Никакого кода она не набирала — я по крайней мере не заметила, — но внезапно у дальней стены с жужжанием возник сине-золотой портал. Жестом она пригласила меня вперед.
Во все стороны уходила бескрайняя равнина, поросшая высокой золотистой травой. Она тянулась до самого горизонта — чересчур далеко, как мне показалось. На бледно-желтом небе сверкали полосы цвета начищенной меди — вероятно, облака. Куда это я попала?
Мейна Гладстон вышла из портала и коснулась комлога на рукаве. Портал исчез. Налетевший теплый ветер окатил нас волной пряных ароматов.
— Прошу извинить меня за некоторые неудобства. — Гладстон снова коснулась рукава, посмотрела на небо и кивнула. — Здесь, на Кастроп-Рокселе, нет ни инфосферы, ни спутников связи. А теперь, пожалуйста, продолжай. Что за информация к тебе попала?
— Да, в сущности, ничего особенного. — Я оглядела пустынную степь. — Не стоило из-за этой ерунды принимать такие меры безопасности. Я узнала всего-навсего, что Техно-Центр проявляет исключительный интерес к Гипериону и создал нечто вроде модели Старой Земли... целый мир!
Я была готова к любой реакции, но только не к такой. Гладстон небрежно кивнула и произнесла:
— Да. Нам известно о модели Старой Земли.
Теперь удивилась я сама:
— Так почему же об этом не объявили? Если Центр может воссоздать Старую Землю, сколько людей заинтересовалось бы этим проектом!
Гладстон двинулась вперед, и я пошла за ней, еле поспевая за ее широкими шагами.
— Видишь ли, Ламия, не в интересах Гегемонии афишировать это событие. Наши лучшие умы теряются в догадках, зачем Центру эта штука. Так что лучшая политика сейчас — выжидать. Ну а что ты выяснила о Гиперионе?
Хотя Мейну Гладстон я знала с детства, у меня не было уверенности, что ей можно доверять. Но одно я знала твердо: чтобы получить информацию, надо что-то дать взамен.
— Они воскресили одного поэта со Старой Земли, — сказала я, — и упорно скрывают от него всякую информацию о Гиперионе.
Гладстон сорвала длинную травинку и принялась ее покусывать.
— Знаю. Кибрид Джона Китса.
— Да. — На сей раз я постаралась скрыть удивление. — Насколько я помню, отец добивался для Гипериона статуса протектората. Если это шло вразрез с интересами Центра, они могли... могли инсценировать...
— Его самоубийство?
— Да.
Ветер гнал волны по золотистой траве. Что-то очень маленькое прошмыгнуло у наших ног.
— Это вполне возможно. Но у нас нет никаких доказательств. Так что же собирается предпринять этот кибрид?
— Сначала скажите мне, чем вызван интерес Центра к Гипериону.
Мейна Гладстон развела руками.
— Если бы мы это знали, Ламия, я бы спала куда спокойнее. Техно-Центр, насколько нам известно, одержим Гиперионом уже несколько веков. Когда Секретарь Сената Евшиньский разрешил королю Билли с Асквита реколонизировать планету, ИскИны едва не порвали с нами. А когда совсем недавно мы установили там передатчик мультилинии, это привело к аналогичному кризису.
— Но ИскИны все-таки остались в Сети.
— Да, Ламия. Похоже, по каким-то неясным для нас причинам мы нужны им не меньше, чем они нам.
— Но если их так интересует Гиперион, почему они не хотят, чтобы он вошел в Сеть? Тогда они сами смогут его посещать.
Мейна Гладстон пригладила волосы. Над нами фантастическим потоком струились бронзовые облака.
— Они непреклонны в своем нежелании видеть Гиперион в составе Сети, — сказала она. — Интересный парадокс. Так что собирается предпринять твой кибрид?
— Сначала скажите мне, почему Центр так одержим Гиперионом.
— Ну, точно мы не знаем...
— И никаких догадок?
Секретарь Сената вынула травинку изо рта и принялась внимательно рассматривать ее.
— Мы считаем, что Центр приступил к осуществлению поистине невероятного проекта, который позволит ему прогнозировать... все. Обрабатывать все переменные пространства, времени и истории как единый квант информации.
— Проект Высшего Разума. — Я понимала, что рискую, но было уже поздно.
На этот раз Гладстон изумилась:
— Откуда ты об этом знаешь?
Я ответила вопросом на вопрос:
— Что общего у этого проекта с Гиперионом?
Гладстон вздохнула.
— Ламия, мы ничего точно не знаем. Но нам известно, что на Гиперионе существует аномалия, которую они в своих прогнозах учесть не смогли. Ты слышала о так называемых Гробницах Времени, которые Церковь Шрайка считает священными?
— Конечно. Одно время туда пускали туристов.
— Да. Но несколько десятилетий назад с одним исследователем произошел несчастный случай. Кстати, тогда и установили, что антиэнтропийные поля вокруг Гробниц — не просто защита от эрозии, как думали раньше...
— А что же?
— Остатки поля... или силы... которая движет Гробницы и их содержимое назад во времени — из отдаленного будущего в прошлое.
— Содержимое? Но ведь Гробницы пусты. И были пусты с самого начала.
— Пока пусты, — возразила Мейна Гладстон. — Но некоторые обстоятельства указывают на то, что они были заполнены... вернее, будут заполнены... когда откроются. И ждать осталось недолго.
Я уставилась на нее:
— Сколько же?
