сли дело дойдёт до ближнего боя. Противник много моложе Гирра и, возможно, выносливее. Юм не выдержал напряжения, быстро вскинул лук, почти не целясь, пустил стрелу, чтобы опередить сына Агу. Великий вождь успел уклониться и снова стал медленно поднимать лук и натягивать тетиву. Он видел, что невыпущенная стрела, направленная в грудь, заставляла торопиться слабовольного Юма и допускать ошибки. Одно дело — стрелять в мишень, и совсем другое, когда сам становишься мишенью. Здесь всё решает сила воли. Юм снова выстрелил, потом ещё, но сын Агу каждый раз успевал сделать спасательные полшага в ту или другую сторону. Правда, одна стрела царапнула ему щёку пониже уха.
Родичи молча следили за поединком, им показалось, что исход предрешён — у Юма осталась одна стрела, у Гирра четыре.
— Юм! — не выдержав, крикнула Милла. — Покайся! Признай победу великого вождя!..
Сын Агу опустил лук, ожидая, что Юм последует призыву своей женщины, но Юм воспользовался заминкой, бросился вперёд, чтобы укрыться за деревом, отрезать Гирра от леса на открытой поляне и наверняка использовать последний выстрел. Стрела Гирра с такой силой ударила его в то же плечо, что Юм дёрнулся назад и выронил лук. Из раны потекла кровь.
Грун ещё раньше заметил, что отец щадил Юма, и получил тому подтверждение — обе стрелы попали почти в одну точку. Отец давно мог кончить брата.
— Юм хочет продолжать поединок? — снова спросил Гирр. Юм стоял молча, опираясь на копьё и покачиваясь. Рана была тяжёлой. Сын Агу отбросил лук, подошёл к брату, чтобы помочь ему. Неожиданно Юм, собрав всю силу, ударил великого вождя копьём. Гирр едва успел подставить щит и слегка отвести его в сторону. Копьё прошло сквозь сухую кожу щита и распороло бок Гирра. В тот же миг на череп Юма рухнул каменный топор вождя…
…Юм лежал на траве с открытыми глазами, выражение злобы ушло с его лица. Великий вождь склонил голову.
— Прости, брат, — сказал он. — Ты много помогал мне, но тебе нельзя было быть вождём, — Гирр надолго замолчал. — Я не виновен перед памятью мудрого Кри. Скажи отцу в мире духов, что ты сам искал со мной вражды.
Великий вождь кивнул Авве и ушёл не оглядываясь. Мать матерей проведёт погребение Юма по обычаям лесного племени.
Люди того времени часто подвергались смертельной опасности, часто погибали на охоте и в войнах между племенами, поэтому гибель Юма в поединке не омрачила их, лишь укрепила величие вождя и несколько отодвинула праздничный пир.
4
Лань и одна из старейших женщин промыли рану великого вождя отваром из целебных трав, смазали салом медведя, обложили листьями подорожника, сверху покрыли лоскутом тонкой кожи и обвязали сухожилиями. Хотя от пережитых волнений, довольно тяжёлой раны и потери крови у Гирра слегка кружилась голова, он сам объявил начало пира.
— Люди могучего лесного племени! Боги и добрые духи помогли нам одолеть людоедов, что пришли в наши края чёрной тучей. Слава воинам лесного племени!
— Слава воинам племени! — дружно откликнулись родичи.
Затем великий вождь обвёл вокруг кострища Груна и Рунь, черноволосую, как Лань, и скрепил их союз:
— Грун — мужчина Руни, Рунь — женщина Груна!
— Будет так! — гаркнули люди племени.
Точно так же Гирр скрепил союз Аза, Фрута и Биля с избранными девушками. Лучший следопыт и разведчик Аз избрал себе женщиной Кит — дочь Гирра и Лани. Скрепив брачные союзы, сын Агу обратился к Авве:
— Мудрейшая из матерей рода, одели мясом всех по заслугам и обычаям предков.
Скоро смолкли все разговоры, люди двигали могучими челюстями, рвали мясо крепкими зубами и глотали, почти не разжёвывая. Их руки, губы и даже щёки лоснились от жира, за их спинами ждали подачек собаки. Сидя на плоском камне рядом с Аввой, Гирр съел поджаренное на углях сердце тура, о чём-то тихо переговорил со старейшей матерью матерей и направился в хижину. Лань тотчас вскочила и последовала за своим мужчиной. Авва поднялась с плоского камня, вскинула руку. Люди перестали жевать, ждали, что она скажет.
— Великий вождь лесного племени, сын мудрой Агу, должен лежать, набираться сил и одолеть рану, — чеканя слова, говорила Авва. — По воле Гирра вождём пока будет лучший охотник племени, молодой тигр Грун…
Гирр входил в хижину, слышал слова мудрой Аввы, улыбался. «Пускай привыкает, тигрёнок», — думал он. На душе великого вождя чисто и безоблачно, как в осеннем небе. Великий вождь Гирр — сын Агу — был спокоен за судьбу племени, за судьбу туров, он знал, что начатое им дело будет продолжено.
— Слава духам, — прошептал он.
