[317]. Гитлеровские методы начали находить сторонников по всей Европе. Германское влияние стало крепнуть особенно в маленьких государствах от Прибалтики до Балкан. Гитлер держал в руках факел для разжигания европейского пожара[318].
С 1936 года существовали две Европы. Одна Европа получала директивы Берлина, полагая, что ремилитаризация Рейнской области не конечная цель. Скорее – исходная база. Вторая Европа – это Париж и Лондон, которые стали искать новый политический курс[319]. В межвоенный период Германия успешнее, чем Англия и Франция, манипулировала государствами Европы, используя их ресурсы для торговли и подготовки войны[320]. Германская опасность с 1936 года в Европе стала ощутимой. Члены Лиги Наций не имели решимости объединиться в антигерманский союз и тем самым потакали нацистским планам[321]. Гитлер, исполняя своё предназначение, «открыто встал на путь завоеваний»[322].
Первая интервенция Третьего рейха
Новая Конституция Испании, принятая 9 декабря 1931 года, объявила страну демократической республикой трудящихся всех классов, построенной на началах свободы и справедливости. Декларировались отделение школы и церкви от государства – свободы слова, печати, собраний. Введены восьмичасовой рабочий день, пособия по беременности, обязательная оплата сверхурочных, определен минимум оплаты труда. В феврале 1936 года на выборах победил Народный фронт: социалисты, коммунисты, анархисты. В Мадриде фашистское подполье затевало антиреспубликанский заговор[323].
Фашизм в Испании привлекал и мобилизовывал представителей всех социальных групп, не охваченных левыми идеями[324]. Столкновения между испанскими фашистами и социалистами происходили ещё до начала мятежа, были убитые и тяжелораненые[325]. Испанская фаланга, т. е. испанская фашистская партия, через захваченную радиостанцию возвестила всему миру о своём существовании. «Всем, всем, всем. Испанская фаланга, испанская фашистская партия заняли радиостанцию в Валенсии. Мужайтесь, с нами бог! Да здравствует Испания!»[326] 17 июля 1936 года против республиканского правительства выступили военные в Испанском Марокко и на Канарских островах. Мятеж охватил все военные гарнизоны. Главой мятежников объявил себя генерал Санхурхо. Но ему не повезло, 29 июля он погиб в авиакатастрофе. Место погибшего занял командующий войсками в Марокко генерал Франсиско Франко Баамонде. 29 сентября путчисты избрали его главнокомандующим и главой Национального правительства. Генералу был присвоен титул каудильо – вождь. Многие франкисты имели тесные личные связи с нацистами и фашистами[327]. Испания с лета 1936 года – это страна, «где политика – коллективная страсть, где насилие взывало к насилию»[328]. Гражданская война в Испании 1936–1939 гг. стала для европейцев войной между европейским фашизмом и международным «Народным фронтом»[329]. Эта война превратила Пиренейский полуостров в регион, в котором столкнулись интересы почти всех великих держав[330]. Германия и Италия без всякого стеснения заявили о своей поддержке генерала Франко[331]. Они первыми в мире установили дипломатические отношения с его режимом[332]. Гитлер, вопреки мнению своих советников, которые опасались, что вмешательство в испанские дела приведет к конфликту с Великобританией, решился оказать помощь Франко. Секретная операция получила название «Волшебный огонь». Все немцы, отправившиеся в Испанию, были молодыми нацистами, считавшими, что их врагами являются красные в любой точке мира[333]. «Это была первая интервенция Третьего рейха»[334]. Война в Испании, развязанная в июле 1936 года, создала в Европе обстановку, благоприятную для замыслов Гитлера. Германия, на полях Испании демонстрируя свою силу и оружие, предлагала себя Европе в качестве жандарма, обязующегося навести порядок на континенте. С 1936 года империя Гитлера открыла шлюзы милитаризма, хлынувшего в мир грозной волной[335]. Испанские и марокканские железные рудники интересовали Германию. Политика Гитлера в Испании – это подготовка континента к широкомасштабной войне[336]. В Испании весь консервативный фронт консолидировался на почве фашизма[337]. Франкизм был идеологией, в значительной степени склонной к заимствованию из итальянского фашизма и немецкого нацизма[338]. Фалангизм Франко оказался жестче итальянской разновидности фашизма. Испанский фашизм – зрелое произведение, уступавшее только нацизму[339]. От союза Лондона и Парижа зависел мир в Европе[340]. По инициативе Франции и Англии, по мотивам предотвращения международных осложнений, угрожающих миру, было подписано международное соглашение о невмешательстве в испанские дела с запретом поставок мадридскому правительству и мятежникам – франкистам каких бы то ни было военных материалов. Возглавил комитет по невмешательству лорд Плимут. Формально этот орган должен был обеспечить локализацию войны на Пиренеях, превращению её во внутрииспанский конфликт. Однако де-факто Лондон и Париж признали мятежников воюющей стороной. Лондонский комитет послов или международный комитет по применению соглашения о невмешательстве в дела Испании оказался недееспособным. В результате германская и итальянская помощь, на которую опирался Франко, позволила его войскам занять важнейшие стратегические пункты и подойти к столице страны.
