твенники ее отца.
Образование получила в Токио и Париже. Окончила курсы бизнеса в Америке (Ю-Си-Эл-Эй). Незамужем. Детей нет. К суду не привлекалась. Проверили ее медицинские карты. Ничем особым не болела. В настоящее время она держала в руках треть фондов «Пантеон Даймондс». Деньги были оставлены ей ее отцом. Остальными двумя третями распоряжался японский конгломерат, название которого было знакомо Спарроухоуку.
До сих пор ничего экстраординарного относительно этой леди он не нашел. Чиста, как новорожденный...
Спарроухоук отхлебнул чаю и продолжал читать.
«Пантеон Даймондс» вел операции, главным образом, по драгоценным камням и лишь изредка покупал промышленные алмазы. Мисс Асаму хорошо знали в «Даймонд Трейдинг Компани», организации, которая устраивала продажи камней для главных в мире производителей алмазов. Десять раз в год «Даймонд Трейдинг» приглашала покупателей на торги, которые проходили в Лондоне, Люцерне, Йоханнесбурге, Антверпене, Тель-Авиве. Только двести тридцать покупателей допускались ежегодно на торги, пройдя довольно жесткий отборочный конкурс. Все было действительно непросто, тем более что южно-африканские синдикаты, контролировавшие торговлю алмазами, должны были одобрить каждого покупателя.
У мисс Асами с допуском на торги никогда проблем не было.
«Пантеон Даймондс» продавал камешки самым известным в мире ювелирам, а также в первоклассные магазины в десятках стран. Компании было всего три года от роду, но она уже приносила ощутимую прибыль. И заслуга тут была в основном мисс Асамы. Это был поистине одаренный предприниматель. Она знала свое дело, что называется, «от и до». Умела с легкостью маневрировать в запутанных лабиринтах рынка. При случае могла огранить и отполировать любой камень.
Ей хорошо платили. Ее никак нельзя было назвать «номинальным директором», подставным лицом. Она действительно управляла компанией.
Спарроухоук прервался, чтобы закурить турецкую сигарету. Редкий случай с этой мисс Асамой. Где это видано, чтобы женщина, — да к тому же молодая женщина, — столь быстро и столь высоко сумела подняться на Олимп японского бизнеса, где издавна правили одни мужчины? Взяв золоченую ручку, англичанин сделал соответствующую пометку на полях. Тут одно из двух. Либо леди является гением в предпринимательстве, либо она имеет покровительство со стороны «важных» друзей. Она красива. Вполне возможно, что именно своей красоте она обязана столь успешной деловой карьерой. Тут она не оригинальна. И хотя Спарроухоуку что-то подсказывало, что в данном случае этот вариант не подходит, он не стал сбрасывать его со счетов. Он был очень аккуратным человеком.
И еще одна деталь привлекла его особенное внимание: у мисс Асамы не было ни одной личной кредитной карточки. Ни одной! Что касалось кредиток компании и расходных счетов опять же компании, то тут было все в порядке. Но ни одной именной карточки! За все свои покупки она расплачивалась наличными.
Спарроухоук сделал еще одну пометку, удовлетворенно хмыкнув.
Ни у него самого, ни у его жены также не было именных кредитных карточек. Это была мера предосторожности против любопытных глаз, средство не «залезать» в компьютеры банковских бюро, которые охотно могли передать имеющуюся у них информацию кому угодно за хорошие деньги. Спарроухоуку, как главе охранной компании, это было хорошо известно.
Клиенты «Менеджмент Системс» также расплачивались за оказанные услуги только наличными. Наряду с устными соглашениями такая форма оплаты была надежным способом сохранить секреты и не дать им свалиться «не в те руки».
За наличностью в большинстве случаев невозможно было проследить. Это была разумная и надежная мера предосторожности. Еще один крепкий кирпичик в стене секретности, которой окружил себя Спарроухоук и тех людей, которые доверяли фирме свою собственность и жизнь.
Не означает ли отсутствие у Мишель Асамы именных кредитных карточек то, что ей есть что скрывать?
Согласно добытой информации, у нее никогда не возникало проблем с американской иммиграционной службой, налоговой инспекцией, полицией, а также подобными учреждениями Японии. И все же...
Майор.
Одно слово. Какой громадный по важности отрезок жизни Спарроухоука скрывался за одним этим словом!..
Не мог Спарроухоук также и забыть свидетельства трех девчонок, которые своими собственными глазами видели, как она расправилась с двумя полудурками на открытии зала в Лонг-Айленде несколько дней назад.
— Женщина против двух мужиков? — удивленно переспросил Робби, когда ему было рассказано об этом примечательном случае. — Нет никаких сомнений в том, что леди хорошо тренирована.
— Когда ты говоришь о «хорошей тренированности», о скольких годах практики может идти речь?
