И. П. Павлов и его ученики встретились с гипнотическими явлениями вначале совершенно случайно, как с помехой своей работе. Изучая условные рефлексы, они заметили, что в определенных условиях у собак развивается непреодолимая сонливость. Дальнейшие опыты раскрыли природу сна, а с ним и гипноза. Прежде всего возникло предположение, что гипноз — это тот же сон, но только частичный, неполный сон. То торможение, о котором мы уже не раз здесь говорили, ведет себя во время гипноза не так, как при полном сне.
Вспомним, что обычный ночной сон — это торможение, охватившее всю кору больших полушарий, а при глубоких степенях сна оно спускается и на нижележащие отделы мозга. Поэтому глубокоспящий человек и не реагирует на не чересчур сильные раздражения.
Однако не всегда сон бывает таким полным. Неоднократно замечали, что спящий, не воспринимая большинства раздающихся вокруг него шумов, пробуждается от некоторых определенных звуков, хотя последние по своей абсолютной силе уступают невоспринимающимся шумам. Широко известным примером может служить сон, в котором находится мать, заснувшая у постели больного ребенка. Она продолжает спокойно спать, невзирая на громкий шум и разговор в комнате, но тотчас пробуждается при малейшем стоне или шорохе ее ребенка. Подобный сон бывает у телефониста, дежурящего в ночную смену на станции: свистки и гудки маневрирующих паровозов не будят его, а относительно слабый звонок телефонного аппарата заставляет сразу проснуться.
Павлов объяснял эти явления тем, что, помимо полного сна, при котором, как мы уже знаем, торможение распространяется на всю кору больших полушарий мозга, существует и такой сон, при котором отдельные участки коры бодрствуют. Такие участки Павлов образно называл «сторожевыми пунктами».
Нельзя не заметить сходства между подобным неполным сном и гипнотическим сном человека. При гипнотическом сне глубоко загипнотизированный человек не воспринимает большинства раздражений из внешней среды, слышит каждое обращенное к нему слово гипнотизирующего, даже если он говорит очень тихо. Это явление называют гипнотическим раппортом — контактом, устанавливающимся между гипнотизирующим и загипнотизированным. Уже одно это наводит на мысль о родстве явлений неполного сна и гипноза. Исследования показали, что физиологическая природа обоих этих явлений едина.
Гипноз развивался у животных, когда создавались условия для медленного, постепенного их засыпания и пробуждения. Так установили, что для возникновения гипнотического состояния необходимы такие же условия, как и для наступления сна.
Гипноз, как и естественный сон, возникает под действием условий, вызывающих развитие коркового торможения и способствующих его распространению. Так действуют внезапные, чрезмерно сильные или чрезвычайные раздражители, а также раздражители слабые, но длительное время однообразно ритмически повторяющиеся. Благоприятствует этому отсутствие в окружающей обстановке излишних возбуждающих моментов.
Сопоставляя условия гипноза у животных с известными способами гипнотизации человека, Павлов писал: «Процедура гипнотизирования людей вполне воспроизводит описанные условия у животных. Ранний классический способ гипнотизирования — это так называемые пассы; т. е. слабые, однообразно повторяющиеся раздражения кожи, как в наших опытах. Теперь постоянно применяющийся способ — повторяющиеся слова (к тому же произносимые в минорном однообразном тоне), описывающие физиологические акты сонного состояния… Наконец, гипнотизирование истеричных, по Шарко, достигается сильными неожиданными раздражителями, как в старом способе гипнотизирования животных… Как у животных, так и у людей большинство гипнотизирующих приемов тем скорее и вернее приводят к цели, чем они чаще применяются»[20].
Сейчас более всего принято вызывать гипноз путем словесного внушения. Внушая гипнотизируемому представления, связанные со сном, гипнотизер вызывает у него в организме ряд сдвигов, подобных тем, которые происходят при засыпании. Это благоприятствует погружению человека в гипноз.
Особенно легко и быстро развивается гипноз у людей с ослабленной корой больших полушарий (вследствие утомления, отравления, перенесенной болезни или операции и т. д.). И это понятно. Мы знаем, что раздражители, сильные для нормальной коры, становятся непосильными для ослабленных корковых клеток, вызывая в них охранительное торможение, которое, распространяясь, создает картину различных стадий гипноза.
Итак, гипноз, как и естественный сон, — состояние, благоприятствующее восстановлению работоспособности корковых клеток.
В свете этих данных науки понятен истинный смысл многих приемов «чудодейственного» врачевания, веками скрывавшихся под маской религиозной таинственности и мистики. Какие условия вели к развитию гипноза? Ритмические танцы и движения, сопровождавшиеся монотонными ударами бубна, непрерывно звеневшего в руке африканского колдуна или прежнего сибирского шамана при камлании. Использовалось загадочное средство внушения сна путем пристального сосредоточения взора, упоминаемое в индийской «Махабхарате». Применялись односложные мистические слова, призванные погружать в «священный сон» йогов, «магнетические» пассы Месмера и тихо звучащая музыка, аккомпанирующая его сеансам. Или вспомним многократно повторяющиеся слова молитв у Лурдского грота и т. п. Как бы ни были внешне не похожи эти «чудодейственные» церемонии, по существу своему все они представляют собой не что иное, как однообразные, повторяющиеся раздражители, которые вызывают охранительное торможение и благоприятствуют его распространению по коре больших полушарий мозга.
