ТБ
Сердце у Оливии забилось быстрее: то ли от мысли, что она окажется в доме Адама, то ли из-за отзыва Тома — она не знала точно. Она тут же написала Адаму.
Оливия: Том только что пригласил меня к тебе, чтобы обсудить мой отчет. Ничего, если я приду?
Адам: Конечно, приходи. Когда?
Оливия: Завтра в девять утра. Ты будешь дома?
Адам: Наверное. Тут рядом нет велосипедных дорожек. Тебя подвезти? Я могу заехать за тобой.
Она на мгновение задумалась и решила, что эта идея чересчур слишком ей нравится.
Оливия: Меня подвезет сосед по квартире, но спасибо за предложение.
Малькольм высадил ее перед красивым домом в испанском колониальном стиле с белыми стенами и арочными окнами и отказывался уезжать с подъездной дорожки, пока не уговорил Оливию положить в рюкзак перцовый баллончик. Она прошла по выложенной кирпичной плиткой дорожке ко входу, восхищаясь зеленым палисадником и уютным крыльцом. И уже собиралась позвонить в дверь, но тут услышала свое имя.
Позади стоял Адам, весь в поту, явно только что с пробежки. На нем были темные очки, шорты и футболка студенческой математической олимпиады в Принстоне, прилипшая к груди. Из всего ансамбля единственным не черным предметом были беспроводные наушники — они прятались в ушных раковинах под влажными волнами его волос. Чувствуя, как ее губы раздвигаются в улыбке, Оливия пыталась угадать, что он слушает. Вероятно, Coil или Kraftwerk. А может, The Velvet Underground. Или доклад на TED Talk о водосберегающем ландшафтном дизайне. Или звуки китов.
Она отдала бы приличную часть своей зарплаты за возможность пять минут похулиганить с его плейлистом. Добавить Тейлор Свифт, Бейонсе, может, немного Арианы. Расширить его горизонты. Она не видела глаз Адама за темными линзами очков, но ей этого и не нужно было. Уголки его губ приподнялись, как только он увидел ее, улыбка была слабой, но отчетливой.
— Все хорошо? — спросил он.
Оливия поняла, что пялится на него.
— Эм, да. Извини. А у тебя?
Он кивнул.
— Легко нашла дом?
— Да. Как раз собиралась постучать.
— Не нужно.
Он открыл дверь, пропустил ее вперед и вошел за ней. Оливия на мгновение почувствовала его запах: пота, мыла и чего-то темного и приятного — и снова удивилась тому, как близко она его узнала.
— Том, вероятно, на кухне.
Дом у Адама был светлый и просторный, с простой мебелью.
— А чучела где? — спросила она вполголоса.
Он явно собирался послать ее куда подальше, но тут они увидели Тома — он работал на ноутбуке за кухонным столом. Он поднял взгляд на нее и улыбнулся… что, как она надеялась, было хорошим знаком.
— Спасибо, что пришли, Оливия. Я не знал, будет ли у меня время заглянуть в кампус перед отъездом. Садитесь, пожалуйста.
Адам вышел из комнаты, видимо, чтобы принять душ, и Оливия почувствовала, как сердце у нее забилось быстрее. Том принял решение. Ее судьба определится в следующие несколько минут.
— Не могли бы вы прояснить для меня кое-что? — попросил он, поворачивая свой ноутбук к ней и указывая на несколько цифр в отчете, который она выслала. — Чтобы убедиться, что я верно понимаю ваши протоколы.
Двадцать минут спустя, когда Адам вернулся с влажными волосами и в одной из своих многочисленных рубашек «Хенли» — они все были немного разные, но каждая сидела на нем идеально, и это ужасно раздражало, — Оливия как раз завершила рассказ о своих анализах РНК. Том делал заметки в ноутбуке.
— Когда закончите, могу подвезти тебя обратно в кампус, Оливия, — предложил Адам. — Мне все равно надо туда заехать.
— Мы закончили, — сказал Том, все еще печатая. — Передаю ее тебе.
Вот как. Оливия кивнула и осторожно встала. Том еще не дал ей ответа. Он задал много интересных, умных вопросов о проекте, но не сказал, хочет ли работать с ней в будущем году. Значило ли это, что ответ был отрицательным, но он предпочел не сообщать об этом в доме ее «парня»? А что, если он никогда не считал ее работу достойной финансирования? Что, если он просто притворялся, потому что Адам — его друг? Адам говорил, что Том не такой, но он мог ошибаться, и теперь…
— Ты готова? — спросил Адам.
Она взяла рюкзак, пытаясь собраться с мыслями. С ней все в порядке. Все вообще в порядке. Поплакать можно будет позже.
— Да, идем. — Она перекатилась с носка на пятку, бросив на Тома последний взгляд. К сожалению, он казался поглощенным своим ноутом. — Пока, Том. Было приятно познакомиться. Хорошей поездки.
— Взаимно, — сказал он, даже не взглянув на нее. — Хорошо поговорили.
— Да.
«Должно быть, всему виной раздел по геномной диагностике», — подумала Оливия, выходя из комнаты вслед за Адамом. Она подозревала, что этот раздел слабоват, но сглупила и все равно включила его в отчет. Глупо. Глупо, глупо. Следовало его доработать. Сейчас главное было не заплакать, пока она не…
— Оливия, — окликнул ее Том.
