Еще два раза Штурман попал из плазмомета в лобовую часть механоида, не причинив противнику особых беспокойств. События развивались по уже известной схеме: гибель одного-двух суборганизмов, пробоина, явление скатообразного рембота.
В ответ Огнетел тоже дважды достал Юла из лазерных пушек.
И на том, если бы не помощь Киры, закончился бы жизненный путь матерого сталкера.
Но Штурман был поверх стандартного комбинезона облачен с головы до пят в невиданную броню.
Броню из скоргов.
Тысячи металлических насекомых, выполняя команды Киры, облепили Штурмана, сцепившись друг с другом в причудливую кольчугу. При этом, чтобы заполнить пробелы, которые кое-где оставались, умные смертоносные крошки держали каждый по маленькому кусочку жаропрочной фуллереновой углеткани.
Несколько минут возни, острая вонь каких-то особых клеящих ферментов, короткие микровспышки точечной плазменной сварки — и Штурман обнаружил себя заключенным в великолепно пригнанный, почти невесомый бронекостюм! Который внутри были армирован скоргами, а снаружи — обшит дьявольски прочным фуллереном, которому позавидовал бы любой допотопный кевлар!
Как выяснилось, эта броня спасала даже от десятимегаваттных боевых лазеров Огнетела. Ряды испорченных попаданием лазера скоргов легко восполнялись за счет резерва, который предусмотрительная Кира рассадила по всем карманам Штурмана.
Так что в некотором смысле шансы Штурмана и Огнетела были равными.
Огнетел был почти неуязвим благодаря модульной организации своего корпуса. Но и Штурмана сейчас защищала колония взаимозаменяемых организмов!
…Видя, что лазеры не причиняют Юлу заметного вреда, монстр решил раздавить надоедливую козявку. Могучим рывком он легко ввинтился в лес, круша кустарник и подминая под себя стволы молодых сосенок.
У Юла вдруг возникло устойчивое дежа вю. Где-то все это уже было… Только там, в Москвозоне, был поезд метрополитена… Зараженный скоргами, он обрел гибкость, вооружение и самое паршивое — твердое желание укокошить его, Юла, и старину Патрика…
И, как тогда, пришлось ему вспомнить все свои навыки опытного бегуна по пересеченной местности.
Имплантаты помогали как могли. Скорговая броня, к счастью, почти не мешала.
Но несло Юла через буераки в первую очередь первобытное чувство опасности, которое, должно быть, испытывал всякий древний охотник в ситуации, когда сам неожиданно превращался в объект охоты…
При этом Штурман намеревался, все время забирая при беге вправо, зайти Огнетелу с кормы. А там уже дело за плазмометом.
Индикатор супероружия змеепоклонников показывал уровень энергии пятьдесят два процента. Это была огромная мощь!
Требовалось все-таки поставить полноценный эксперимент, поглядеть, как будет реагировать Огнетел, если потеряет десятки суборганизмов. Ремонтные скаты слишком сложны, их не может быть бесконечно много…
Однако сухопутная мегапиросома, хотя и не могла похвастаться интеллектом профессора философии, отлично сознавала все свои сильные и слабые стороны.
Поэтому с завидным упорством преследовала сталкера по пятам, временами круша сосны, а временами удивительно ловко лавируя среди валунов, изящно срезая углы и в довершение всего вытесняя Юла из спасительного леса!
Штурман послушно отступал.
На опушке, там, где кончились сосны, Юл быстро оглянулся, сверяясь с Кириной схемой локации.
Что ж, Кира хоть и была женщиной, все изобразила верно. «Вероятно, потому что вторая часть ее натуры все-таки не баба, а сталтех с отличными электронными мозгами», — с наивным сексизмом подумал Штурман.
Перед ним, за отлогим склоном, раскинулась заброшенная воинская часть — судя по характеру построек, почти полувековой давности. Если же обратить внимание на заросшую обваловку очень больших капониров, снабженных капитальными железобетонными перекрытиями и присыпанными сверху метрами земли, то можно было поверить, что база и впрямь ракетная. А не какой-нибудь там унылый склад вещевого довольствия или тушенки Госрезерва.
База была обнесена бетонным забором и двумя сторожевыми вышками — на северной и южной сторонах, что отвечало двум КПП.
Обе вышки, в отличие от секций бетонного забора и столбов проволочных заграждений, устояли и даже не покосились. Отчего их не сожрали скорги, оставалось только гадать.
К южному КПП, ориентируясь на вышку, Юл и бросился со всех ног, крепко сжимая обеими руками тяжелеющий с каждой минутой горячий плазмомет.
Но перед решительным броском он вскинул руку с армганом и трижды выпалил в противоположную сторону. А затем добавил еще и плазмы.
Этот нехитрый, но всегда стопроцентно результативный трюк в итоге и спас Штурману жизнь. Пока Огнетел озадаченно высматривал, куда это палит противник, чего ради он щедро тратит энергию — Юл уже задал стрекача.
За его спиной точно выросли крылья.
Юл достиг створок запертых роликовых ворот с проржавевшим до дыр двуглавым российским орлом. И тотчас юркнул в прогнивший дверной проем сбоку от них — там была проходная.