— Ну, майор... Я бы сказал так: по меньшей мере пять лет. Именно столько требуется на то, чтобы прочно овладеть базисной техникой карате. При условии, конечно, что вы тренируетесь по крайней мере три раза в неделю. Это минимум, я подчеркиваю. Уверенность в себе, которая так важна в драке, приобретается только и исключительно с опытом владения техникой. А эта леди, судя по вашему рассказу, была очень уверена в себе. Я имею в виду то, что, похоже, она легко могла убить обоих клоунов, сделать из них мясные лепешки. Но она сделала только то, что было необходимо, и остановилась. Понимаете, о чем я? Вот это и называется полной уверенностью в себе и абсолютным самоконтролем. Лично мне последнего качества не хватает. Не знаю, я бы на ее месте, наверно, не остановился бы так быстро...
Он сделал паузу, задумался, потом добавил:
— Если то, о чем вам наболтали те три девчонки, правда... То, что касается особенно «кияи»... То я должен вас уверить: наша леди действительно является сильной каратисткой.
Спарроухоук взвесил его слова и проговорил:
— У меня появилась одна мысль, но пока не будем придавать ей особого значения. Скажи-ка ты мне... Вот этот ее крик... «Кияи», так кажется? Означает ли это, что она действительно глубоко познает карате? Нет ли тут чего-то большего, чем просто хорошей тренированности?
— Я вас не понял, шеф.
— Не делает ли это ее чем-то вроде самурая? Будем помнить о том, что она могла убить или по крайней мере страшно изувечить тех двух пьянчуг, однако не сделала этого. Насколько мне известно, — а мне вообще из этой области очень мало что известно, — у самураев какие-то завышенные требования к боевым искусствам. Во всяком случае они делают вид.
— Все возможно, майор, вот что я вам скажу. То есть, вполне вероятно, что вы правы и она на самом деле является самураем или приближенным к ним лицом. В древние времена у японцев среди женщин было много самураев. Они все делали, как мужчины. У них есть преимущество: они способны приблизиться к врагу с той стороны, с какой никогда не сможет этого сделать мужик. Понимаете, о чем я?
— Да.
— И потом эти японки, сэр... Суровые леди.
«Да», — мысленно согласился с ним Спарроухоук. Он припомнил один эпизод в своей жизни. Вспомнил, как умерли женщины семьи Чихары, когда он, Робби и Дориан добрались до японца. За всю свою боевую практику он подобного не видел ни разу. Еще ни один мужчина, ни одна женщина не принимали смерть с таким мужеством. Мать и двое дочерей. Они были готовы к своему концу. Всю жизнь, оказывается, пребывали в этой постоянной готовности.
Смерть всегда приходит либо слишком рано, либо слишком поздно. Именно так было в отношении родителей Спарроухоука. Именно с этим он постоянно сталкивался, когда служил.
Смерть приходит рано или поздно. Никогда не скажешь: когда именно, но всегда знаешь, что она все-таки придет. Откроется эта дверь во мрак, в неизвестное. Последний трагический акт случится непременно. Обязательно придет.
За всю историю человечества не было ни единой осечки. Он всегда наступал, этот последний момент.
Северная Англия — это суровый регион с неровным рельефом, перерезанный с севера на юг горами. К западу высятся заоблачные пики Кембрийских гор, к востоку лежат продуваемые ветрами и пустынные северо-йоркские торфяники. Естественные барьеры в виде гор и торфянистой местности явились серьезными препятствиями для сообщения этого региона с остальной частью страны. Северная Англия развивалась обособленно. Здесь бурное развитие получил провинциализм и патриотизм деревенского масштаба. Люди здесь испытывали просто сверхъестественную преданность по отношению к своим местечкам и домам.
Здешние края славились очень развитым национальным самосознанием людей, какого не встретишь нигде больше на Британских островах.
Северные англичане всегда были воинами. Они скрещивали мечи с викингами и шотландцами, активное участие принимали в Войне Алой и Белой Роз, затянувшемся конфликте между Йорками и Ланкастерами, претендовавшими на королевский трон Англии. Здесь же началась и промышленная революция. Маленькие дети, работающие по девятнадцать часов в сутки за пенни в неделю на «мрачных, сатанинских фабриках»... Эта картинка списана точно с Северной Англии тех времен.
Здесь же начались и первые классовые, войны между владельцами фабрик и рабочими. Несгибаемые и непреклонные северные англичане оказались в этих войнах по обе стороны баррикад. Легко представить, что получается, когда противники категорически отказываются сдаваться или идти на компромисс.
Тревор Уэллс Спарроухоук родился в ключевом городе Северной Англии — Манчестере. С детства его окружал однообразный пейзаж: ряды дешевых террасных домиков и небо, затянутое дымом, поднимавшимся из труб металлургических и текстильных предприятий. Его отец был учителем. Он назвал своего сына в честь деда X. Дж. Уэллса, который был известным в девятнадцатом веке деятелем профсоюза. Мать Спарроухоука работала швеей. Она исповедывала социализм и постоянно обвиняла капиталистов, которые вили жилы из бедных северных англичан на фабриках и шахтах, где тем приходилось работать в нечеловеческих, антисанитарных условиях и получать мизерную зарплату.