Она задержалась в дверном проеме и оглянулась.
— Да?
— Увидимся в следующем году в Гарварде, так ведь? — Он наконец поднял взгляд и посмотрел на нее. — У меня специально для вас есть прекрасный рабочий стол.
Ее сердце подпрыгнуло. Оно буквально взорвалось радостью у нее в груди, и Оливия почувствовала, как ее захлестнула бурная волна счастья, гордости и облегчения. Этот шквал вполне мог повалить ее на пол, но каким-то биологическим чудом она умудрилась остаться на ногах и улыбнуться Тому.
— Жду с нетерпением, — сказала она голосом, в котором слышались слезы счастья. — Большое спасибо.
Он подмигнул ей и улыбнулся еще раз, ободряюще и по-доброму. Оливия едва держалась до выхода на улицу, а там уже крикнула «йес!», несколько раз подпрыгнула на месте и снова крикнула «йес!».
— Ты закончила? — спросил Адам.
Она развернулась, вспомнив, что не одна. Его руки были сложены на груди, пальцы барабанили по бицепсам. В глазах читалось снисхождение, и… ей следовало бы смутиться, но она ничего не могла с собой поделать. Оливия бросилась к нему и обняла так крепко, как только могла. Она закрыла глаза, когда, поколебавшись несколько секунд, он обнял ее в ответ.
— Поздравляю, — тихо прошептал Адам ей в волосы. Так, что Оливия вновь была готова расплакаться.
Когда они сели в его машину — неудивительно, что это был «приус» — и поехали к кампусу, она почувствовала, что не может молчать.
— Он берет меня. Он сказал, что берет меня.
— Он был бы идиотом, если бы не взял. — Адам слегка улыбался. — Это точно.
— Он тебе сказал? — Ее глаза распахнулись. — Ты знал и даже не рассказал мне…
— Нет. Мы тебя не обсуждали.
— Правда? — Она повернула голову и развернулась всем телом на сиденье, чтобы лучше его видеть. — Почему?
— Негласное соглашение. Это могло бы стать конфликтом интересов.
— Точно. — Конечно. Разумно. Близкий друг и девушка.
Фейковая девушка, на самом деле.
— Можно вопрос? — сказал Адам.
Она кивнула.
— В США много лабораторий, где занимаются раком. Почему ты выбрала Тома?
— Да я не то чтобы выбирала. Я написала нескольким специалистам, двое из них работают в Калифорнийском университете, что намного ближе, чем Бостон. Но ответил только Том.
Оливия прислонилась затылком к подголовнику. Ей впервые пришло в голову, что придется расстаться с привычной жизнью на целый год. Квартира, которую она делит с Малькольмом, вечера с Ань. И Адам. Она сразу же отогнала от себя эту мысль, потому что не готова была обдумывать ее всерьез.
— Кстати, почему преподаватели никогда не отвечают на письма студентов и аспирантов?
— Потому что мы получаем их примерно двести в день, и большинство — это вопрос: «Почему у меня тройка?» — Он помолчал минуту. — Мой совет на будущее: не делай таких рассылок сама, проси руководителя.
Она кивнула и взяла это на заметку.
— Но я все-таки рада, что получилось с Гарвардом. Это будет потрясающе. У Тома такое громкое имя, и в его лаборатории я могу работать, не ограничивая себя. Буду проводить исследования двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, и если результаты совпадут с моими ожиданиями, то я смогу публиковаться в авторитетных журналах, и, возможно, через несколько лет можно будет начать клинические испытания. — Она была в восторге от таких перспектив. — Эй, у нас с тобой теперь есть общий соавтор вдобавок к тому, что мы отличные партнеры по фейковым отношениям! — У нее вдруг появилась мысль. — Кстати, о чем ваш с Томом большой грант?
— Модели на основе клеток.
— Вне клеточной решетки?
Адам кивнул.
— Вау. Это круто.
— Это, безусловно, самый интересный из всех моих нынешних проектов. И грант я получил как раз вовремя.
— В смысле?
Он перестраивался в соседний ряд и ответил не сразу:
— Он отличается от остальных моих грантов, в основном по генетике. Что, не пойми меня неправильно, интересно, но я уже десять лет занимаюсь одной и той же темой и попал в колею.
— Заскучал?
— До смерти. Даже подумывал уйти в фирму.
Оливия ахнула. Бросить науку и уйти в корпоративный мир считалось величайшим предательством.
— Не волнуйся. — Адам улыбнулся. — Том меня выручил. Когда я рассказал, что мне надоели мои нынешние проекты, мы провели мозговой штурм в нескольких новых направлениях, нашли то, что понравилось нам обоим, и составили заявку на грант.
Оливия почувствовала внезапный прилив благодарности к Тому. Он не просто спас ее проект. Благодаря ему Адам все еще здесь, и она смогла с ним познакомиться.
— Должно быть, приятно снова радоваться работе.
— Да. Наука многого требует и мало дает взамен. Трудно оставаться в академии без веских причин.
Она рассеянно кивнула, думая, что эти слова звучат знакомо. Не только по содержанию, но и по форме. Впрочем, не удивительно: именно это сказал ей Тот Парень в туалете много лет назад. «Академия — это куча вложений с мизерным выхлопом. И важно, достаточно ли веские у вас причины для того, чтобы стремиться в академические круги».