– Что ж, была рада пообщаться, – пролепетала Каролина. – Тронешь хоть пальцем мои школьные вещи с принцессами, пока меня будут держать на замке, я всем растрясу про твою лабораторию в шкафу и сожгу твою «Науку и технику». Поняла?
– Поняла. – Кик и вправду прекрасно поняла, потому что даже отсюда не составляло большого труда догадаться: дядя Фрипорт спешит сюда за одним – «принять меры». Он ударил по тормозам, «Флаббер» с визгом ушёл в занос, пыль из-под шин взвилась столбом, и из машины выпрыгнул дядя Фрипорт.
– Вы что, в самом деле решили, что можно уйти и бабушка не заметит?! – заорал он.
– Ну… да. – Кик почесала в затылке. – Мы бы не ушли, если б так не решили.
На лбу у дяди Фрипорта вздулась вена.
– Интернат, – буркнул он себе под нос. – Это исправляется в интернате.
«Или через цветок», – подумала Кик.
– Каролин, покажи ему, – попросила она и протянула руку. После некоторых колебаний Каролина оторвала от себя лилию и подняла повыше. Лепестки ещё горели ярко-красным, и даже стоя в паре метров от сестры, Кик могла отчётливо расслышать отвратительный запах.
Дядя Фрипорт вздрогнул.
– Это же амбицея.
– Знаю, – кивнула Каролина и повертела цветок в пальцах.
– Где ты её достала?
Кик уткнулась в землю и, вычерчивая кроссовкой круг в дорожной пыли, буркнула:
– Мы э-э… нашли.
– Нашли. – Глаза у дяди Фрипорта расширились, а вена на лбу начала пульсировать. – И где же?
– В теплице у доктора Каллаган.
Вена запульсировала чаще.
– Она вас видела?
– Нет. – Кик бы ещё добавила что-нибудь вроде «благодаря нашему замечательному умению прятаться в траве», но решила, что сейчас не время.
– Это же и есть секрет Проклятия, да, пап? – спросила Каролина.
– Не зна… Ну хорошо, частично. Практически. – Дядя Фрипорт помотал головой, словно пытаясь прояснить мысли. – Я пока не знаю, что там с Кэшем. Он отдельный случай. А может, это сюда же. Пока не понял.
– А что вы уже поняли? – спросила Кик одновременно с тревогой и восторгом, которые разом всплеснулись у неё внутри и слились во что-то единое.
Дядя Фрипорт помедлил, и на лице его промелькнула какая-то старая усталость.
– Амбицею я вывел из аморфофаллуса титанического и…
– Из чего-чего? – переспросила Кик.
– «Трупного цветка». И из…
– Подождите. Трупного? Типа как труп, мертвечина?
– Да. – Мускулы на щеках дяди Фрипорта дрогнули и подскочили вверх. – Он известен своим красивым бутоном во время цветения и ужасным запахом, но меня интересовало не это. Я всегда ставил своей задачей помогать людям, и этот проект был нацелен на то, чтобы вывести такое растение, которое бы могло усилить в человеке тревожность. Мы видоизменили и смешали ДНК нескольких растений и в итоге создали гибрид, который и назвали «амбицеей». Попутно оказалось, что она имеет дополнительное свойство – биолюминесценцию. Но главное, что при определённом способе приготовления она может воздействовать на человека, делая его крайне внушаемым. По сути, она может превращать людей в бездумных зомби, согласных на всё. Я не хотел больше участвовать в этом проекте, но никаких компромиссов «Ларимор» не предложил. Там хорошо понимали, что гибрид можно пустить в дело.
– И поэтому ты ушёл? – прошептала Каролина.
Дядя Фрипорт кивнул.
– С моей точки зрения, наука нужна, чтобы помогать людям. А это не помощь.
Отец с дочерью посмотрели друг другу в глаза, словно кругом больше не было ни души – что было бы обидно, если бы Кик это осознала, но она не осознала. Её мысли целиком и полностью занимала теплица доктора Каллаган.
«Эффект амбицеи зависит от способа приготовления», – повторила она про себя, и мысли перестали беспокойно крутиться в голове. Они замедлили движение. Застыли.
– Этот способ – растереть цветки в порошок и подогреть?
Дядя заметно напрягся.
– Ну вроде того. А если ещё добавить определённые ингредиенты, то люди станут послушными и исполнительными. Если переборщить, то вообще никогда не выйдут из своего забытья.
У Кик ёкнуло сердце.
– А сколько для этого нужно?
– Да в принципе, не очень много. – Дядя нахмурился. – А что?
– Просто у доктора Каллаган там, в теплице, их тонны. – Кик прекрасно сознавала, что называет неверную единицу измерения. И хотя она любила, чтобы по части измерений всё было точно, сейчас наступил ровно тот момент, когда небольшое искажение истины – единственный способ точно описать ситуацию: в теплице ждут своего часа кучи – целые горы – опасного порошка.
Дядя Фрипорт покачнулся.
– Это… плохо.
Пам! Под капотом у «Флаббера» что-то взорвалось, и дядя ругнулся под нос. Как только он открыл капот, оттуда повалил дым.
– Должно быть, на солнце перегрелся… – начал было он, поднимая голову, как вдруг что-то вдали попалось ему на глаза.
Что-то со стороны дома Каллаган.
– В машину, быстро! – скомандовал он.
– Что? – хотела уже обернуться Каролина.
– В машину и вниз, под сиденье!