Франсиско Франко Баамонде, генералиссимус – каудильо Испании
Франко публично объявил о своём намерении «скорее уничтожить Мадрид, чем оставить его марксистам»[341]. Мадрид, по словам главы правительства республиканской Испании Ларго Кабальеро, стал «последней твердыней борьбы против фашизма»[342]. Появилась реальная перспектива возникновения на юге Европы государства социалистической ориентации. Ради недопущения подобного сценария правительства Англии и Франции закрыли глаза на действия Берлина и Рима, открыто поддерживавших франкистов. «Красная опасность» в глазах правящих классов Запада выглядела более серьезной, чем распространение фашизма. На этом постулате и стала базироваться политика «умиротворения», определившая внешнеполитический курс западных держав в отношении Гитлера второй половины 30-х годов[343]. Англия и Франция боялись «рассердить» Германию возможностью привлечения Лиги Наций к решению испанского вопроса[344]. Французские правые решительно выступили против какой-либо поддержки Испанской республики[345].
Лаваль предлагал вступить в прямые переговоры с Гитлером. Программа французского премьер-министра – открытый сговор и соглашение с Германией – только так можно соорганизовать Европу[346]. На митингах французских «франкистов»-фашистовужев 1936 году кричали: «Да здравствует Гитлер!»[347]
Главными вдохновителями политики потворствования фашистской Германии были руководители Англии, и прежде всего Чемберлен, Саймон, Галифакс, Лондондерри[348]. Лорд Галифакс в Берлине проводил личные переговоры с Гитлером, который благодарил его за поддержку действий Германии[349]. Лорд Лондондерри всей душой сочувствовал нацистам. Риббентроп гостил в имении лорда, упрочивая связи гитлеровцев с правящим классом Британии[350]. Английское правительство не хотело победы испанского правительства, считая его коммунистическим. Лондону казалось, что победа республиканцев вызвала бы марксистские пертурбации во Франции.
В армии Франко воевала тысяча ирландских фашистов под началом генерала О-Даффи[351]. Виднейший деятель ирландского фашизма Томас Гайд был убит на мадридском фронте[352]. В Лондоне консерваторы: члены парламента и правительства, находились в убеждении, что католик Франко являлся «галантным христианским рыцарем»[353]. Именно от Гитлера Франко требовал, чтобы его считали спасителем не только Испании, но и всей Европы от наступления марксизма. Испанская трагедия становилась прообразом европейского будущего[354]. В отношении Испании Лондон намекал Парижу: «Поскольку немцы и итальянцы помогают Франко, вы можете помогать республиканцам. Но имейте в виду, что если на этой почве у вас возникнет с Римом и Берлином конфликт, мы останемся нейтральными». Лондон принципиально считал войну в Испании гражданской, но в Париже смутно полагали, что на Пиренеях началась мировая война