Для того чтобы лучше понять, что происходит в мозгу загипнотизированного, познакомимся еще и с другими данными, полученными Павловым и его последователями при изучении торможения.
Торможение нервных клеток коры мозга — это процесс. В своем развитии он проходит ряд стадий, названных Павловым гипнотическими фазами.
В бодрствующем состоянии корковые клетки отвечает на раздражения пропорционально силе раздражителя (на сильное раздражение — сильный ответ, на слабое — слабый). Примеров такого соответствия между силой раздражения и величиной ответной реакции в повседневной жизни немало. Возьмем хотя бы такой: если негромко постучать по столу, то реакция людей на этот стук будет небольшая — один повернет голову в направлении раздавшегося звука, другой встревоженно спросит: «В чем дело?», третий только вопросительно посмотрит. Но если те же люди услышат грохот упавшего невдалеке рельса или пронзительный вой пароходной сирены, то реакция будет, конечно, значительно больше. Особенно чувствительные могут вскрикнуть, некоторые бросятся бежать, третьи вздрогнут и зажмут уши руками.
По-иному ведут себя корковые клетки, когда в них развивается торможение. При первой его фазе — уравнительной — ответы нервной клетки на сильные и слабые раздражители становятся равны между собой. Во второй — парадоксальной — фазе ответ клетки на слабый раздражитель оказывается большим, чем на сильный. Особенностями этих двух фаз (есть еще и другие гипнотические фазы) объясняется многое из того, что раньше было непонятным и загадочным в явлениях гипноза.
Известно, например, что глубоко загипнотизированному человеку можно внушить ощущения, противоположные тем, какие вызывает реальный раздражитель. Допустим, ему дают порошок хины, но при этом внушают, что дан сахар, и загипнотизированный действительно ощущает не реальную горечь от находящейся во рту хины, а внушенный ему сладкий вкус сахара.
Из предыдущего раздела мы уже знаем, что слово, обозначающее данный предмет или явление, вызывает в мозгу человека соответствующее представление. Под влиянием такого представления могут произойти глубокие изменения в деятельности внутренних органов.
Непосредственно воспринимаемый предмет или явление оказывают на мозг человека более сильные действия, чем словесные их обозначения: есть яблоко или читать описание его в книге — дело разное.
Положение коренным образом меняется, если мы обращаем слово к человеку, находящемуся в состоянии гипноза. В этом случае наш словесный сигнал попадает в нервные клетки мозга, которые могут находиться в этот момент в парадоксальной фазе, и слово, будучи слабым раздражителем, окажет тогда более сильное воздействие, чем непосредственный раздражитель.
Вот что говорят об этом научные опыты. Посредством уже знакомого нам по предыдущему разделу плетизмографа записывали кривую изменения объема руки человека, так называемую плетизмограмму. Ученые поочередно прикладывали к руке человека то лед, то теплую воду. Кровеносные сосуды руки реагировали в первом случае сужением, а во втором — расширением. Это отражалось на плетизмограмме, уровень которой то падал, то повышался. Затем испытуемого приводили в состояние гипноза. На руку, помещенную в плетизмограф, ставился сосуд с теплой водой (+ 45°), но загипнотизированному говорили, что на руку положен лед. И что же? На плетизмограмме наблюдали реакцию, соответствующую не реальному — тепловому раздражению, а совершенно противоположному — словесному, внушенному: плетизмограмма показала сужение сосудов (рис. 7), т. е. реакцию, характерную для действия холода.
Рис. 7. Извращение сосудистой реакции в глубоком гипнозе. Запись изменения объема руки — плетизмограмма (из работы В. Е. Рожнова)
Этот пример совершенно неоспоримо доказывает, что при развитии в мозгу загипнотизированного парадоксальной фазы слово становится способным извратить ответ организма на непосредственный раздражитель.
Слово приобретает могучее влияние на организм человека, находящегося в гипнозе, также и потому, что в гипнозе все другие раздражения, кроме слов гипнотизера, благодаря раппорту не осознаются гипнотизируемым. Вследствие этого слова гипнотизирующего приобретают особенно большую, неодолимую силу действия.
Например, загипнотизированному, помещенному под экран рентгеновского аппарата, внушают, что он в данный момент ест противную пищу, вызывающую тошноту. Чаще всего это производят в лечебных целях с лицами, страдающими хроническим алкоголизмом. Гипнотизирующий внушает им ощущение водки во рту и тошноту на ее специфически неприятный вкус и запах. На экране рентгеновского аппарата ясно видно, как не получивший никакой пищи желудок в ответ на одно лишь действие слова, влияющее на него через кору больших полушарий мозга, совершает характерные движения.