В начале... девятнадцатого века. Или двадцатого? Это... тогда?
— Да. Начало девятнадцатого века: 1821 год, если быть точным.
— Значит, весь этот мир — музей?
— О нет! Различные районы соответствуют различным эпохам. Все зависит от объекта.