Девчонки юркнули в машину и плюхнулись на пол перед задним сиденьем, уткнувшись с двух сторон носами в вонючую амбицею, которую Каролина всё ещё сжимала в кулаке.
– Класс, везуха! – прошептала Кик. – Он теперь на Каллаган куда больше зол, чем на нас, так что…
– Цыц!
По пыльной грунтовой дороге зашуршали шины. Кто-то подъезжал к ним, и вообще-то Кик должна была бы только сильнее прижаться к полу, но вопросы вроде «Куда это она едет? Что она там делает?» не давали Кик покоя. Она украдкой выглянула в заднее окно и успела увидеть, как доктор Каллаган промелькнула на своей маленькой «Тойоте», беспечно помахала дяде Фрипорту, а тот помахал в ответ, дружелюбно улыбаясь, словно всё идёт как обычно.
И оно бы, безусловно, так себе и шло, если бы не маленькое исключение в виде гор амбицеи в чьей-то теплице.
«Флаббер» тем временем стрелял и грохал.
– Помощь нужна? – крикнула доктор Каллаган.
– Нет! Но спасибо! – со смешком ответил дядя. Прозвучало дёргано и немного нервно. – Не впервой, знаете ли.
«А он хорошо притворяется, когда надо», – подумала Кик. Догадаться по дядиному тону, что он разговаривает с психопатом, орудующим цветами, она бы не смогла.
И видимо, доктор Каллаган тоже не смогла, потому что она как ни в чём не бывало улыбнулась и уехала.
Кик высунула голову наружу.
– Она на городское собрание поехала.
– Знаю. – В руках у дяди была толстая металлическая труба. Вероятно, от «Флаббера». Вероятно, расплавилась. – И она готовится подчинить себе весь город.
Кик навострила уши.
– Как вы это поняли?
– По пульверизатору. Моя разработка. У неё на заднем сиденье лежал.
41. Прорицание бабушки Миссури: «А может, и не удача. Сложно определить, к добру это или нет. Потом станет яснее»
Дядя Фрипорт захлопнул капот «Флаббера» и плюхнулся на водительское сиденье. Попытался завести мотор. Раз, другой – мотор взревел и оживился. Из-под капота повалил дым и на мгновение застил лобовое стекло.
Наконец, дядя Фрипорт дал газу. Дымовая завеса рассеялась, распалась на множество струек, которые пустились наутёк в разные стороны. «Флаббер» затрясся так, точно вот-вот развалится на части прямо под своими ездоками, но дядя Фрипорт и не подумал сбавить скорость, а пустил «Флаббера» во весь опор вперёд по грунтовке на Скукотаун.
– Кла-а-асс, – вырвалось у Кик.
Каролина оставила это наблюдение без внимания.
– Пап, а как ты собираешься её остановить? – спросила она у отца.
– Там в испарителе, чтобы смесь с амбицеей вскипела и дала пар, должно пройти несколько минут. Если получится добраться до испарителя за это время, я смогу предотвратить выброс пара, пока он не достиг толпы. Если получится добраться.
Должно получиться, подумалось Кик. Никогда ей не доводилось наблюдать, чтобы дядя гонял так быстро. Наконец мелькнуло покосившееся здание суда – и, запав на один бок, они вырулили на улицу, ведущую к школе. По обеим сторонам дороги теснились легковушки и пикапы. В торце улицы стояла распахнутой школьная калитка, и в неё валом валил народ.
Дядя Фрипорт ударил по тормозам, прижался прямо к стоявшим машинам, чем запер сразу два красных внедорожника, и дёрнул ремень безопасности.
– Скорее! – бросил он девчонкам.
Кик с Каролиной выскочили из «Флаббера», ринулись было к школе и вдруг, обернувшись назад, увидели, что дядя застрял на водительском сиденье.
– Заело! – воскликнул он. – Не могу выбраться! – Он бешено дёргал ремень безопасности, но тот никак не хотел отстёгиваться.
У Кик перехватило дыхание. Что делать? Перерезать ремень? Нечем. Помочь потянуть? Даже если они вдвоём с Каролиной налягут, сильнее, чем у дяди, не выйдет – а тот как ни тянет, не может добиться толку. Остаётся одно…
Дядя вскинул голову.
– Бегите! Поняли меня? Бегите вон отсюда! Толпа наивного народа под влиянием амбицей…
«Означает целый город послушных зомби», – закончила фразу Кик. Поймала взгляд Каролины и поняла, что они думают об одном.
– Можно попробовать, – сказала ей Кик.
– Что?! – взревел дядя. – Ни в коем случае!
Но Кик уже знала, что сможет.
– Нужно только…
– Видение.
– Кэрис! Зимовер! – прогромыхал дядя Фрипорт, но девочки уже мчались вперёд. Они бежали к школьной калитке из прутьев тонких и острых, туда, где собиралась толпа, которая гудела и рокотала, как далёкий гром.
На предельной скорости они ворвались в калитку, и Кик зашарила глазами по углам и закоулкам людного двора. Испарителя нигде не было.
Хуже: доктора Каллаган тоже.
«Её здесь нет», – успела подумать Кик, как вдруг заметила её. Светловолосая голова школьного психолога приближалась к ступенькам крыльца.
Кик схватила Каролину за руку, нагнулась и ринулась сквозь толпу. Чьи-то колени. Чьи-то лодыжки. Чья-то ругань – много ругани. Но Кик крепко держала Каролину за руку и таранила себе путь вперёд.