Не рассчитав движение, он с размаху ударился грудью о… допотопную стальную вертушку!
— Чтоб тебе светили только нейтрино! — в ярости зашипел Штурман, использовав одно из самых страшных проклятий Пятизонья.
Воинскую часть покинули сразу после Третьего Взрыва. Люди отсюда сбежали. Здания обвалились. Шифер осыпался. Ворота покосились…
…А вертушка — вертушка торчала внутри КПП целехонькая и хозяйственно функциональная, как целый взвод старших прапорщиков!
Вдобавок чертова карусель проржавела у основания и накрепко застряла, едва только возмущенный Штурман толкнул ее каблуком. И тут же справа, совсем рядом, раздалось громыхание.
Ворота распахнулись. Это Огнетел ворвался в расположение части без пропуска, без положенной по уставу формы одежды и даже без головного убора. Между прочим, вопиющее нарушение устава!
Мегачервь между тем, не будь дурак, притормозил, свил пару колючих, щетинистых колец и принялся хищно осматриваться по сторонам. Головная часть его корпуса при этом сохраняла неподвижность, и лишь скрытые под броневыми козырьками окуляры имплантатированных оптических приборов медленно поворачивались.
Окуляры эти были чем-то вроде рачьих глаз на ниточках — всегда готовые нырнуть внутрь, как живые, при первом же признаке опасности.
Юл на цыпочках протиснулся мимо злосчастной вертушки, перегнулся через пустой оконный проем и мягко, по-кошачьи спрыгнул по другую сторону сторожевой будки, сразу же прижавшись к полуразрушенной стене периметра войсковой части.
Мысленно пролистав картинки, полученные от имплантата с помощью системы дальновидения, он быстро вычислил гаражи и стал осторожно красться вдоль стены.
Где-то там, за гаражами, должны быть автомастерская и ПТО, пункт технического обслуживания.
За этой скромнейшей аббревиатурой — ПТО — применительно к данной ракетной базе крылся просто-таки безобразно обширный капонир.
По существу, там размещался целый полуподземный завод. На территории которого осуществлялись все регламентные работы со старыми оперативно-тактическими ракетами 9М723К1, более известными широкой публике под названием «Искандер». Каждая такая ракета — полтонны взрывчатки, две тонны топлива.
Что касается взрывчатки и вообще боевых частей, они, по уверениям Киры, военными были не то эвакуированы, не то утоплены. В любом случае, на территории базы отсутствовали.
Но полтора десятка носителей — собственно ракет, которые обслуживались в ПТО на момент Третьего Взрыва — в разной степени разобранности были военными в спешке попросту брошены. Их подорвали, конечно, но как-то очень неряшливо. Чуть ли не ручными гранатами.
В отчетах, конечно, написали что-то вроде «полностью уничтожены», но то была липа.
Что же касается ракетного топлива… Оно у «Искандеров» твердое, смесевое. Представляет собой по сути огромную шашку взрывчатки с замедленным темпом горения. Скажем, тротил взорвался бы за доли секунды, а такая топливная шашка горит ярким пламенем несколько минут.
Причем именно такие сорта топлива хранятся помногу лет, поскольку их специально в этом направлении оптимизировали сотни светлых голов.
И вот никак не меньше десятка таких двухтонных топливных шашек лежало в капонире ПТО!
Это ли не чудо?
Чудо!
Глава 12Один на один
Юл отер со лба пот и вполголоса помянул Хозяйку Скорговых Болот крепким мужским словцом.
Дело в том, что схема, нарисованная Кирой, в отношении ближайших окрестностей ПТО, оказалась не то что приблизительной, а просто-таки фантасмагорической!
План настолько не соответствовал реальности, что сам собой напрашивался вопрос — а бывала ли вообще женщина-сталтех в этой части вверенной ей локации?
Вот в психологии Огнетела — да, Кира разбиралась неплохо.
— Ты главное помни: у этой твари самомнение громадное! — советовала она Юлу. — Огнетел считает себя тут единоличным хозяином. Стоит тебе деятельно усомниться в этом — и он разъярится! А когда Огнетел разъярен, он не станет разбираться на отдельные организмы. Если разберется — его отдельные части расползутся по болотам, и как ты их всех потом перебьешь? Так что нельзя его сильно пугать, понял? Надо злить! Разозлить, заманить на военную базу и там прикончить ракетным топливом!
Ошиблась Кира только в размерах, утверждая, что ползучий фаворит Свирепого Мака величиной с вагон. Или, может, женщина-сталтех имела в виду моновагон поезда японской подземки, хвостовая часть которого находится еще в одном городе, а головной отсек — уже в другом?
Второй ее просчет оказался гораздо существеннее и теперь грозил Штурману гибельными последствиями.
На территории воинской части Юл так и не смог обнаружить ничего похожего на капонир ПТО в районе «всяких там гаражей и разных прочих автомастерских». А располагались там тоже капитально обвалованные капониры, только вот вовсе не ПТО. Маленькие, каждый на одну транспортно-пусковую машину.