Глава VIIIБольшой огонь
1
Лето, вначале мозглое и холодное, перевалив середину, стало сухим и жарким. С утра до позднего вечера добела раскалённое солнце неторопливо плыло по голубому простору неба и давало палящий зной. Вода в Синей реке заметно убыла и сделалась тёплой, будто её нагрели в большой глиняной посудине на родовом кострище. Ручьи обмелели, и Гирр думал, как поить туров, если они высохнут совсем. А жара с каждым днём всё сильнее сушила землю, к полудню накаляя её до того, что она обжигала подошвы ног. Когда бог огня, бог богов и духов проходил половину дневного пути, он каждый раз, казалось, останавливался над поселением лесного племени и долго стоял на одном месте, выдыхая лавину раскалённого воздуха. Всё живое замирало вокруг под обжигающим дыханием великого бога, не смея шелохнуться. Деревья и травы покорно склоняли головы, звери и птицы припадали к земле или стволам деревьев, мелкие зверушки забирались в норы, рыбы опускались в омуты, к истокам холодных донных ключей.
Люди лесного племени сначала радовались долгожданному теплу, а теперь прятались в тени хижин и прибрежных зарослей или ложились на отмелях в воду, пережидая особо жаркие часы. Только кузнечики азартно пилили ножками жёсткие крылья и сверлили воздух скрипучей музыкой, прославляя бога богов, да змеи и ящерицы выползали на каменные плиты и валежины понежить холодное тело в жаркой истоме.
Короткое облегчение наступало только перед рассветом, когда от Синей реки, подёрнутой редким туманом, наносило едва уловимую прохладу. В этот предрассветный час выходили хищники на кровавый промысел, покидая логова, норы и укрытия. Время от времени на Кабаньем болоте, у Длинного озера или у излучины Синей реки, куда стремилась всякая живность утолить жажду, раздавался предсмертный стон очередной жертвы. А в заливах будто кто-то непрерывно расшвыривал горстями галечник: то рыбья мелочь разлеталась серебряным градом от зубастых щук и горбатоспинных окуней. Совершенно бесшумно, как тени или духи, скользили на мягких крыльях почти невидимые в обманчивом свете луны совы и филины. Схваченные ими мелкие грызуны коротко вскрикивали, а зайцы долго, с надрывом плакали.
В это время часть мужчин лесного племени, свободных от охраны поселения и туров, уходила на охоту, а остальные под руководством великого вождя строили запруды на ручьях пониже загонов, чтобы образовался запас воды, пока ручьи не пересохли окончательно.
В одну из летних душных ночей Аз и Виль были у подножия Чёрной горы со стороны Круглого озера. Близился рассвет, в лицо пахнуло освежающей прохладой.
— Скоро упадёт роса, — сказал Виль.
Аз приподнял голову и через ноздри втянул воздух.
— Дым? — тихо спросил он.
Виль несколько раз понюхал воздух, но отрицательно покачал головой. Через какое-то время Аз снова уловил запах дыма. В этот раз Виль подтвердил:
— Дым.
— Где-то большой огонь, — помедлив, высказал опасение Аз.
Большой огонь (лесной пожар) Аз и Виль никогда не видели, но слышали о нём от старейшин рода.
— Оставайся здесь. Я скоро вернусь, — сказал Аз.
— Идёшь к великому вождю?.. — спросил Виль. — Почему ты думаешь, что это большой огонь, а не костёр?
— Дым от костра без ветра не идёт далеко. Запах от костра свежий. Это дым большого огня, — уверенно закончил Аз и исчез за деревьями.
Виль не стал возражать. Он знал, насколько высоко ценил Аза великий вождь, знал, что после ухода Груна в южное племя Аз стал помощником Гирра. И не напрасно. Аз мог прочитать запутанные следы как никто из родичей. Мог подобраться к добыче, как ящерица, он видел и слышал то, чего не видели и не слышали другие.
Аз разыскал Гирра у готовой запруды. Великий вождь наблюдал, как на глазах копилась вода. «Выход найден», — думал сын Агу, улыбаясь. Аз остановился в нескольких шагах и сказал:
— Имею слово к великому вождю.
— Говори, — разрешил Гирр, не отрывая глаз от запруды.
— Великий вождь, — отчеканил Аз, — в низовье Синей реки большой огонь.
Сын Агу резко обернулся. Большой огонь может уничтожить всё, чем живёт племя: загоны, туров, хижины, посевы, охотничьи угодья и людей. Может пригнать стаи хищников и даже чужие, враждебные племена.
— Говори всё, — приказал встревоженный Гирр.
— Дым, — коротко пояснил Аз.
Гирр несколько раз втянул воздух. Его примеру последовали многие охотники, что были рядом. Некоторые из них подтвердили:
— Дым.
— Дым, но очень далеко.
— В такую жару большой огонь летает птицей, — сказал великий вождь.
Как и при нашествии темнокожих, он сразу отправил Аза и его товарищей в разведку. Будто стрела, пущенная сильной рукой, во главе разведчиков Аз помчался в низовье Синей реки, как он считал, навстречу большому огню.
2
Грун, Солл, Фрут и ещё трое молодых охотников лесного племени возвращались в родное поселение, на берега Синей реки. Вместе с Соллом шла темноволосая и темнокожая женщина. Союз Солла с этой женщиной скрепил Сил (сын Слона), который стал вождём южного племени после того, как сын Барса потерял руку в схватке с пустынным львом. Рядом с Груном шёл его старший брат по отцу, Лат. Лат выпросил разрешение у сына Слона навсегда переселиться в лесное племя вместе со своей женщиной Злу и двумя сыновьями. Будучи юношей, не знавшим женщин, Лат посетил лесное племя, и с тех пор на родину отца влекла его сила, которой он не мог противиться. Всегда хмурый Лат, по мере приближения к владениям лесного племени, светлел лицом…