Темные глаза глядели по-прежнему мягко, но по тому, как она покачала головой, я поняла, что больше ничего не узнаю.
— Я и так наговорила больше, чем следовало. Кстати, разглашать все эти сведения я запрещаю. Если потребуется, мы обеспечим твое молчание любой ценой.
Пытаясь скрыть смущение, я тоже сорвала травинку и стала жевать ее.
— Хорошо, — сказала я. — Но что может оказаться в Гробницах? Пришельцы из иных миров? Бомбы? Послание из будущего?
Гладстон вымученно улыбнулась.
— Если бы мы это знали, Ламия, то смогли бы опередить Центр. Но мы не знаем. — Улыбка исчезла с ее лица. — Одна из гипотез утверждает, что Гробницы связаны с какой-то будущей войной. Некий грядущий конфликт будет улажен через изменение прошлого.
— Какая война? С кем?
Она снова развела руками.
— Пора возвращаться, Ламия. Скажи мне теперь, пожалуйста, что собирается предпринять кибрид Китса?
Я опустила глаза, а подняв их, встретила пристальный взгляд Мейны Гладстон. Я никому не доверяла, но Техно-Центру и Церкви Шрайка планы Джонни известны. А коль скоро игру ведут три стороны и не понять, кто из них друг, лучше, чтобы все знали всё.
— Он хочет передать свое сознание кибриду, — сказала я, испытывая неловкость. — Он хочет стать человеком и отправиться на Гиперион. Я лечу с ним.
Мейна Гладстон — эта женщина, председательствующая в Сенате и Альтинге, глава правительства, вершащего судьбами двухсот миров и миллиардов людей, — посмотрела на меня долгим пристальным взглядом. Затем спросила:
— Он намерен отправиться с паломниками на корабле тамплиеров?
— Да.
— Ничего не получится.
— В каком смысле?
— В прямом. Кораблю «Секвойя Семпервиренс» запрещено покидать пределы Гегемонии. Паломничества не будет, если только Сенат не решит, что оно в наших интересах. — В ее голосе слышался металл.
— Тогда мы с Джонни отправимся на спин-звездолете, — заявила я. — Зачем нам связываться с паломниками? Только время зря тратить.
— Тоже не выйдет. Некоторое время на Гиперион не будут летать даже обычные гражданские корабли.
Слово «гражданские» кольнуло меня.
— Война?
Мейна Гладстон плотно сжала губы и утвердительно кивнула:
— Очень скоро. Большинство спин-звездолетов просто не успеет долететь.
— Значит, война... а с кем? С Бродягами?
— Сначала с ними. Но в сущности, это лишь силовое решение спорных вопросов между нами и Техно-Центром. Либо мы включим Гиперион в состав Сети и прикроем его своими ВКС, либо он попадет под власть расы, которая на дух не переносит ИскИны и Техно-Центр.
Я сразу вспомнила реплику Джонни, что Техно-Центр поддерживает отношения с Бродягами, но на сей раз прикусила язык.
— Силовое решение? Чудесно. Но кто надоумил Бродяг напасть?
Гладстон посмотрела на меня. И если в тот момент она действительно походила на Линкольна со Старой Земли, значит этот самый Линкольн был упрям как осел.
— Нам пора, Ламия. Надеюсь, ты понимаешь, насколько важно держать всю эту информацию в тайне?
— Я прекрасно понимаю, что вы не стали бы сообщать мне ничего без особых на то причин, — сказала я. — Не знаю, кому вы хотите подбросить эту информацию, но одно мне ясно: я не доверенное лицо, а, скорее, курьер.
— Ламия, не следует недооценивать нашу решимость сохранить все в тайне.
Я рассмеялась.
— Госпожа, разве я могу недооценить вашу решимость в чем бы то ни было?
Мейна Гладстон жестом пригласила меня пройти в портал.
— Я придумал, как нам узнать о замыслах Техно-Центра, — сказал Джонни. (Мы арендовали глиссер и плыли вдвоем по Безбрежному Морю.) — Но это опасно.
— Охотно верю.
— Я серьезно. Рисковать так можно лишь в крайнем случае, если нам нужно любой ценой понять, почему Техно-Центр боится Гипериона.
— Угу.
— Тогда нам потребуется оператор. Человек, который великолепно ориентируется в киберпространстве. Умный и хитрый, но не слишком — иначе он просто не станет с нами связываться. И наконец, это должен быть человек, готовый на риск и умеющий держать язык за зубами. А то знаю я этих хакеров...
Я улыбнулась.
— У меня такой человек есть.
ВВ жил в дешевой квартире в цоколе дешевой башни в дешевом районе ТКЦ. Но среди приборов, заполнявших почти целиком его четырехкомнатное жилище, дешевых не было. Последние десять лет он тратил большую часть заработка на всевозможные кибернетические игрушки.
Я сразу заявила, что мы предлагаем ему сделать нечто противозаконное. ВВ ответил, что состоит на государственной службе, а потому даже обсуждать такие вещи отказывается, и сразу же спросил, что надо сделать. Джонни начал объяснять. ВВ подался вперед, глаза его заблестели. Этот характерный блеск я помнила еще по колледжу. Я уже начала опасаться, что он прямо при мне вскроет Джонни, чтобы узнать, как устроен кибрид. А когда Джонни дошел до самой интересной части своего повествования, блеск в глазах ВВ превратился в какое-то зеленоватое свечение.